Молодая невеста виконта Гримсби, леди Илдора Брай, была невероятно религиозна. Прибыв во владения будущего мужа, она пожертвовала храму огромную сумму и даже пообещала передать в дар свой вдовий надел. В ответ она попросила высшего благословения Велирии на их брак, и храм пообещал, что на свадьбе она получит благословение всех значимых землевладельцев севера.

Это означало, что Теоден потеряет три дня — два дня на поездку и один на саму свадьбу. Он не собирался задерживаться на празднование — не для того он отказывался от бесчисленных приглашений в столицу, чтобы терять время на подобное здесь, на севере.

Вернувшись в своё городское поместье, герцог сразу направился к личному помощнику, который разбирал его корреспонденцию. Управлять таким обширным герцогством без надёжной команды было невозможно.

Особенно теперь, когда ему снова предстояло отправиться на восток — именно там он впервые осознал, насколько сильно Ксин'тера отстаёт от развитых восточных государств.

— Есть что-то важное, Илвар? — спросил он, не теряя времени, и помощник кивнул, начав докладывать.

— Завтра вас ждут в гарнизоне. Кроме того, в серебряной шахте опасаются обвала. Пять писем из столицы, письмо от вашей матушки и запрос от гильдии торговцев — они просят одобрить увеличение объёмов закупок соли из Синей Трясины.

— Спасибо. Я навещу шахты после свадьбы... Погоди, Синяя Трясина?

Он вспомнил, что передал проблемные болота жене своего соседа и даже слышал, что баронесса обнаружила там солевой источник, но большие объёмы? Теоден был уверен, что девушка давно вернулась в поместье.

— Что ещё в письме? — уточнил он с растущим интересом.

— Гильдия отмечает, что соль очень хорошего качества, а объёмы производства растут. Они хотят заранее получить разрешение на крупные закупки. Сейчас большая часть товара уходит в Арлайн, но торговцы планируют побить конкурентов ценой.

Слова Илвара показались Теодену невероятными. Растущие объёмы? Прекрасное качество? В Синей Трясине никто не жил, и туда отправились две очень молодые, неопытные, бедно одетые девушки. Откуда у них взялись средства на масштабное производство? Как баронесса могла его организовать?

— Это шутка? — спросил он, подозрительно глядя на помощника.

Илвар нахмурился в ответ, не понимая, почему герцог усомнился.

— Нет, письмо официальное, — ответил он.

Теоден вспомнил свою встречу с баронессой. Тогда его раздражало то, что он терял своё драгоценное время, но жена его соседа оказалась очень необычной женщиной. Она напоминала дикого загнанного зверька, отчаянно нуждающегося в помощи, но готового укусить при малейшей угрозе. Худого, не самого красивого зверька. При этом она привлекала всеобщее внимание, хотя и сама этого не осознавала — её редкие светлые глаза, почти всегда суженные, пронзали собеседников, а резкие движения и шипящий, необычный голос лишь усиливали это впечатление.

В ней не было ни капли женской покорности или мягкости — она не пыталась понравиться, не демонстрировала слабость, напротив, требовала своё с поразительной настойчивостью.

Она ни разу по настоящему не улыбнулась ему.

Тогда Теоден посчитал её сумасшедшей и крайне глупой. Как можно обменять столичный дом на заброшенные болота? Позже он узнал, что Талира была бастардом, недавно принятым в семью, и это объясняло такое недалекое и глупое решение.

Но соль…

Знала ли она о соляном источнике с самого начала? Вряд ли. Ей просто повезло, и это везение вряд ли продлится долго. Такая, как она, не сможет правильно использовать эту возможность, особенно с наступлением зимы.

На свадьбе Теоден намеревался обсудить с бароном и его женой, как так получилось, что баронесса д'Арлейн ведёт себя как безродная крестьянка — торгуется на улицах, без сопровождения и решает жить на заброшенных болотах. Он был уверен, что барон обеспечил жену всем необходимым, и потому совершенно не мог понять логику её поступков.

***

Как только герцог пересёк территорию поместья, слуги тут же поспешили к нему. Один забрал коня, другой вызвался проводить его небольшое сопровождение — всего пять человек — до их комнат. Третий предложил ему незамедлительно воспользоваться купальней.

После долгого дня верхом купальня ему была действительно необходима. Церемония была назначена на завтра, за ней последуют благословения молодой пары, а после начнутся многодневные пиры… на которых он не собирался задерживаться. Как и многие другие гости, прибывшие сегодня или ожидаемые завтра.

— Прошу, Ваша Светлость, — симпатичная девушка указала ему на дверь купальни.

Услужливая служанка вымыла его, краснея и робея перед крупным обнажённым мужчиной, не замечая что герцог не проявлял к ней никакого интереса. Он знал, что для празднования свадьбы из деревень привезли множество девушек, помогать на кухне и обслуживать гостей. Некоторые из них, особенно те, кто работал в купальнях, за хорошую плату готовы провести ночь в покоях аристократов.

В поместье ожидалось огромное количество гостей, а комнат не хватало. Многие будут размещены в других постройках, возможно, даже в хозяйственных помещениях. Конечно, комнаты тщательно подготовят, но сам факт…

Герцогу Дрейгорну, одному из крупнейших феодалов на севере, были выделены покои из двух комнат в главном доме. Стены его комнат тоже украсили, но он не стал задерживаться — проснувшись, он сразу направился в главный зал. Его целью было обсудить вопросы защиты границ, налоги и возможность использования единственного северного порта для расширения торговли с восточными странами. Илвар бесшумно следовал ним, неся стопку пергаментов, готовый записывать все решения и даже составить договор на месте, если потребуется.

Поместье виконта Гримсби было украшено к свадьбе так, чтобы подчеркнуть богатство и древность рода. Главный зал пестрел гобеленами со сценами из жизни Первородной и охотничьими мотивами. Вдоль стен стояли длинные столы, покрытые богато вышитыми скатертями, на которых находились сверкающие медные подсвечники, придавая помещению торжественный вид.

За завтраком герцога посадили рядом с хозяевами дома. По левую руку от него сидела мать будущей виконтессы Гримсби, а напротив — граф ан Дорн. Граф выглядел откровенно скучающим и, вероятно, прибыл лишь на один день, чтобы не разочаровать Орден Первородной.

Ближе к концу стола расположились барон д’Арлейн и его ближайшие соседи — бароны Марлоу и Тамази, все они прибыли со своими семьями.

Все, кроме барона д'Арлейн. Рядом с ним сидели его мать, Фирруза д'Арлейн, и сестра Ариадна. Однако герцог нигде не видел его необычную жену.

Позднее, в течение дня, он неоднократно замечал Кайроса д'Арлейн — то в беседах с семьёй, то с друзьями. Иногда его сопровождала незнакомая благородная девушка, очень привлекательная, которую герцог не узнавал.

— Засмотрелись, Ваша Светлость? — к нему подошёл слегка подвыпивший родственник барона Тамази, имени которого Теоден не знал. — Это леди Лилеана Муради, дебютантка и главная красавица сезона.

Имя рода Муради ни о чём не говорило герцогу.

— Она здесь с семьёй?

— Нет, они живут далеко на востоке. Заинтересовались? — мужчина ухмыльнулся, будто знал ответ.

Если она не из соседей виконта Гримсби, то что эта Лилеана Муради вообще здесь делает? Судя по тому, что он никогда не слышал этого имени, их род не был влиятельным. Возможно, она подруга невесты?

— Не вижу супруги барона д'Арлейн, — холодно заметил герцог, меняя тему. Он рассчитывал поговорить с Талирой о том, насколько серьёзно она намерена задержаться в Синей Трясине и обсудить производство. Если его гильдия заинтересовалась её товарами, значит, они были качественными и поставлялись в больших объёмах. Однако Теоден подозревал, что для баронессы это лишь игра.

— Да какая она баронесса, — презрительно ответил родственник барона Тамази. — Я часто бывал у д'Арлейнов. Её даже крестьянам стыдно показывать — стоит ей заговорить, как её происхождение сразу выдаёт себя. Полное невежество. Её магия — единственная причина, почему её ещё не сослали в обитель на Скорбном Хребте. Такое нельзя выводить в свет.