— Талира, зачем ты это делаешь с собой? Я готов предложить тебе… всё. Что ещё тебе нужно?! — рявкнул он, явно не желая проговаривать вслух, что та «больная» я, что была в прошлом, его не привлекала и он скорее всего не уделил бы мне и минуты.

Я делаю это с собой?!

— Кажется, вы забыли спросить, нужно ли мне это всё. Моя личная жизнь вас не касается, как и дела семьи д’Арлейн. У меня свои планы на будущее, и они не совпадают с тем, что вы описали, — резко ответила я, вскинув голову.

Возможно, я реагировала слишком эмоционально, но мною двигали обида и разочарование, настолько сильные, что хотелось швырнуть что-нибудь в этого… ургова герцога.

Его Светлости явно не понравилось моё заявление о том, что моя личная жизнь его не касается — его глаза потемнели, а снисходительная жалость сменилась гневом.

— Правда? — ядовито ухмыльнулся он. — И какие у тебя планы? Включают ли они короля? Обитель Первородной на Скорбном Хребте? Мне действительно интересно. Ты не знаешь ни слухов, которые о тебе ходят, ни планов короля. Даже если ты каким-то чудом сумеешь добиться развода, теперь, когда твоя магия пробудилась, Его Величество найдёт способ выдать тебя замуж за того, кто будет ему выгоден.

С каждым его словом я ощущала, как меня загоняют в ловушку — словами, действиями. Даже его массивная фигура подавляла меня. Он говорил что хочет меня, но просто пугал меня, своими возможностями.

Как он там сказал?

Взамен я буду его?

— Знаете, чего я не понимаю? Если я вам… нравлюсь, — произносить это было тяжело и неловко, — почему вы не пытались ухаживать за мной… Помочь с разводом, а потом ухаживать, как это бывает обычно?

Опыт в отношениях у меня, конечно, был минимальный, особенно в том, как это принято в высшем свете. Но в мыслях я представляла себе долгие ухаживания, неловкие намёки, тихую надежду и сомнения — полную противоположность тому… что произошло между мной и Его Светлостью.

Мужчина низко рассмеялся, на секунду прикрыв глаза, а когда открыл, в них вновь появилось некое... снисхождение?

К Урго его снисхождение!

— Ты же не такая, Талира, ты другая. С тобой можно общаться по делу, сразу переходя к сути. Ты выбрала правду. Я не собираюсь ждать, птичка, даже лишнего дня.

Значит, за мной можно не ухаживать?

Плевать, ничто из этого не имеет значения. Моя обида и боль от осознания, что все это время он лишь решал для себя, когда и как предложить мне эту «сделку», в которой ценой было моё тело, в то время как я, как дура, гордо пыталась доказать ему что-то, были настолько велики, что я едва ли могла адекватно реагировать на происходящее.

В голове раз за разом билось одно — меня просто хотят купить, предварительно убедив что выбора у меня нет.

Опять…

— Меня не интересует ваше предложение, — холодно ответила я, с трудом сдерживая ругательства. — Перестаньте называть меня по имени и покиньте мою землю. Немедленно.

Услышав это, мужчина сделал несколько резких шагов ко мне и схватил за плечо. Я сразу подняла голову, не желая терять зрительный контакт, и утонула в его тёмном, мрачном взгляде.

О чём он думал сейчас? Хотела бы я знать.

— Ты говоришь мне «нет»? — спросил он низким, хриплым, злым шёпотом. На его виске билась жилка.

Я кивнула:

— Ваше предложение просто оскорбительно, оно сравнивает меня с падшей женщиной. Я не буду изменять своему мужу. И даже если мне удастся развестись, я хочу выбирать своего мужчину сама.

Тихий смех был мне ответом:

— Я уже говорил тебе: тебе не дадут выбирать, Талира. Подумай, от чего ты отказываешься. Я поддержу тебя во всём, тебе больше не придётся быть одной против целого мира… — горячий шёпот обжёг мою кожу, когда он склонился ещё ближе. Его рука крепко сжимала моё плечо; пальцы мужчины слегка дрожали, но он удерживал себя в рамках..

— Вы и так обещали относиться к нам честно, как к другим торговцам, взамен на то, что я спасла вам жизнь, — ответила я, не позволяя себе отвести взгляд.

Казалось, между нами разворачивалась невидимая борьба. Теоден Дрейгорн отчаянно пытался продавить мою защиту, а я держалась на одном упрямстве — на самом деле его слова ужасно пугали меня.

— Кроме соли, твоё производство недостаточно объёмное и устойчивое, — сказал он.

Это означало, что у нас не будет разрешения на большие продажи? И про стекло я теперь тоже могу забыть…

— Понятно, — горько усмехнулась я. — Моё решение остаётся неизменным, Ваша Светлость. Ваше предложение меня не интересует, — мы стояли слишком близко, гораздо ближе, чем позволяли приличия, хотя, о каких приличиях еще можно было говорить?

— Ты же понимаешь, что я могу просто отозвать признание твоей дороги и полностью запретить тебе торговлю? — он явно не хотел этого говорить, я видела это по его выражению лица. Но он словно не мог отпустить меня, всё ещё держал за плечо, его прикосновение прожигало меня, даже через одежду.

Неужели он действительно думал, что я соглашусь?

— Тогда сделайте это! — не выдержала я и рявкнула. — Хватит просто пугать меня, вселять неуверенность! Вперёд, отзовите признание дороги, запретите торговлю полностью — мой ургов муж уже сделал это! Потому что знаете что? Я окажусь в ловушке, и ради своей земли, ради своих людей, я готова на многое...

Он резко выдохнул, сжав моё плечо до боли, но тут же опомнился, схватил меня второй рукой и начал медленно гладить, как будто я была напуганным зверьком, которого нужно было успокоить. В его глазах появилась нежность, которая буквально выворачивала меня наизнанку. Я не понимала, как человек мог прикасаться и смотреть так мягко и нежно, и при этом говорить столь ужасные вещи.

— Ты даже не представляешь, насколько я близок к этому решению. И ты...

— Я соглашусь, — вырвалось у меня. — Буду ненавидеть вас всю свою жизнь, но соглашусь. Я переживу это. Вы будете не первым мужчиной, который купил меня, лишив выбора.

Договорить я не успела. Как только я это произнесла, герцог резко отстранился и быстро вышел, громко хлопнув дверью. А я сползла на пол, потеряв все силы, только сейчас осознав, что давно уже дрожала.

***

Хандрила я недолго — напротив, поведение Теодена Дрейгорна вызвало во мне еще большее желание доказать, что даже без его помощи я могу достичь того, чего хочу. В частности, я собиралась найти другое место для добычи песка, пусть это будет и намного сложнее. Я подозревала, что если мне удастся наладить производство стекла, слухи об этом разлетятся далеко за пределы Синей Трясины, и к нам начнут приезжать со всех уголков Ксин'теры.

И продавать я буду дорого.

Во всём остальном герцог, к сожалению, был прав — наши технологии слишком легко повторить, и я заметила, что подобную, хотя и более простую, мебель уже начали производить столяры Калдерры, вызывая во мне глухую злость. Вдобавок, все мои запросы на объёмные продажи, кроме соли, были немедленно отклонены.

Я даже видела в этом некую логику - маленькие объемы, нерегулярные поставки, потому что я занималась этим не сама. По крайней мере, герцог не закрыл мне торговлю полностью.

Строительство стекольной мастерской было завершено, и я сосредоточила все усилия на строительстве поместья — вдруг кто-то из людей короля или терезийцев действительно окажется в Синей Трясине, узнав о нашей дороге? Поместье будет состоять из трёх больших зданий и конюшни, но я оставила место и для других построек, на всякий случай. Главным отличием поместья от других зданий в Синей Трясины было наличие простейших систем водоснабжения и канализации.

Одновременно с этим я отправила скаутов — молодых ребят, даже младше Кири — искать место для потенциального карьера и привозить образцы песка. Все они жили в Рейнлете, который, как и Тиховодье до этого, постепенно становился продолжением Синей Трясины, потому что такой заработок они нигде больше не найдут.