Про себя ругает глупую девчонку, оставляя морально-воспитальный процесс на потом. Глупость придется выбивать тяжелым словом.

Он бы и один справился.

Альдери продолжает отходить назад, руками сгребая сухую палку и ожидая выпада. Она мало ей чем поможет, но вероятно даст заминку. Может зверь в ней к тому времени все таки проснется.

Стопы смещаются назад, скользя по травянной поверхности. Её притеснитель готовится ускорить шаг, давая это понять присогнутыми лапами, но в какой-то момент замирает каменным изваянием.

Что ты встал? — думает про себя, не понимая его тактики. Такого Альдери не ожидает. Уж лучше сразу пусть нападает. Чего ждать? Нервы струнами натягиваются, готовясь лопнуть и повиснуть дребежащими плетями. Глаза выхватывают несущегося Раймонда.

Одичалый в последний момент замечает приближающуюся смерть, не успевая увернуться от впивающейся в горло пасти. Аллая жидкость фонтаном вырывается наружу. Болевой скулеж резко обрывается, глаза одичалого закатываются, грудь вздымается последний раз и опадает.

Альдери по инерции делает еще один шаг назад и спотыкается об что-то мягкое и теплое. Кто-то влажным носом возвращает ей устойчивость. Мокрый след чувствуется на бедре как выженное клеймо.

От шока замирает, боясь повернуться назад. Мыщцы в десятый раз каменеют. Палка зависает в воздухе, Альдери не решается сделать лишнее движение. Спазмированное тело заморозилось, а глаза непрерывно смотрят на Раймонда, который в этот момент переключается на оставшихся участников битвы. Те готовятся к новой атаке, но без явного энтузиазма.

Позади себя слышить легкое дыхание и шелест сминаемой травы. Сердце заводится в бешеном ритме, превышая все допустимые нормы. Перед глазами искрят разноцветные вспышки, а пальцы сильнее сжимают сомнительное орудие, которым готовится нанести отпор. Слишком много эмоций для последнего получаса.

Альдери заторможенно разворачивается, готовясь к вероятной схватке. Краем глаза успевает заметить только черную гору шерсти, которая вальяжно проплывает мимо неё в сторону событий. Круговые пятна застилают передовую, девушка слабо разбирает движущийся силуэт. Он по-королевски неторопливо подходит к дерущимся волкам и одним движением срывает с Раймонда одного из нападающих. Так же лениво подходит к отброшенному волку и стальным захватом размеренно загибает голову назад, ломая шею. Треск костей на повторе играет в голове девушки.

Ей бы впору радоваться от подоспевшей помощи, да только горестно плакать хочется.

Рамир расправляется с одним из нападавших и оставляет Раймонда уделывать последнего. Медленно разворачивается и неспешным ходом направляется прямо на Альдери. Взгляд мечет молнии, черная шерсть лоснится под лучами светила, мыщцы буграми перекатываются под мастью. Весь его облик говорит о тотальном сдерживаемом гневе.

Только Альдери ни капли не боится его. Надо будет — и в новую схватку кинется. Терять ей нечего.

Лирый волк приближается, а девушка не сводит взгляда с его наступательных движений. Поступь царя могла бы завораживать, и заставлять девичье сердце биться чаще, только нашей девушке не интересен данный властитель. Её сердце может заводится только от гнева при виде его. Но в этот час и гнева нет. Она равнодушно дожидается прибытия давнишнего врага.

Подходя ближе, вырастает перед ней в человеческой форме, сокращая расстояние до минимума. Глаза полыхают золотым огнем, со смуглой кожи сбегают влажные дорожки. Он припечатывает девушку к позади-стоящему дереву и переносить крепкую руку на подбородок Альдери, сжимая мертвым хватом.

— Кто это с тобой? — С плотно сжатых губ слетают обманчиво-спокойные слова, золотые глаза пронизывают отдаленные клетки.

— Друг, — ровно произносит Альдери и приподнимает бровь. Ей бы взбесится сейчас от его тяжелых прикосновений, да только нрав почему-то не бунтует. Снуло рассматривает золотистые крапинки в горящих глазах. Запах просачивается в закаулки нутра, зверь тихонько возиться в груди.

Рамир молча водит взглядом по лицу девушки, ожидая продолжения. Гнев внутри гремит, армейская выдержка позволяет сдерживать рвущуюся лаву. Глаза непроизвольно соскальзывают ниже, цепляя полные приоткрытые губы. Сражаться с собой становится труднее, когда до соприкосновения отделяет пара сантиметров. Её запах будоражит, ставя под сомнение железное терпение. Желание овладеть своей территорией настойчивее курсирует в воспаленном мозге. Её грудь мерно вздымается под его рукой, теплая кожа норовит дать трещену солдатской закалке. Долгожданные минуты.

Альдери будто считывая мысли парня, руками упирается ему в грудь и голосом возвращает на землю:

— Отойди от меня! — Голос звучит бойко, Рамир возвращает глаза на место, попадая в коньячный омут.

Волна разражения отзывается в груди, он сильнее вжимает тело девушки:

— Только после твоих объяснений, — тихо шипит в приоткрытый рот.

Жар разливается в теле Альдери, она пугается своей реакции на этого борзого парня, сильнее упирается в голые горячие плечи, ногти вонзаются в напряженные мыщцы:

— Каких объяснений ты ждешь от меня? Я не должна перед тобой отчитываться! Ты мне никто!

— Я твоя пара, — Рамир перемещает руку на шею девушки и большим пальцем приподнимает подбородок. Открыто наслаждается теплой нежной кожей. — И ты будешь передо мной отчитываться. Я достаточно терпел твои выпады. А теперь отвечай, какого хера ты тут делаешь, подставляя свою жизнь опасности и таскаясь рядом с одиночкой!

Альдери впивается когтями в натянутую шею истининого и упрямо молчит.

— Альдери, не усложняй. Следующим шагом я засуну свой язык в твой рот и дам волю рукам. Мне будет в большой кайф трахать тебя на этой поляне при зрителях. На нежность можешь не рассчитывать.

Девушка задыхается от волны негодования и на рефлексах запускает колено в пах наглого урода. Тот ожидает подобного выпада и успевает своей ногой отбить удар. Бесцеремонно насаживает девушку на свое подпертое в дерево колено, не давая шелохнуться.

Белый страж молча наблюдает за горячей сценой, развалившись среди трупов под теплыми лучами. Глаза вальяжно следят за движениями парочки.

— Я все равно дойду до цели, — тихо цедит она будучи обездвиженной. — Либо дойду, либо умру! Другого не дано!

— Конкретней.

Альдери ненавистью прожигает лицо Рамира, желая подпалить и без того смуглую кожу. Слова принципиально отказываются срываться с губ.

— Ты нарываешься? — Рамир намерено приближается ближе к устам своей дерзкой шоколадки, оставляя жалкие миллиметры.

— Мы идем к отшельнице, — Она жестко чеканит слова, обдавая парня теплым дыханием.

— Что ты хочешь от отшельницы?

— Узнать как разорвать истинность! — В пылу угрожающих губ она срывается на крик. — И я доберусь до неё! Либо домой ты повезешь мой труп! Поверь, я сделаю это! Представляю как отец обрадуется тебе с моим бездыханным телом!

Рамир прикрывает глаза, глубоким дыханием пытаясь остановить бурлящую лаву. Его волк внутри скаредно рычит на заявления истинной, желая показательно потрепать нерадивую самку. Две ипостаси Рамира переживают раздрай, контроль все слабее подается в руки.

— Если она не даст тебе ответов? — Рамир усилием выплевывает слова, оставляя глаза закрытыми и борясь с бушующим штормом.

— Буду искать дальше! — Альдери часто дышит, переживая гамму ретивых чувств. Как он вообще здесь оказался? Как отделаться от него? Почему судьба так к ней несправедлива?

— Нет, девочка моя, — С усмешкой произносит, в словах мелькают ноты сдерживаемой злости. — Искать ты больше не будешь. Если отшельница не даст тебе ответа, я заберу тебя с собой. И сейчас я позволю тебе идти дальше только на этих условиях. Я последний раз иду на поводу твоих больных желаний.

— Это мы еще посмотрим! Я превращу твою жизнь в ад! — Разноцветные искры в глаза отдают полной решимостью, черная ненависть пышет в ауре девушки, передаваясь в самое сердце Рамира. Он со злой усмешкой принимает вызов. Подвал теперь ему не кажется такой уж плохой идеей. Раненных не избежать.