И после долгожданный горячий поцелуй воспламенил их продрогшие тела.

После болезненного разрыва с Арджи Никки все чаще сбегала со школы и с помощью Рокси и опасных доз алкоголя пыталась избавиться от душевных терзаний.

– Последняя осталась, – сказала Рокси, выйдя из дома с бутылкой голубого джина.

Никки водила пальцем по пыльному столику, что был единственным украшением заднего двора дома Уэллер, и терпеливо ждала, когда же настанет этот момент искусственной радости, когда же ядовитое счастье, созданное этиловым волшебством, снизойдет к ней.

– Мне мало. Надо еще купить.

– Никки, ты что, хочешь напиться до смерти?

– Ага.

– Слушай, хватит, а! Ну подумаешь, парень бросил? У тебя их миллион было, и еще миллион будет. Тоже мне трагедия. Давай выпьем и пойдем к Квиллу. На его тусовке куча парней, я быстро тебя к кому-нибудь пристрою, не переживай.

– Не надо меня пристраивать. Я не щенок, – прозвучал резкий ответ. – Рокси, я была идеальной девушкой, понимаешь? Сука, я была идеальной, а он взял и просто послал меня. Так внезапно и грубо. Ты понимаешь, он выбрал Элеттру! Эту тварь, которую вся школа презирает! Если он нашел в ней какие-то особенные качества, значит, я хуже ее! Я хуже этой помойной шлюхи! Я и так себя ненавижу, так еще и мой любимый человек отверг меня, унизив вдобавок. Рокси… если б ты знала, на что я пошла из-за него.

Рокси тем временем хотела сделать глоток джина, но последние слова Никки остановили ее. Никки тут же переменилась в лице, взгляд ее стал виноватым. Казалось, слова, что раскрыли бы ее тайну, бились о ее сжатые губы, заставляя их дрожать.

– Никки, что ты сделала? – с опаской спросила Рокси.

Никки выпила залпом лазурную жидкость, затем осушила еще одну рюмку, пытаясь утопить страшную правду, что рвалась наружу.

– …Пойдем к Квиллу, – сказала она наконец.

Утром следующего дня Джел, совершенно растерянная, ворвалась в комнату Дианы и Калли.

– Девочки, у нас проблема.

Проблемой была Никки, что чудом добралась до школы, несмотря на то что выпила она за десятерых. Теперь же Дилэйн лежала на полу и уничтожала свежий, цветочный аромат их с Джел комнаты алкогольными парами, зловонным напоминанием о бурной, невменяемой ночи.

– Никки, – сердитым тоном обратилась Диана к подруге. – Никки, ты меня слышишь?!

– Слышу, слышу. Я пьяная, а не глухая.

– Зачем ты так накидалась?!

– Ну, я чуть-чуть выпила у Рокси, а потом чуть-чуть у Квилла, а чуть-чуть плюс чуть-чуть получается до хрена. Вот такая занимательная алкогольная арифметика.

– Джел, раздень ее, – приказала Диана, отводя негодующий взгляд от Дилэйн.

Сняв одежду с Никки, девчонки потащили ее в ванную, еле-еле усадили в ванну и стали воскрешать ее трезвость с помощью ледяного душа.

– Ай, холодно! – пискнула Никки.

– Терпи! – рявкнула Джел.

– Калли, беги к Леде. Пусть выпишет освобождение, – скомандовала Диана.

– Хорошо.

– Стой! Не надо. Если Леда узнает, что со мной, мне – конец.

– Ты хочешь пойти на занятия в таком состоянии? – спросила Диана.

– Мне не впервой.

– Ты опять доставляешь нам неприятности, – не выдержала Брандт.

– Вы не представляете, как мне хреново, – расплакалась Никки. – Давайте, издевайтесь, добивайте меня. Я уже на все согласна. Даже родная мать меня не любит, почему же я все еще надеюсь, что могу быть небезразлична чужим людям?

– Ты нам небезразлична. Мы так реагируем, потому что волнуемся за тебя, – сказала Джел, чье сердце переполняла жалость к подруге. В самом деле, невозможно было не сжалиться над Никки, ведь ее печальный вид отражал ее многострадальную душу.

– Джел права. Мы бы не возились тут с тобой, если б не любили тебя, – вздохнула Диана.

– Ты нужна нам, – добавила Калли, чмокнув Никки в мокрую макушку.

На всех уроках Никки вела себя прилежно. Диана, Калли и Джел контролировали каждое ее действие, отвлекали учителей, если ситуация того требовала, всячески старались перевести внимание дотошных одноклассниц, под чей прицел всегда попадала Никки, на себя. Но на уроке истории что-то пошло не так. Никки уснула. Подруги не знали, как ее разбудить. Уже и толкали, и кричали ей шепотом – все впустую.

– Дилэйн! – крикнула Алесса, заметив спящую ученицу. – Никки Дилэйн!

Никки наконец соизволила проснуться.

– Что, мисс Торн? – как ни в чем не бывало спросила она.

– Как спалось?

– Замечательно. Мне снилась собака с рыбьим хвостом, читающая рэп на турецком языке. Интерес-но, что это означает?

– Это означает, что за сегодняшний урок я ставлю вам «неудовлетворительно».

– За что? За то, что я на пять минут закрыла глаза? Да я всю ночь готовилась к вашему уроку, поэтому и не выспалась!

– Да? Ну раз вы так усердно готовились, тогда вам не составит труда назвать главную задачу внешней политики Англии в девятнадцатом веке.

– Так-с, я отвечу на этот вопрос, если вы ответите на мой. Что такое промискуитет?

– …Итак, Дилэйн, я ставлю «неудовлетворительно». И после уроков загляните, пожалуйста, к миссис Маркс. Уверена, вам будет о чем поговорить, после того как я доложу ей о вашем поведении.

– А вы покраснели, мисс Торн. Значит, вы знаете, что это такое. А может, вы еще и практикуете то, что обозначает этот термин? – рассмеялась Никки.

Алесса вылетела из кабинета и спустя несколько минут вернулась, приведя с собой директрису.

– Дилэйн, я десять лет терплю ваше хамское отношение к учебе и преподавателям! – разгневалась Маркс. – С меня хватит! Что же вы сейчас скажете в свое оправдание?

Никки очень хотелось сказать, что ей абсолютно все равно. Она уже была на дне могилы, что вырыла сама себе. И Никки бы это сказала, я ничуть не сомневаюсь. Вот только в этот момент, когда все ждали от нее ответа, та резко наклонилась и выблевала все, что побрезговал переварить ее желудок. Никки долго фонтанировала рвотой, пока ее одноклассницы разбегались в разные стороны, визжа от отвращения. Лишь Диана, Калли и Джел были рядом. Одна вытирала пот с ее лба, другая предлагала воду, а третья гладила ее по спине, надеясь хоть как-то облегчить страдания подруги.

Голди приказала отвести Никки в комнату, грозно добавив, что разговор продолжится, как только той станет лучше.

– Держи, – сказала Джел, протягивая стакан воды.

– Я больше не могу…

– Лучше бы ты так говорила вчера тем, кто хотел напоить тебя. Держи.

Никки все же выпила и плюхнулась на кровать.

– Джел, что теперь будет?

Джелвира с жалостью посмотрела на несчастную похмельную кучку, в которую превратилась ее подруга, и сказала:

– Не знаю.

– Может, Кармэл позвонить?

– Никки, Голди настроена очень серьезно. Думаю, что никакие деньги и угрозы твоей матери не спасут тебя, – со слезами на глазах констатировала Джел.

Никки постоянно влипала в разного рода неприятности, но ей всегда почему-то везло, и она удачно выходила из них без каких-либо последствий. При этом она всегда говорила, что ей плевать на все и все, и о?? на ни капельки не расстроится, если ее исключат. Но теперь же… Никки поняла, как сильно боится расстаться с «Греджерс», потерять своих подруг, лишиться в один миг значимой части своей жизни. То, что она не ценила прежде, оказалось для нее жизненно важным.

– Вы ее исключаете? – обратилась Диана к Голди.

– Диана, я устала от ее выходок. Ей не место в нашем учебном заведении. Мисс Торн пришла ко мне, чуть ли не рыдая! Это ж насколько нужно быть жестокой и наглой, чтобы довести учителя до такого состояния?!

– …Никки не виновата. Она вела себя так, потому что ей было плохо… Отравилась чем-то. Я умоляла ее, чтобы она пропустила занятия, но Никки убедила меня, что она справится. Она храбро держалась весь день, но на уроке истории ей стало совсем худо. Никки хотела обратиться за помощью к мисс Дилэйн, но… – Диана остановилась на мгновение, осознав, что произойдет, если она продолжит лгать. Тошно ей стало от самой себя, но иного выхода у нее не было. Диана должна была спасти подругу любой ценой. – …Мисс Торн не позволила ей покинуть аудиторию.