И Эрагон не сразу, но все же выпустил его лапу. А сам с силой сжал пальцы, чтобы унять боль в разодранной ладони, которая к тому же довольно сильно кровоточила.
Солембум гневно посмотрел на него, прищурив глаза и совершенно забыв о прежней отрешенности.
«Я сказал, что не знаю, потому что — и ты можешь думать на сей счет все что угодно — действительно не знаю. Японятия не имею, где находится скала Кутхиана и как открыть этот Свод Душ. И уж тем более не знаю, что в этом Своде находится».
«Скажи это на древнем языке».
Солембум опять сердито прищурился, но все же повторил эту фразу на языке эльфов, и только тогда Эрагон убедился, что кот-оборотень говорит правду.
Вопросы так и роились у Эрагона в голове, и он никак не мог решить, какой из них задать первым.
«Но как же все-таки ты узнал о скале Кутхиана? Ведь это же ты сказал мне о ней!»
И снова хвост Солембума нервно задергался из стороны в сторону.
«В последний раз говорю: я не знаю. Как не знают и мои соплеменники».
«Но как же…» — Эрагон был совершенно сбит с толку. И тут кот-оборотень неожиданно заговорил:
«Вскоре после падения Всадников у представителей нашей расы возникло некое… убеждение: если мы встретим нового Всадника — но такого, над кем Гальбаторикс не властен, — нам следует сообщить этому Всаднику то, что я некогда и сказал тебе о дереве Меноа и скале Кутхиана».
«Но… откуда вашему народу стало об этом известно?»
Вся морда Солембума пошла морщинами, так неприязненно он оскалился.
«Этого мы сказать не можем. Мы знаем только, что источник этих сведений желал нам добра».
«А почему ты так в этом уверен? — воскликнул Эрагон. — Может, это был сам Гальбаторикс? Может, это входило в его коварные планы? Может, он пытался обмануть и вас, и нас с Сапфирой, чтобы взять нас в плен и обрести власть над нами?»
«Нет, — уверенно заявил Солембум, и когти его впились в одеяло, словно подтверждая это. — Котов-оборотней обмануть не так-то просто, в отличие от некоторых других. И Гальбаторикс ко всему этому никакого отношения не имеет. В этом я совершенно уверен. Тот, кто хотел, чтобы ты получил эти сведения, сделал так, чтобы ты и сверкающую сталь для своего меча отыскал, верно? Разве Гальбаторикс стал бы это делать?»
Эрагон кивнул и нахмурился.
«А ты не пытался узнать, кто за всем этим стоит?»
«Мы пытались и неоднократно».
«И что?»
«Нам не удалось. — Теперь кот заговорил спокойнее, шерсть у него на загривке улеглась. — И у нас есть два предположения на сей счет. Во-первых, наши воспоминания могли измениться вне зависимости от нашей воли, а значит, мы стали пешками в руках некоего бесчестного существа. А во-вторых, возможно, мы самисогласились забыть об этом по некой неизвестном нам ныне причине. Возможно, мы сами и удалили эти воспоминания из своей коллективной памяти. И я, например, нахожу весьма неприятным и недостойным даже предположение о том, что кому-то удалось исказить память нашего народа. Я еще способен понять, когда искажают мысли и воспоминания отдельных представителей нашей расы, но стереть воспоминания всехкотов-оборотней… Нет! Этого просто не могло быть».
«А почему эти тайные знания вообще были доверены именно вам, котам-оборотням?»
«Потому что, осмелюсь предположить, мы всегда были друзьями Всадников и драконов. Мы ведь известные наблюдатели, слухачи, скитальцы. Мы ходим поодиночке и бываем в самых темных уголках нашего мира. К тому же у нас хорошая память — мы всегда помним, что было и что стало теперь».
Взгляд Солембума куда-то уплыл, явно затуманенный мыслями о славном прошлом. Потом он снова заговорил:
«Пойми, Эрагон, никто из нас, котов, не доволен сложившимся положением. Мы долго спорили, опасаясь, что обрывки наших воспоминаний принесут больше вреда, чем пользы, если мы в критический момент кому-то передадим их. В конце концов в этом споре победил я. Это я изначально хотел сообщить тебе о дереве Меноа и скале Кутхиана. Мне, как и многим другим моим соплеменникам, казалось, что когда-нибудь эти сведения тебе понадобятся. А теперь делай с этим, что хочешь».
«Но что я должен делать? И как мне отыскать эту скалу?»
«Этого я сказать не могу».
«В таком случае какая мне польза от твоих сведении? Я с тем же успехом мог бы никогда об этой скале и не слышать!»
Солембум заговорщицки подмигнул ему:
«Кое-что я все-таки мог бы тебе, наверное, сообщить. Это, возможно, ничего особенного и не значит, но все-таки хоть какой-то путь сможет тебе указать».
«Ну? Говори же!»
«Если ты не будешь торопиться, я все тебе расскажу. Когда я впервые встретил тебя в Тирме, у меня возникло странное чувство, будто ты непременно должен иметь книгу «Домиа абр Вирда». Мне понадобилось некоторое время, чтобы это устроить, но именно меня следует благодарить за то, что в итоге Джоад подарил тебе эту книгу».
После этих слов кот-оборотень поднял вторую лапу, тщательно ее обследовал и принялся вылизывать.
«А в последние несколько месяцев у тебя, случайно, не возникало другихстранных чувств и желаний?» — спросил Эрагон.
«Только невероятная потребность съесть маленький красный гриб, но это желание довольно скоро прошло».
Эрагон что-то проворчал и полез под лежанку, где хранил и эту книгу, и все свои записи, а также письменные принадлежности. Вытащив толстый том в кожаном переплете, он, прежде чем его открыть, как всегда долго на него смотрел. Затем открыл его наугад, и, как всегда, тесное переплетение рун сперва почти ничего ему не сказало, и он, лишь сосредоточившись хорошенько, начал разбирать отдельные слова и прочел:
«…и это, если верить Таладорусу, должно было бы означать, что те горы сами по себе явились результатом применения заклятия, что, разумеется, полнейшая нелепость, ибо…»
Эрагон даже зарычал от отчаяния, закрыл книгу и сказал Солембуму:
«Нет у меня на это времени! Так я ничего и никогда не найду — книга слишком большая, а я так медленно читаю! Я уже прочел несколько глав, но не встретил там никаких упоминаний о скале Кутхиана или о Своде Душ».
Солембум некоторое время внимательно смотрел на него, потом предложил:
«А может быть, тебе попросить кого-нибудь побыстрее прочесть ее — для тебя. Хотя, если в «Домиа абр Вирда» и скрыта некая тайна, ты, скорее всего, единственный, кто сумеет ее раскрыть».
Эрагон с трудом сдержался, чтобы не выругаться, и, вскочив с табурета, снова начал мерить шагами палатку. «Почему же ты мне сразу этого не сказал?»
«Мне это казалось неважным. Либо мой совет насчет этого Свода и скалы окажется полезным, либо не окажется. А будешь ли ты знать истоки полученных мною сведений — или, точнее, их отсутствие… — это не имеет значения. Все равно это… не изменило бы… ничего!»
«Но если бы я знал раньше, что в этой книге есть сведения о Своде Душ, я мог бы уделять чтению куда больше времени».
«Но мы отнюдь не уверены, есть ли там подобные сведения, — сказал Солембум и старательно облизал усы розовым язычком. — Возможно, никакая скала Кутхиана или Свод Душ в этой книге вовсе и не упоминаются. Кто может сказать наверняка? И потом, ты уже начал ее читать, так что скажи: смог бы ты и впрямь уделять чтению больше времени, если бы я сказал, что у меня есть некое… ощущение — учти, всего лишь ощущение! — будто в этой книге может найтисьнечто для тебя важное?»
«Не знаю. Не уверен… И все же тебе следовало бы сказать мне!»
Кот-оборотень не ответил. Он устроился поудобнее и даже подогнул под грудь передние лапы, явно собираясь вздремнуть.
Эрагон нахмурился, листая книгу с такой яростью, словно хотел разорвать ее на части.
«Не может же быть, что это все! Должны быть еще какие-то сведения, которые ты позабыл!»
«Там очень много всяких сведений, — промурлыкал Солембум. — Но, по-моему, все они не имеют к этому никакого отношения».
«Ты ведь столько странствовал по Алагейзии вместе с Анжелой и без нее… Неужели ты ни разу не нашел ничего такого, что могло бы пролить свет на эту необъяснимую тайну? Или хотя бы что-то, что можно было бы использовать в борьбе с Гальбаториксом?»
