– Это твоя бабушка? – спросила Диана.

– Да. Ее звали Марго.

– Ты похож на нее.

Джераб посмотрел на Диану, улыбаясь глазами, как бы говоря ей: «Ты тоже». Он только тогда понял, как сильно Диана напоминает ему его бабушку в молодости.

– Ты попросил у нее прощения? – тихо спросила Диана.

– …Нет. Это и есть самое страшное в жизни. Когда ты осознал свою вину и готов раскаяться, да уже не перед кем. Остается лишь выть от отчаяния, сидя у могилы того, кому ты причинил боль, и проклинать себя за все.

Джераб вдруг заметил, как лицо Дианы изменилось. Оно стало серьезным и в то же время поникшим.

– …Я прощу Элеттру, – сказала она. – Ты прав, если я не остановлю травлю, произойдет трагедия, и я не смогу это пережить.

Диана не раз ловила себя на мысли, что ей пора остановиться, что не становится ей легче от того, что Кинг страдает. Причиняя боль Элеттре, ей становилось еще больнее. Джераб помог ей укрепиться в намерении завершить войну с Элеттрой. Диана решила, что как только она вернется в «Греджерс», сразу же поговорит обо всем с Кинг и заключит с ней перемирие.

– Я рад, что ты это осознала, – целуя руку Дианы, сказал Джераб.

– Но что мне делать с родителями? Как заставить себя простить их? – со слезами на глазах спросила она.

– Твои родители – жестокие люди. И я сомневаюсь в адекватности твоего отца, с удовольствием начистил бы ему морду, если б была такая возможность. Диана, ты не должна им мстить, но наказать их ты все-таки можешь.

– Как?

– Уйди. Откажись от всех привилегий, от их поддержки. Ты достаточно умна и сильна, ты справишься со всеми трудностями. Когда твой отец поймет, что потерял рычаги воздействия на тебя, он сломается, поверь мне. Он приползет к тебе на коленях, будет умолять вернуться. Сделай этот тяжелый выбор, решись, тогда тебе нечего будет бояться, потому что тебе и терять нечего.

– Я уйду, – тут же сказала Диана. – …Если ты будешь со мной.

– Я ведь и так с тобой.

– Джераб, еще вчера ты хотел закончить все. Ты все еще под властью страха, вечно сомневаешься и ищешь повода, чтобы отвернуться от меня. Я устала. Я хочу быть уверена в тебе. Хочу, чтобы ты был моей опорой.

Джераб вновь поднес ее руку к своим губам, взглянул ей прямо в глаза. «Дурак, какой же я дурак», – в очередной раз подумал он. «Что я творю?.. Как я могу отказаться от нее, искать минусы? Да, она неидеальна, но я тоже ведь небезгрешен. Она жестокая, ранимая, властная, нежная, юная, очень мудрая. Она опасная и справедливая и такая… такая родная. Она нужна тебе, Джераб, и ты ей необходим. Это любовь. Это то, что ты так долго искал. То, без чего ты уже не сможешь жить».

– …Я больше не буду бояться, – прошептал он, и его губы коснулись ее руки.

– Поклянись.

– Клянусь, Диана… И еще я клянусь, что не трону тебя до твоего совершеннолетия.

– Эта клятва вовсе не обязательна, – улыбнулась Диана сквозь слезы.

– Она необходима, – сказал Джераб.

– Ладно… Познаем все прелести платонической любви, – вздохнула Диана.

Последние дни их незабываемого отдыха были безмятежными и веселыми. Они много целовались, подолгу гуляли, навещали Красушу и ее сыночка, которого по просьбе Дианы назвали Деймосом (Лью, конечно, долго смеялся над тем, что у Красуши и Уголька родился Деймос, ведь на ферме все привыкли к простым, милым кличкам), перегладили всех остальных лошадей, покатались на самых послушных жеребцах. Каждый вечер ужинали с одиноким, бесконечно благодарным за теплую компанию Лью. Затем со слезами на глазах простились с их теплым, уютным гнездышком и поехали в аэропорт, чтобы вернуться в прежнюю жизнь, где они уже не будут прежними.

Арджи когда узнал, что у Элеттры будут длинные выходные, безумно обрадовался и пригласил ее к себе домой. К тому же так удачно совпало, что его родители отправились в Рексем на свадьбу кузины матери, поэтому дом был полностью в его распоряжении.

Элеттра с тоской смотрела, как Рэми радостно пакует вещи, одновременно рассказывая подруге, как они с Грейсоном замечательно проведут выходные на озере. Так что когда Арджи предложил Эл провести выходные у него дома, она быстро согласилась, ни капельки не смутившись. Ей так хотелось внимания и маленькой радости, также она не хотела возвращаться домой, но и оставаться в школе в полном одиночестве – перспектива отнюдь не радужная.

Арджи заехал за Элеттрой и по пути стал рассказывать план их уикенда. Так как они оба любили творчество Джима Джармуша, то Арджи решил, что каждый вечер будет посвящен просмотру его фильмов. Также Элеттра давно просила Арджи провести ей мастер-класс по приготовлению его фирменных пирожных с маракуйей, поэтому первый день их отдыха Арджи решил посвятить стряпанью вкусностей. Еще они будут много гулять и греться в уютных кафешках, а чуть позже Арджи познакомит Эл со своими друзьями, он считал, что это станет очень важным шагом в их отношениях.

– Теперь добавим еще немного сыра, и наш крем готов, – весело сказал Арджи, мешая ложкой в глубокой миске.

Элеттра внимательно следила за каждым действием Смита, очень старалась правильно выполнять все его команды. Арджи мягко руководил ею, замечания из его уст были неотличимы от похвалы. Эл готовила пюре из маракуйи и время от времени бросала восторженный взгляд на крепкие, с выпирающими венами руки Арджи, перепачканные мукой и ароматным кремом. Эти руки профессионально выполняли свою работу, знали, как правильно мешать, сколько нужно добавить того или иного ингредиента, виртуозно обращались с кухонной утварью, и… о боже, как они были сексуальны!

– Ты давно приобщился к кондитерскому ремеслу?

– С семи лет этим занимаюсь.

– Ничего себе!

– У меня было воспаление легких. Я торчал дома, умирал от скуки, смотрел телевизор. И вот как-то наткнулся на кулинарное шоу. Там рассказывали, как приготовить брауни. Ведущий сказал, что с этим рецептом справится даже ребенок, так что я решил проверить.

– И что, получилось?

– Да. Правда, мое брауни по внешнему виду напоминало собачьи фекалии, но на вкус – ничего.

Элеттра улыбнулась и продолжила готовить. Стоя на этой маленькой кухне, готовя пирожные вместе с любимым человеком, Эл поняла, что она находится на вершине счастья. Ей хотелось остановить время на мгновение, чтобы подольше насладиться этим моментом, для Эл он был вспышкой яркого света на мрачном полотне ее жизни.

– Попробуй, пожалуйста, пюре, – обратилась Элеттра к Арджи.

– Здорово, мне нравится, – сказал он, облизнув ложку.

– Да?

– Только я бы добавил еще чуть-чуть маракуйи, чтобы было совсем густо.

– Хорошо. Ох, я так боюсь все испортить.

– Элеттра, ты все делаешь идеально, – сказал Арджи, чмокнув ее в плечо.

Эл принялась резать маракуйю на дольки, при этом опять бросая взгляд на руки Арджи. Вдруг нож соскользнул с гладкой поверхности фрукта, и лезвие тотчас вонзилось в мякоть ее пальца. Рана была маленькой, но глубокой, поэтому кровь сочилась из нее довольно энергично.

– Арджи, у тебя есть перекись? – спокойно спросила Элеттра.

– Да, а что случилось? – спросил Арджи, поворачивая голову к девушке. Вся ее ладонь была в крови, уже не было понятно, где находилась рана. – Господи! Погоди, я сейчас… Я быстро!

Арджи помчался в ванную, где в шкафчике у зеркала находилась аптечка. Через несколько секунд прибежал обратно на кухню. Вывалил на стол содержимое аптечки, трясущимися руками схватил перекись.

– Жесть… – испуганно сказал он, открывая пузырек. – Потерпи немного.

Арджи стал лить перекись на ладонь. Жидкость зашипела, Арджи зажмурился, представив, какую сильную боль испытывает Элеттра, затем открыл глаза и поразился тому, как Эл абсолютно спокойно на все реагирует, молчит, терпит, не дергается.

– Ты что, совсем ничего не чувствуешь?

– …Обычная царапина, – пожала плечами Эл.

– Ты ведешь себя так, словно давно привыкла к боли, – настороженно сказал Арджи. И тут он заметил, что некогда спокойное выражение лица Элеттры переменилось, стало холодно-непроницаемым. – Прости, – тут же добавил он, осознав, что сказал лишнее.