— Благодарю.

Еда была вкусной… и, кажется, безопасной, если верить моему браслету.

— Талира! Доброе утро, красавица моя, — услышала я медовый голос мужа и вздрогнула. Рука со шрамом, который всё никак не заживал, внезапно дёрнулась в короткой судороге, но я не придала этому значения.

За Кайросом следовала настороженная Ариадна, которая давно жила в этом замке чуть ли не на правах невесты герцога.

Ночью Теоден спросил меня, хочу ли я, чтобы родственники мужа уехали.

Конечно же, по «уважительной причине».

Но я отказалась, понимая, что не собираюсь вечно от них бегать. К тому же они вряд ли осмелятся публично оскорбить меня сейчас, на глазах у короля.

Особенно после того, как терезийцы остались совершенно не впечатлены баронством.

— Доброе утро, — заинтересованно произнесла я, наблюдая за мужем и его сестрой. Интересно, что заставило их подняться так рано? — Бессонная ночь?

***

Ариадна смотрела на меня круглыми, испуганными глазами, даже не решаясь присесть. На ней было новое платье — очевидно, она перестала перешивать наряды, которые мне выделили в отцовском доме.

— Доброе утро, — хрипло прошептала она, смутившись под моим взглядом.

Сейчас, чувствуя исходящую от меня силу, она не решалась указать на мои грубые, натруженные руки, которые за это время не стали нежнее. Не пыталась говорить о моих манерах, не упоминала, что я якобы порчу ей аппетит. Даже не называла меня сокращённым именем...

Наконец, слуги герцога поставили перед Ариадной и Кайросом блюда. Девушке достались экзотические фрукты и орехи, а также выпечка. Слуги явно знали её вкусы и готовили для неё отдельно — ведь она уже долгое время жила в этом замке.

Обеденная зала замка поражала своим размахом: высокий сводчатый потолок, опирающийся на массивные каменные колонны, создавал ощущение величия и строгости. По центру стояли длинные дубовые столы, покрытые богатой льняной скатертью. Свет льющихся сквозь узкие окна солнечных лучей играл на серебряной и бронзовой посуде, и отражался в блестящей поверхности гладко отполированного каменного пола.

— Я подал жалобу на то, что нас поселили отдельно. У нас должны быть общие покои, а не раздельные, — непримиримым тоном произнёс Кайрос, садясь рядом со мной, так близко, что его бедро коснулось моего.

Внешне я не выдала своих чувств, хотя внутри всё во мне протестовало против его близости. Сегодня в делегации присутствовало множество супружеских пар, даже мой отец прибыл с мачехой, но все они вели себя сдержанно, не выставляя свои отношения напоказ.

Кайрос же смотрел на меня так, будто я была его любимой собственностью, особенно когда его взгляд задерживался на украшении жены. Как сейчас.

— Я не хочу жить с вами в одних покоях, — прямо сказала я.

Ариадна, сидящая напротив, подняла голову, вслушиваясь в наш разговор.

— Я не выношу ваших прикосновений. Вы это прекрасно знаете.

Муж закрыл глаза, борясь с приступом гнева, и провёл ладонью по моему бедру.

— Я хочу дать тебе то пространство, которое тебе нужно сейчас, но это не продлится вечно. Ты должна понимать, что мы муж и жена перед Первородной, Его Величеством и всей Ксин'терой. Проблемы между супругами случаются. И если ты не сможешь принять меня добровольно, Орден предоставит травы, которые расслабят тебя и помогут тебе принять меня.

К горлу подступила тошнота. Я аккуратно отложила в сторону серебряную ложку, понимая, что есть больше не смогу.

— Я не хочу этого, Талира. Слышишь? Но ты тоже должна сделать шаги навстречу. Мы должны восстановить наши отношения. Я знаю, что в глубине души ты всё ещё любишь меня. Я докажу тебе свою преданность. Не позволю ничему плохому с тобой случиться. У нас всё будет хорошо. Слышишь? Хорошо.

Хорошо?

Его слова звучали как издевательство. Может, не стоило мне переубеждать герцога? «Счастливое будущее», нарисованное мужем, казалось мне кошмаром. Прожив отдельно от его семьи год, я уже не могла представить нас вместе. И не хотела.

В Синей Трясине, даже засыпая на холодном грязном полу в первую ночь, не зная, как мы сможем там выжить, я была счастливее, чем в любом другом месте.

— Как продвигаются дела с герцогом? — вдруг спросил Кайрос, обращаясь к Ариадне.

Та подавилась сладкой сдобой, которую до этого аристократично отщипывала. Она бросила на меня дикий взгляд, явно не понимая, почему брат затеял этот разговор при мне.

А я понимала.

Кайрос решил играть в семью. Вовлекать меня в семейные разговоры, которых, судя по выражению лица Ариадны, даже без меня особо не велось. Скоро он, наверное, попробует примирить меня с Фиррузой д'Арлейн?

— Нормально, — пробурчала Ариадна недовольно, явно желая поскорее прекратить этот разговор.

Интересно, почему она вообще так рано встала и вышла, вместо того чтобы сладко спать в своих покоях?

— Тебе нужна помощь? Я могу поговорить с герцогиней, объяснить, что это была просто пьяная выходка для нас обоих. Восточным гостям это даже понравилось, — с довольным видом произнёс Кайрос, словно именно он спланировал всё, что произошло, и успех визита терезийцев был исключительно его заслугой.

— Ну иди… — шок на лице Ариадны был таким явным, что я сразу поняла: до этого Кайрос даже не пытался ей помочь. — Поговори…

— И поговорю! Твоё замужество — следующая большая цель, самое важное для семьи. И, конечно, наши с Талирой будущие дети. Когда уже Его Светлость назовёт тебя своей невестой?

Ариадна побледнела и напряглась, замкнулась, явно не зная, что ответить. Она жила здесь уже несколько недель, и все ожидали объявления о помолвке со дня на день, особенно теперь, когда рядом с ней поселилась её мать.

Я не понимала, на что она рассчитывает. Теоден Дрейгорн точно не был тем, кого можно заставить принять решение давлением общественности. И я не видела в нём никакого интереса к Ариадне.

— Мы потратили столько денег на твой гардероб и на то, чтобы ты сопровождала тур делегации. Ты уже не так юна и должна выйти замуж, прежде чем тебя начнут называть старой девой. Герцог — хорошая партия. Но если он не сделает тебе предложение, мне придётся вмешаться…

— О, прекратите этот бред! — не выдержала я. — Неудивительно, что Ариадна считает нужным воровать мои платья и перешивать их, если вы внушали ей подобную чушь с самого детства.

Мои слова вызвали самый настоящий шок. Однако оставить такое без ответа Кайрос конечно, не мог.

— О чём ты? Я знаю, что у тебя был конфликт с моей матерью, но Ариадна здесь ни при чём.

Ариадна громко выдохнула, хотя до этого сидела, прямая как палка, вероятно, после моего обвинения. А может, это случилось после того, как Кайрос почти назвал её старой девой.

— Знаете… У меня есть предложение. Почему бы вам не позвать одну из служанок, что приехала с вашей матушкой, но не Марис. Пообещайте, что увезёте её работать в столицу. А в обмен она расскажет вам, как ваша семья на самом деле ко мне относилась. Раз уж вы до сих пор делаете вид, что это был всего лишь некий конфликт. Ваша мать издевалась надо мной, как и слуги вашего дома. Фирруза д’Арлейн хотела либо свести меня в могилу, либо отправить в Обитель на Скорбном Хребте. И меня достало слушать, как вы хотите «работать над нашими отношениями», продолжая делать вид, что мы обе виноваты в том, что случилось.

— Талира… в конфликте всегда виноваты двое, и ты преувеличиваешь… — стараясь говорить мягко, он провёл рукой по моему колену, явно пытаясь меня успокоить.

Я повернулась к нему, поймав его взгляд, и ощутила, как он попал в ловушку.

Кайрос не мог отвести глаз.

— Пригласите сюда служанку, — продолжила я, понизив голос до мягкого, почти зазывающего тона. — И спросите её. Если вы действительно хозяин, барон д’Арлейн. Обещайте ей работу в столице, если она расскажет правду. Спросите, в каких покоях я жила и в каких условиях. Если всё так, как вы говорите, вам нечего бояться. Правда?