Герцог нахмурился — говорить подобное было очень грубо, особенно, по отношению к жене своего соседа.

— Ваша Светлость! Позвольте представить вам мою дочь, — к ним стремительно подошла Фирруза д'Арлейн с семьёй. Родственник барона Тамази моментально сменил тон на приветливый, расплывшись в широкой улыбке. — Ариадна дебютировала два года назад, но вы тогда отсутствовали.

Сестра барона д'Арлейн оказалась миленькой, розовощёкой девицей. Она явно использовала этот вечер, чтобы привлечь внимание к себе, как и многие другие молодые девушки.

Ариадна попросила его принести ей вина, и он сделал это, надеясь поговорить с её братом. Однако, вернувшись, обнаружил, что все остальные, включая барона, исчезли, оставив его наедине с Ариадной.

— Расскажите о своей поездке на восток, Ваша Светлость, — попросила она.

Девушка восхищённо и громко реагировала на его рассказы, иногда слишком явно охая и хихикая, что быстро наскучило герцогу, хотя её интерес к путешествиям был похвальным. Вряд ли Ариадна д'Арлейн подходила ему как невеста — он был герцогом, и для него вполне возможен брак даже с принцессой. Но обижать девушку не хотелось — их земли активно торговали друг с другом. Кроме того, она была симпатичной девицей, которых, однако, герцог видел уже немало.

— Баронесса д'Арлейн решила не посещать это празднество? — спросил герцог, словно между делом.

— Баронесса д'Арлейн? Маменька отошла поговорить с бароном Марлоу, — девушка недоумённо взглянула на него.

— Я имел в виду миледи Талиру д'Арлейн, жену вашего брата.

Ариадна видимо, ещё не привыкла к тому, что титул баронессы теперь принадлежал Талире, в то время как Фирруза д'Арлейн была вдовствующей баронессой.

— Тали… — Ариадна запнулась и опустила взгляд.

— Что-то случилось? Я встречался с баронессой д'Арлейн перед её отъездом в Синюю Трясину.

Девушка долго смотрела на него, смущённо улыбаясь. Она поежилась — в огромном зале было прохладно — и подошла чуть ближе, словно надеясь, что его тело защитит её от лёгкого сквозняка.

— Да... Вы наш сосед и встречались с ней лично, мне трудно скрывать правду, — начала Ариадна, вздохнув. — Как вам известно, Талира была бастардом, и мы сразу взялись за её обучение. Но она сопротивлялась, спорила, для неё, выросшей в диких условиях, всё это казалось необязательным. Нам было... очень трудно, — голос Ариадны дрогнул. — Именно поэтому брат пока не может привезти её в столицу. Он надеялся, что за эти месяцы в баронстве мы сможем обучить её манерам. Мы старались, мы правда старались. Но Тали… Она не хотела понимать, как живут аристократы, и в то же время верила, что ей положено больше. Драгоценности, наряды… Она даже жаловалась на нас соседям, а слуг и вовсе третировала. Мы дали ей всё, хотя брату, конечно, важнее баронство, чем платья для нас. Думаю, вы понимаете, — Ариадна взглянула на него с понимающей улыбкой. — Я даже отказалась от сезона ради семьи, но Тали всё было мало. Она считала, что наконец-то заслужила всё, и уехала в свой вдовий надел, думая, видимо, что-то нам доказать. Нам стало… немного легче.

Герцог был очень удивлён такой откровенностью — жалобы девушки казались ему несерьезными. Ариадна выглядела расстроенной, её взгляд был направлен в пол, но вскоре она подняла глаза и неловко улыбнулась, словно извиняясь за свои слова.

В её голосе ощущалась накопившаяся обида. Видимо, жизнь в этом доме действительно была нелёгкой.

— Дела миледи д'Арлейн идут совсем неплохо, несмотря на то, что в Синей Трясине почти ничего нет, — заметил герцог. Талира д'Арлейн показалась ему грубоватой, решительной и целеустремлённой, но Ариадна описывала совершенно неприемлемое поведение баронессы. Талира не произвела на него впечатления самодовольной или избалованной. Напротив, она казалась загнанной.

Может, её поведение объяснялось отчаянием — отказавшись от помощи родственников, ей предстояло научиться жить самостоятельно. Но если это так, то почему она не выбрала комфортную жизнь на средства, полученные от сдачи её вдовьего надела?

Что-то не сходилось, но это было не его дело.

— Конечно, её дела идут неплохо. Жить на болотах трудно, нет ни дорог, ни построек — всего четыре дома. Но там было сильное солевое производство, на котором работали последние пятеро жителей. Талира забрала себе все их труды. Впрочем, она в своём праве, а у них не было выбора, кроме как поддержать её, — Ариадна горько усмехнулась.

Герцог нахмурился. Эти обвинения звучали куда серьёзнее. Если в Синей Трясине действительно остались жители, и Талира забрала у них последний источник дохода, это было жестоко. Теоден был готов на многое ради развития своей продукции, но никогда бы не лишил нищих людей их последнего средства к существованию.

— Как вы об этом узнали? — спросил он с подозрением.

— Один из тех, кто прожил в Синей Трясине почти пятьдесят лет, переехал в Арлайн… Его зовут Базил. Талира прогнала его, когда он попросил поднять оплату, — с горечью произнесла Ариадна. — Извините, что вывалила всё это на вас. Уверена, у вас тоже бывают проблемы с родственниками.

У герцога действительно были проблемы в семье, но он бы никогда не стал обсуждать их с почти посторонними людьми.

— В моей семье всё в порядке, — ответил он холодно. Ариадна испуганно посмотрела на него, напомнив ему Бьянку.

Скорее всего, этот Базил сильно преувеличил, но всё равно ситуация выглядела некрасиво. Желание вести дела с баронессой исчезло. Он откажет гильдии. Вмешиваться и разбираться дальше он не собирался — у него и так хватало своих забот.

— Ваша Светлость, Ариадна! Как приятно видеть, что вы нашли общий язык, — к ним подошла Фирруза д'Арлейн, в её глазах светилось удовлетворение от того, что её дочь провела столько времени в обществе герцога. А Теоден только сейчас заметил, что Ариадна оказалась настолько близко к нему, что слегка касалась его боком.

Прямо за Фиррузой д’Арлейн следовали несколько других матерей молодых девушек, выглядевших разочарованными, словно время, проведённое герцогом с Ариадной, что-то значило.

— Церемония начнётся через час, Ариадна, нам нужно подготовиться, — с извиняющейся улыбкой сказала вдовствующая баронесса, обращаясь к дочери.

***

Герцог терпеливо ждал окончания церемонии, стараясь игнорировать попытки Ариадны вовлечь его в разговор. Он хотел обсудить кое-что с бароном Марлоу, но тот словно испарился. После церемонии все крупные феодалы, по просьбе Ордена, должны были подойти к молодожёнам и отдельно благословить их.

Как самый крупный землевладелец, герцог шел первым. За ним следовал граф ан Дорн, затем — виконты и бароны. Герцог преподнес в дар новобрачным коллекцию золотых чаш и кубков, а также двух соколов. Подарки остальных были более скромными, но каждый старался продемонстрировать богатство и статус своего рода. Барон Марлоу поднес меха, а барон д’Арлейн — набор дорогих тканей, включая расшитый шелк.

Теоден надеялся на то, что они вскоре наконец покинут храм, когда услышал встревоженный голос Ариадны:

— Это она! Маменька, что она здесь делает? — в её голосе звучала лёгкая паника. Люди вокруг начали оборачиваться на семью д'Арлейн.

Кайрос бросил сестре предупреждающий взгляд и приблизился к краю прохода, стараясь лучше разглядеть происходящее. Его лицо побледнело, как будто он увидел призрака.

По проходу шла Талира д'Арлейн, держа в руках деревянную шкатулку. Она шла уверенно, не обращая внимания на взоры окружающих, смотря лишь на пару в конце прохода. Теоден понял что и сам не может отвести взгляда, что-то удерживало его.

Для такого торжественного события гости выбрали свои лучшие наряды, но Талира была одета в простое платье, которое выглядело преступно дешевым. Такой наряд подошёл бы скорее горожанке на местном празднике, но никак не благородной даме. На ней не было ни мехов, ни сложных аппликаций, ни фибул, только простая вышивка серебряной нитью. Единственным украшением служило фамильное ожерелье рода д’Арлейн. Герцог заметил на лицах окружающих женщин презрение и жалость.