Джел стало так спокойно, когда Закари взял ее под руку. Она вмиг почувствовала себя уверенной, оберегаемой любящим сердцем.

– Я, кстати, пришел сюда не один. Брату было скучно, и я решил захватить его с собой.

– Как здорово. Я так мечтала познакомиться с Кироном!

Вдруг возле пары остановился один из многочисленных фотографов, что присутствовали на вечеринке.

– Прошу прощения, разрешите сделать один снимок для нашего журнала? – обратился он к Джел.

– Э… конечно, – растерялась Джелвира.

Закари отошел от девушки, а фотограф быстро подобрал нужный ракурс и сделал фото.

– Благодарю вас. Вы прекрасны, – сказал напоследок он.

Джел смущенно улыбнулась, затем решила вернуться к Закари, но тут ее ослепила еще одна вспышка камеры. Прибежал другой фотограф и без спроса начал фотографировать обескураженную Джел. Вскоре к нему присоединился еще один фотокорреспондент. Увидев непрекращающиеся вспышки, сосредоточенные в одном месте, все папарацци оживились и метнулись в сторону Джел, лишь бы не упустить что-то феноменальное. Джел была яркимсветом, а человечки с камерами – стайкой мотыльков, что облепили ее со всех сторон и старались запечатлеть каждую ее часть. Джел вначале жутко нервничала. Ей было страшно и непривычно, казалось, что она была куклой, замурованной в яркой упаковке, и сотни возбужденных детишек окружили ее, кричали, сражались за нее, тянули к ней свои опасные ручонки.

На самом же деле картина не была столь ужас-на. Папарацци, увидев красивую, стильную, яркую незнакомку, просто делали свою работу, намереваясь своими эксклюзивными снимками открыть миру свежее, уникальное лицо. Они выкрикивали ей комплименты, хвалили, но Джел ведь не привыкла к вниманию, не знала, как реагировать на похвалу и восхищение в свой адрес. Поэтому первое время ей было тяжело, но потом она вспомнила, как ее сестра ведет себя в подобных ситуациях, и стала более-менее уверенно позировать и получать от этого удовольствие.

– Йера, признайся, это один из твоих новых «ангелочков»? – задала вопрос Лонджина Чу, позабывшая о том, что видела Джел летом на одной из вечеринок. Только тогда Джелвира была гораздо полнее, а миссис О’Нилл назвала ее племянницей из-за того, что жутко стеснялась своей замкнутой, неряшливой, уродливой дочери.

– …Пока нет, – ответила Йера, удивленная происходящим.

Джел мгновенно затмила сестру. Все гости приковали к ней взгляды, игнорируя главный посыл того вечера – безостановочное восхваление Саши О’Нилл.

Когда папарацци, удовлетворенные своей работой, отступили, Йера подошла к дочери и сказала:

– Джел… я тебя не сразу узнала.

– Это хорошо или плохо?

– …Ох, девочка моя, ты у меня, оказывается, такая красивая! Почти идеал.

– Спасибо, – расплылась в улыбке Джел.

– Йера, мы бы хотели взять интервью у вашей новой модели, – подлетела журналистка. – Кстати, как ее зовут?

– Джелвира, – гордо ответила миссис О’Нилл. – И она моя дочь.

Джел была настолько счастлива, что ей казалось, будто она благодаря той необычайной энергии, переполнявшей ее, способна остановить многолетние войны, воскресить мертвого, потушить солнце и заменить его собой, ведь она теперь сияла не хуже. Мир принял ее, исхудавшую и измученную. Теперь уже трудно было усомниться в словах Саши, что людей цепляет в других только внешняя оболочка. Каким бы хорошим человеком ты ни был, твои лицо и фигура должны подходить под строгие стандарты красоты и моды.

– Кажется, у Саши О’Нилл появилась конкурент-ка! – заявил один из журналистов.

Саша поначалу не понимала, почему вокруг нее больше никто не порхает, даже не смотрит в ее сторону. А потом она услышала эти слова и чуть ли не впала в кому от вспышки зависти и злости.

Новой звездочке наконец позволили отдохнуть. Джел сразу побежала к Закари, что все это время стоял в стороне и наблюдал за стремительно развивающейся популярностью своей девушки.

– Прости. Меня на части разрывают, – сказала окрыленная Джел.

– Ну, это неудивительно, ведь твой наряд говорит о том, что его обладательница жаждет внимания и доступна для всех, – раздраженно ответил Закари.

– Тебе что-то не нравится?

– Джел, ты в следующий раз приди голая, тогда все папарацци точно твои! Ты себя роковой красоткой возомнила, что ли? Если честно, ты больше похожа на онкобольную проститутку.

– Я могу переодеться, – тут же поникла Джелвира.

– Это не изменит ситуацию. Здесь все уже и так воспринимают меня как парня легкодоступной девицы. Ты меня опозорила, Джел… – Закари с отвращением посмотрел на свою спутницу и пошел прочь.

– Закари!

Сколько же мужества потребовалось Калли, чтобы швырнуть свой трезвонящий телефон обратно в сумочку, после того как она увидела на экране имя миссис Фрай. Но долго игнорировать своего работодателя она не смогла. Сафира продолжала названивать, и Калли, охваченная лихорадочным волнением, выбежала на улицу и наконец ответила на звонок.

– Алло…

– Калантия, извини, что беспокою. Я просто хотела узнать, как твое самочувствие?

– Мне… все еще нездоровится, – солгала Калли.

– Что-то ты долго болеешь. Какой у тебя диагноз?

Калли закрыла глаза на несколько секунд, пытаясь сфокусироваться на своей лжи, придумать что-то убедительное. Но страх лишил ее способности к импровизации, врубив на полную инстинкт самосохранения.

– Калантия?

– Сафира, простите, я больше не смогу у вас работать. Школа отнимает слишком много времени.

– А если я буду платить десять тысяч? – прозвучал привлекательный вопрос.

Калли рухнула на скамью, услышав такую сумму.

– …Я не могу. Мне очень жаль.

– Мне тоже жаль. Я к тебе уже привыкла. Благодаря тебе мой дом сверкает. Ты знаешь каждый его уголок, каждую его комнату, не так ли, Калантия?

«Господи, она все знает!» – подумала Калли, сотрясаясь от страха.

– Руди очень хорошо о тебе отзывался, а ты меня подвела. Значит, он обманул меня, и мне придется его наказать. Ты хочешь, чтобы твой друг пострадал? – продолжал стращать нежный голос.

– Нет, не хочу, – тихо ответила Калли.

– Тогда возвращайся, Калантия. Жду тебя завтра, в семнадцать тридцать.

Вернуться на работу к Сафире – это все равно что прийти на чаепитие к Люциферу. Калли не знала, правильно ли она поступила, при этом нисколько не сомневалась в том, что Фрай в самом деле может причинить вред Руди. Она была уверена: Сафира каким-то образом узнала истинную причину ее увиливаний от работы и теперь будет держать ее подле себя, контролируя ее язык и душу, которыми повелевало обостренное чувство справедливости. Если же Калли ей не поддастся, то Сафире не составит труда избавиться от нее и Руди. Да и в полицию обращаться так же бессмысленно, как четвертовать змею, после того как она впрыснула в тебя свой яд. Тяжелых последствий не миновать в любом случае, так что Калли пришлось сдаться.

– Закари, прошу тебя, не убегай. Давай поговорим, – жалобно молила запыхавшаяся Джел, еле-еле найдя своего избранника.

Парень обеспокоенно оглядел девушку, слегка напрягся и ответил:

– Я не Закари.

– …Кирон?! – Джел распахнула удивленные глаза. Братья были идентичны: курчавые волосы, соблазнительный взгляд карих глаз, хитрая ухмылка. Закари почему-то не упомянул, что они с Кироном – близнецы. Они даже костюмы надели одинаковые, чтобы их вообще нельзя было различить.

– А ты, видимо, Джел, его девушка?

– Да, – придя в себя, ответила Джел. – Я как раз его ищу.

– Я не видел его с начала тусовки. У вас что-то случилось?

– Немного повздорили из-за моего платья, – сказала Джел, обвив себя руками.

– А что с ним не так? – удивился Кирон.

– Слишком откровенное. Я догадывалась, что оно мне не подходит, но в итоге приняла неправильное решение.

– А по-моему, оно великолепное. Ты в нем безумно красивая. Хотя… Дело вовсе не в платье. Ты сама по себе очень красивая.