– …Я же сказала, все замечательно.

– Надеюсь, ты мне не врешь, потому что, если вдруг что, Джулиан побежит жаловаться Крейне, а та сразу обо всем доложит Роберту, и…

– Мама, я поняла тебя, – прервала Диана мать, не в силах слушать очередные нотации.

– Терпи Джулиана как свою больную ногу. Ты ведь не отрубишь ее только из-за того, что она доставляет тебе дискомфорт? Вот так же и с Джулианом. Он – часть тебя. Если избавишься от него – будет очень больно.

Диане стало дурно от тяжелого взгляда и слов матери. Она была напряжена, как натянутая струна, не могла шевельнуться, точно Аннемари приставила острие кинжала к ее шее, и стоит ей один раз ошибиться, как холодная сталь войдет в ее плоть одним резким движением.

– Диана, гости требуют еще один танец, – прозвучал за ее спиной голос Джулиана.

Аннемари переключила свое внимание на Патриджа, и Диана наконец смогла расслабиться, но вдруг мать снова посмотрела на нее, ожидая от дочери правильной реакции, и Диана вновь почувствовала, как страх комом встал в ее горле.

– …Ну раз гости требуют, давай станцуем, – сказала она, едва дыша.

Аннемари ответила ей лукавой усмешкой.

Гости окружили пару, фотографы забегали вокруг, ловя каждый взгляд, каждое движение Дианы и Джулиана. Диана танцевала через силу, мучаясь от дергающей боли в ноге. Благо спорт приучил ее к вечной боли, Диана умела терпеть. Несмотря ни на что, она старалась улыбаться и поражать зрителей плавностью своих движений.

– Ты сегодня какая-то другая, – прошептал ей на ухо Джулиан.

– Другая?

– Ласковая, улыбчивая.

– Мне идет? – заигрывающим тоном спросила Диана.

– Очень. – Джулиан наклонился и прижался губами к ее губам. В этот момент Диана поняла, что ей легче было бы пережить открытый перелом своей и без того уже травмированной ноги, чем насладиться этим поцелуем. – Хочу, чтобы ты была такой всегда, – сказал Джулиан, после того как оторвался от ее лица.

– Сегодня твой день рождения. В этот праздник обычно сбываются заветные желания. Возможно, и твое сбудется, – игриво сказала Диана.

После танца Джулиан и Диана продолжили обходить гостей. Джулиан сначала принимал поздравления, потом представлял гостю свою девушку, а затем выслушивал очередную порцию тяжеловесных комплиментов в адрес Дианы и испытывал такую же гордость, как владелец роскошного, эксклюзивного авто.

У Дианы уже начала болеть голова от этой показной любви, фальшивых улыбок, притворного восхищения и дешевого трепета. Только она решила не-много отдохнуть, выйти на улицу, как вдруг услышала Джулиана:

– Диана, подойди, пожалуйста.

На этот раз Джулиан решил представить ее тучному, седовласому мужчине с нахмуренными бровями и серыми сощуренными глазами.

– Диана, это профессор Ньютон Эшбрук.

– Мистер Эшбрук, рада знакомству. Вы тот самый наставник Джулиана?

– Полагаю, он вам обо мне многое рассказал, – ответил Ньютон трескучим голосом.

– Я готов рассказывать о вас бесконечно, потому что безмерно благодарен вам за ваш труд, – пролепетал Джулиан.

– А я теперь понял, увидев Диану, почему Джулиан иногда отличается несобранностью и постоянно витает в облаках. Конечно, как сосредоточиться мозгу, когда сердцем управляет такая красавица? – И после раздался раскатистый смех, что лишь усилил головную боль Дианы. Но той пришлось тоже рассмеяться, ведь Джулиан уже вовсю хохотал, поддерживая профессора.

Вскоре Джулиан позволил Диане покинуть их, чтобы поговорить с мистером Эшбруком наедине. Диана доковыляла до стола, села, только прикоснулась к вилке…

– Диана.

Джулиан наклонился, прижался грудью к ее спине, положил подбородок на ее плечо и накрыл широкими ладонями ее кисти.

– Да, Джулиан?

– Почему ты за весь вечер ни разу не подошла к Коллину и Хэйли?

– Подойду позже. Я за весь вечер еще ни разу не поела.

– Накормлю тебя позже. А сейчас подойди, пожалуйста, к нашим друзьям. Они очень хотят видеть тебя, – голос Джулиана был слащаво-ядовитым, и руки его все сильнее прижимали ее хрупкие ладони к столу, точно пытаясь раздавить их.

– Конечно, – ответила Диана.

Коллин и Хэйли гуляли по оранжерее, вооружившись наполненными бокалами шампанского.

– О, миссис Патридж, какая честь! – крикнула Хэйли, увидев Диану.

– Привет. Простите, что не пришла к вам раньше.

– Не переживай, Диана, мы же все понимаем. Ты – любимый аксессуар Джулиана, он без тебя никуда, – насмешливым тоном сказал Коллин.

– Аксессуар? – удивилась Хэйли. – Звучит так себе. Ты, наверное, хотел сказать «украшение»?

– Нет, аксессуар больше подходит, – сказала Диана, устало улыбнувшись.

– Диана, я не хотел тебя обидеть.

– А я и не обиделась.

– А вот я обиделась на тебя за то, что ты пропустила мою вечеринку.

– Хэйли, Джулиан ведь объяснил, почему Диана не приехала. Она была расстроена из-за смерти своего коня.

– Да, жаль зверушку. Но, по-моему, ты уж слишком близко к сердцу приняла его смерть. Я думала, что для вас, всадников, лошади тоже – просто аксессуар, – усмехнулась Хэйли.

Коллин тоже улыбнулся, но, заметив, суровое, окаменевшее лицо Дианы, что до этого было приветливым, но с характерным благородно-строгим выражением, тут же стал серьезным, поняв, что его спутница перешла грань. Хэйли поняла это, уже после того как Диана молча их покинула. Это лучшее, что она могла сделать, чтобы не накалить еще больше обстановку, ведь, как вы знаете, Диана могла вынести все что угодно, кроме того, когда кто-то затрагивает Деймоса, что был любовью всей ее жизни, самым верным другом и огромной трагедией.

Далее начался цирк. Так Диана обозвала главную часть праздника – когда все гости, поздоровавшись наконец друг с другом и побеседовав ни о чем, заняли свои столики, и ведущий торжества поочередно стал вызывать в центр зала под звук приглашенного оркестра всех желающих публично поздравить именинника. Каждый хотел отличиться высокопарными эпитетами, восхваляя Джулиана. Кое-кто так стремился запомниться влиятельной семье, что даже расплакался, дойдя до середины своей поздравительной речи. Все, абсолютно все восторгались Джулианом, озвучивали его золотые качества, отождествляли его с высшим божеством.

– Я горжусь собой, ведь я воспитал настоящего мужчину! – сказал Роберт Патридж.

– Я счастлив, что моя дочь связала свою судьбу с таким человеком как Джулиан Патридж, – начал свою речь Алэсдэйр. – Ведь это добрый, спокойный, обворожительный молодой человек, который обречен на успех благодаря своему таланту и безграничному уму.

Диане сначала было смешно, а потом стало невыносимо все это слушать, будто ей вливали в уши кислоту. Уважение, любовь, лесть, слава – все, что лилось со всех сторон на Джулиана, все это было незаслуженно. И Диана была зла на всех этих слепых людей, представляла, как вырывает их языки и швыряет ими в Джулиана.

Но вскоре она отвлеклась от своих жутких фантазий, подняла руку, чтобы ведущий заметил ее и пригласил в центр зала.

– Я хочу присоединиться ко всем поздравлениям и пожеланиям… Знаете, сегодня я убедилась в том, что если хочешь по-настоящему узнать человека – приди к нему на его день рождения, посмотри на его гостей, послушай, что они говорят про него. Я пришла, посмотрела, послушала и поняла, что ты, Джулиан, хороший человек. Ты потрясающий…

Джулиан услышал много приятных высказываний в свой адрес в тот вечер, но слова Дианы для него были особенно ценны. На его лице и до появления Дианы сияла улыбка, но теперь она была совершенно другой, по всей видимости искренней, и глаза его сверкали подлинным счастьем.

– Мистер Патридж, вы правы. Вы действительно воспитали настоящего мужчину, – продолжала Диана. – Сильного, гордого, способного ударить женщину, унизить ее, манипулировать ею, – говорила Диана с патетической интонацией.

Как резко затухает костер, после того как в него выльют воду, так и стремительно погасла улыбка на лице Джулиана, когда Диана окатила его такой неприятной правдой. Помрачнели и все остальные, что до этого со всем почтением внимали Диане, в особенности Крейна и Роберт Патридж.