Этот дом находился в стороне от дороги, и я видела разочарование на лицах жителей Синей Трясины — они не понимали этого решения, не видели общей картины. Но они считали, что я строю дом для себя, и не комментировали происходящее, помогали разбирать материалы. Однако в основном они работали на солеварне, которая располагалась ещё дальше, пока Кири таскал воду из источника.

До зимы оставался чуть больше месяца, вечера становились всё холоднее, и я надеялась закончить эту относительно простую стройку до декабря. Ночи будут намного холоднее, возможно, болота даже промёрзнут, поэтому, нужно было позаботиться об утеплении нашего первого жилого дома.

Строительство каркаса я контролировала сама, как и раньше, указывая, где ставить укосины, обрешётки, стропила, лаги. Конечно, здесь никто не знал этих терминов, но уже понимали, когда я требовала древесину определённой толщины в нужном месте и не спорили, хотя смотрели на меня как на сумасшедшую.

Обычно крестьянские дома строили на земле, быстро и просто, из дерева и плетня, обмазывая глиной и даже навозом, саманом. Без укосин и других опорных элементов такие дома постоянно оседали, кренились, не выдерживая собственного веса.

Я и сама не была уверена, что всё делаю правильно, и с каждым днём понимала все больше — нужно учиться. Учиться писать и считать, и не только золотые, серебрушки и медяки. Поэтому я перестраховывалась, компенсировала — добавляла больше свай, частые лаги, особенно в местах с большой нагрузкой.

Очень хотелось собственного пространства.

Шесть человек, включая хозяйку земель, спали в солеварне, где не было ни кроватей, ни удобств, и это было ненормально. Производственное здание все больше заполнялось хламом и грязью.

И мне дико надоело слушать храп Германна.

Строительство из глины и самана нам не подходило — здесь было слишком влажно, такие дома быстро разрушались. Поэтому наш дом был деревянным, к каркасу крепились внутренние стены и облицовка, а пространство между ними я велела заполнить утеплителем — мхом. Хотя лучше, конечно, было бы закупить паклю. Доски со стороны каркаса я велела обработать глиной, а снаружи их обжигали и обрабатывали солёной водой, которой у нас было в избытке. На крышу уже готовилась дранка — деревянная черепица.

Строительство полностью захватывало меня, но нужно было думать о большей картине.

Дорога через Синюю Трясину была готова — временная, но уже гораздо лучше, чем все другие дороги в округе. И уж точно лучше, чем главная дорога из Арлайна в Калдерру, которая обходила Рейнлет, Тиховодье, Синюю Трясину и даже более крупный поселок Олдмонд, который скоро можно будет назвать городом.

Если не начну сейчас, то потом будет поздно.

Подойдя к старосте Тиховодья, я попросила его вырезать названия Тиховодья и Синей Трясины на широких деревянных указателях, сказав, что мне нравится его почерк, а сама я ножом пользоваться не умею. На самом деле, ножом я пользоваться умела, а вот писать — нет. Но я умела немного читать — отдельные буквы и даже слова я хорошо различала.

Указатели вбили с обеих сторон там, где основная дорога между Арлайном и Калдеррой начинала обходить болота и ближайшие деревни. Однако я не питала больших надежд — большинство местных жителей, включая извозчиков, читать не умели, полагаясь на собственные знания или советы местных.

Одновременно со строительством я начала подготавливать площадку для нового производства, хоть и испытывала волнение. Если соль была нужна всем, стоила дорого, была редка и легко добывалась, то другие мои идеи были более необычными и требовали клиентов иного рода — тех, кто интересуется товарами высокого качества и оригинальными изделиями.

И тех, у кого водятся большие деньги.

Конечно, можно было продавать торф, но огромная телега торфа стоила как два мешка соли и я решила, что это не стоит наших усилий. Железных руд на территории болота не было, зато они, как и серебряные руды, в изобилии встречались в герцогстве, что делало герцога Дрейгорна одним из богатейших людей королевства.

В итоге я остановилась на производстве кирпичей. В Ксин'тере кирпичи не делали и не использовали, несмотря на то что у нас было достаточно хорошей глины. Взяться за новое задание вызвался отец Кири и дядя Юрла, мужчина по имени Лаяш, а я вновь поразилась тому, насколько эта семья стремилась заработать.

Интересно, почему они не уехали из Тиховодья?

— Вижу, Первородная освещает ваш путь, миледи д’Арлейн, — сказал однажды брат Кринн, которого я вновь начала навещать каждую неделю, присутствуя на его уроках.

Я бы с радостью пригласила его пожить в Синей Трясине, чтобы он учил меня, но у меня пока не было места для гостей, да и путь туда был нелёгким.

— Простите? — не поняла я.

— Ваша болезнь, — произнёс он проникновенно. — Рад видеть, что она отступила, вы теперь почти неузнаваемы, — добавил он, смотря на меня и почти… любуясь?

От некой обиды я почувствовала тяжесть в груди.

Я не считала себя больной, и мне не нравилось, что люди принимали не самую красивую худую девушку за больную. Просто что-то внутри меня сдерживало моё развитие, и медицинская капсула убрала это.

Аллергия на некоторые продукты у меня всё ещё была, но я чувствовала, что теперь могу выдерживать куда большие нагрузки. А в остальном…

Мне казалось, что моя жизнь наконец-то шла в правильном направлении, оставалось лишь дать себе время, чтобы всё встало на свои места.

Однако у судьбы были другие планы.

— Посторонитесь! — услышала я крик стражников, когда выходила из храма.

Мимо меня проезжала настоящая процессия — в крытой повозке явно находился кто-то важный.

— С дороги, девка! — грубо рявкнул один из всадников, сопровождавших процессию. На нем был темный плащ, оставляющий лицо в тени. Всадник попытался пнуть меня ногой, но я со всей силы ударила его по ноге локтем и ловко отскочила.

Если бы взглядом можно было растерзать, он бы уже лежал под моими ногами.

— Крестьяне совсем обнаглели, — услышала я его жалобы другому всаднику. Голос показался мне смутно знакомым. — Но эту девку я готов сам научить манерам.

— Кто это? — спросила я у купчихи, которая покупала у нас соль.

— Граф Керьи со своей свитой приехали. Нам всего три дня назад сказали, и вовсе подготовиться не успели, — буркнула женщина. Однако вскоре ее тон полностью изменился. — Ох, глянуть бы на него хоть краем глаза — какой мужчина!

Поймав мой шокированный взгляд, женщина смутилась, продолжив пересчитывать мешки соли. А я сразу же погрузилась в тревожные мысли.

Отец… Что он здесь делал?

А голос того всадника, что пытался меня пнуть…

Я узнала его. Это был лорд Ленорас Бэй, лучший друг моего брата и тэн моего отца. Означает ли это что Себастиан тоже здесь?

***

Что могло понадобиться отцу в баронстве?

Впрочем, что я знала о его делах? Возможно, после нашего брака они обсуждали какие-то сделки?

Почему-то я вспомнила, что в моем приданом отсутствовали некоторые родовые драгоценности, но вряд ли он приедет в баронство только ради этого.

В глубине души я ожидала приезда отца и готовилась, изо всех сил.

Хотела доказать ему, что я — личность, способная на большее. Что я — человек, а не ненужная ветошь.

Но скорее всего, отец не приедет сюда, наверное, меня пригласят в поместье д'Арлейн. И там я сделаю всё, чтобы отстоять своё достоинство. Не стану скрывать своё мнение о семье мужа, скажу, что драгоценности украли, воспользовавшись моей необразованностью.

В груди постоянно жило лёгкое волнение, и я не замечала взглядов окружающих, пытаясь украсить дом к возможному приезду гостей, забыв о более важных делах — например, контроле над строительством двух печей, одной — для обжига кирпичей, другой — для нашей кухни. Печи с дымоотводом были большой редкостью, обычно еду готовили на открытых очагах, а дым выводился через отверстие в крыше.