– Без проблем, – перебила Никки. – Мы пойдем с тобой на эту вечеринку.

– И спасем тебя, – договорила Калли.

– Я вас обожаю!

За окном вспыхнула молния, дождь забарабанил по стеклу.

– Ну и погодка. Надеюсь, Диана и Джераб вернутся до начала апокалипсиса, – сказала Калли.

– Интересно, чем они сейчас занимаются? – хитрым голоском спросила Никки.

– Чем бы они ни занимались, им в любом случае в сто раз лучше, чем нам, – еще больше погрустнела Джел.

В этот момент Диана и Джераб, промокшие, продрогшие, чинили колесо автомобиля, угодившее в наполненную лужей яму. Диана подавала инструменты, а Джераб разбирался с последствиями своей невнимательности.

– Ну что?

– Готово! – ответил он, перекрикивая дождь. – Бегом в машину!

Они были похожи на две мокрые, потрепанные жизнью тряпочки.

– Я же говорила, не нужно было ехать коротким путем. Здесь ужасные дороги.

– Мне хотелось как можно быстрее добраться до школы. Боялся попасть под дождь.

– Не зря боялись, – сказала Диана, выжимая волосы.

– Прости. Я так хотел отвлечь тебя от твоей беды, развеселить немного. Но я, как всегда, облажался.

– Фи, что это за словечки, великолепный преподаватель?

– Диана, – покраснел Джераб.

– Ну ладно… На самом деле, вы мне очень помог-ли. Правда. Не знаю, как бы я справилась без вас. На меня все разом навалилось… Проблемы с родителями, с Джулианом, теперь еще и… Деймос, – ее голос предательски задрожал, когда она произнесла имя своего погибшего любимца.

– Прости, а Джулиан – это твой возлюбленный? – решил сменить тему и заодно угомонить назревшее любопытство Джераб.

– Он скорее возлюбленный моих родителей. Если бы вы знали, как я его ненавижу. Но… Бог с ним. Не хочу портить этот замечательный вечер разговором о нем. Джераб, спасибо за то, что вы сейчас рядом. Я никогда этого не забуду. Только… я никак не могу понять, зачем вам все это нужно? Почему вы помогаете мне?

Машина до сих пор не сдвинулась с места. Капли дождя успокаивающе топали по крыше. Дорога была пуста, казалось, она пролегала параллельно шумному, беспокойному реальному миру. Все это в совокупности внушило Джерабу благоговейное спокойствие и воскресило в нем жгучее желание открыть душу прямо здесь, прямо сейчас. Вместе с тем ему было страшно. Не спугнет ли он Диану своими откровениями? Что ж, нужно рискнуть.

– Когда-то мне было так же тяжело, как и тебе сейчас. Так уж вышло, что мать меня отдала на воспитание бабушке. До сих пор я не знаю, где она и что с ней. Отец мой сбежал еще до моего рождения… Бабушка очень сильно любила меня, а вот я ее почему-то ненавидел. Я рос, и ненависть моя к ней росла вместе со мной. Я убегал из дома, кричал на нее, обзывал, а однажды…

Джераб замолк, натолкнувшись на чрезмерно болезненное воспоминание.

– …Что? – тихо спросила Диана.

– Однажды я ее ударил. Я пришел домой пьяный, бабушка налетела на меня с вопросами: где я был? почему так поздно вернулся? сколько еще это будет продолжаться? Я не выдержал и ударил ее. Вернее, грубо толкнул, она упала и сломала шейку бедра. До конца своих дней бабушка была прикована к постели… Когда она умерла, мне казалось, что я тоже умер. Только потеряв ее, я осознал, что она была моим самым любимым, самым дорогим человеком на свете. Не передать словами, как мне было больно. В один прекрасный момент я понял, что именно эта боль напоминает мне о том, что я жив.

На улице было так шумно, ветер в истерике крушил все вокруг, но в машине почему-то воцарилась поразительная, незыблемая тишина.

– …Я разочаровал тебя, да? – спросил наконец Джераб.

– Нет. Наоборот. До этого признания вы казались мне приторно совершенным, и это меня слегка отталкивало от вас… Вам было больно и обидно из-за того, что вас предали родители, поэтому вы и решили выместить все зло на своей бабушке. Я тоже начинаю творить зло, когда мне плохо. Я… страдаю от этого не меньше, чем те люди, на которых мое зло распространяется, но ничего не могу с этим поделать. Я не остановлюсь до тех пор, пока не уничтожу все и вся. Я понимаю тебя, Джераб.

Джераба нисколько не смутило то, что она обратилась к нему на «ты». Более того, он был рад, что они преодолели еще один барьер, отгораживающий их от более крепкой связи. Диана чувствовала то же самое, и когда Джераб подался вперед, максимально приблизившись к ней, она, недолго думая, прильнула к его губам. Всего на секунду, потому что потом Джераб резко отпрянул, пронзив ее взволнованным взглядом.

– Я хотел поправить твой ремень безопасности.

Эмоции Дианы в этот момент можно описать лишь так: ААААААААААААА!!!

– …Простите, – казалось, даже ресницы ее покраснели от стыда.

Диане хотелось выбежать из машины, и чтобы грязный поток дождевой воды смыл ее с лица земли. И, клянусь, она бы это сделала, если бы Джераб вновь не приблизился к ней, не посмотрел на нее виновато, как бы прощаясь с их невинным увлечением друг другом, и не поцеловал, – ненасытно и горячо, – будто то был последний поцелуй в его жизни.

– Не понимаю, зачем она это сделала, – сказала Никки, когда на экране замигали заключительные титры. – Она ведь была такой красивой, успешной, у нее все еще было впереди.

– Глупая просто. С любой проблемой можно справиться. Смерть – это не решение, – прокомментировала печальный финал фильма Калли.

– Когда в твоей жизни самая большая проблема – это ты, смерть является единственным ее решением, – вдруг сказала Джел, прокручивая в голове сцену, где главная героиня фильма, прекрасная манекенщица с тяжелой депрессией, запила смертельную дозу снотворного французским вином.

Калли и Никки раскрыли рты от удивления. Только они хотели расспросить подругу, откуда у нее в голове такие страшные мысли, как вдруг дверь комнаты распахнулась. Диана бодро вошла внутрь, кинула игрушечного медведя на свою кровать и радостно взглянула на подруг.

– Диана… ты как? – спросила Калли.

– Все хорошо? – последовал вопрос от Никки.

– Где вы были с Джерабом? – поинтересовалась Джел.

– Неважно, – ответила Диана на последний вопрос. На первые в самом деле не стоило отвечать. Девушки вскоре поняли, что Диане гораздо лучше. Она сияла, улыбалась, порхала по комнате, снимая влажную одежду. – Главное, что я вернулась, – продолжила Диана. – Вернулась, чтобы начать войну.

– …Она ведь давно начата, – насторожилась Никки.

– Нет. То была всего лишь игра. Сейчас все будет по-настоящему. Элеттра ответит за все.

Выборы Главной леди «Греджерс» всегда проводились по стандартному плану. Первый день предназначался для вступительной речи кандидатов. Следующие два дня отводились для развлекательных программ, чтобы претендентки на звание Главной леди могли расположить к себе избирателей. Предпоследний день – подведение итогов, кандидаты рассказывают о своих достижениях, вновь доказывают, чем каждый из них заслуживает победы. Заключительный день – оглашение результатов и награждение. Бороться за звание Главной леди мог-ли лишь две девушки. Требовательное жюри в лице директрисы, ее помощников по воспитательной работе и особо уважаемых преподавателей тщательно отбирало заявки на участие в выборах, количество которых порой переваливало за несколько сотен. Те две девушки, между которыми будет идти борьба, обязательно должны занимать ведущие места в школьном рейтинге. Также необходимо, чтобы ученица была задействована в благотворительности или же имела отличительные способности в спорте, творчестве. Собственно, поэтому в выборах имели право принимать участие лишь старшеклассницы – десятиклассницы и выпускницы, так как они уже накопили достаточное количество наград, завоевали авторитет и, что немаловажно, были готовы к ответственности, что одна из них получит вместе со званием Главной леди.

День первый.