– Тогда на этом наш разговор можно закончить, – сказал Романов, – у нас есть ещё дела. А вы можете идти, Шараф Рашидович. Позже Семён Кузьмич, Александр Николаевич и Вадим Александрович встретятся с вами и обговорят подробности вашей совместной работы. Думаю, излишне напоминать, что всё это должно остаться между нами.
Рашидов встал чуть ли не по стойке смирно и со словами «До свидания, товарищи» вышел из кабинета, заметно успокоившись, но с задумчивым и грустным видом.
– Ему можно верить, товарищи? – спросил Романов после того, как за Рашидовым закрылась дверь.
– Думаю, да, – ответил Цвигун. – Тому же «белому шакалу» Шеварднадзе или Алиеву я бы ни за что не поверил. А этот, несмотря ни на что, всё же не сгнил.
– Но присматривать за ним надо, – заметил Кулаков.
– Само собой! – согласился Цвигун, а Шелепин и Матросов подтвердили его слова кивками.
– Если Рашидов будет помогать без дураков, то чистить Узбекистан от гнили и ворья будет легче и быстрее, – сказал Матросов. – Да и в остальной Средней Азии будет полегче.
– Но всё равно тяжело, – вздохнул Шелепин. – Лёня там такой гадючник развёл… Ссориться ни с кем не хотел, видите ли. Хорошо хоть, теперь ни наше ведомство, ни Комитет с прокуратурой никак от местных властей не зависят. Вместо республиканских министерств – управление, подчинение строго центру. Да и почистить систему удалось, поставить новые кадры. Тут помог приток людей из армии. Ими заткнули дыры в РСФСР, а опытных профессионалов перевели в республики. Если бы не армейцы, людей не хватило бы, спасибо Николаю Васильевичу.
– Не за что, – усмехнулся Огарков, – одно дело делаем. Да и мне легче. Теперь не надо думать, как обеспечить увольняющихся офицеров жильём и прочими благами жизни. Этим в МВД занимаются.
– После создания региональных управлений и замены ненадёжных кадров из местных, действительно, стало легче работать, – высказался Цвигун, – не нужно всё согласовывать с местными властями, всё делается гораздо быстрее, чем прежде, да и утечек стало намного меньше.
– Зато нас из республик засыпают жалобами на «самоуправство» Комитета, МВД и прокуратуры, – пожаловался Кулаков. – Правда, последнее время их поменьше стало.
– Тут нам очень помогла буза в республиках из-за создания новых автономий, – откликнулся Цвигун. – Под предлогом подавления националистических выступлений нам с Александром Николаевичем и Вадимом Александровичем удалось неплохо проредить «национальные кадры», особенно тех, кто был склонен к авантюрам. Те, что остались, – осторожнее и трусоватее и пока сидят относительно тихо. Тут, Фёдор Давыдович, и ваша поддержка была очень кстати, и поддержка Якова Петровича. К тому же удалось изъять из обращения всех активных националистов в республиках, благо теперь покровители из местной номенклатуры их не прикрывают, им сейчас о себе думать надо. А после зачистки националистов шансы местной номенклатуры поднять новую бузу в республиках весьма невелики. Они оказались в положении генералов без офицеров и сержантов. У самих найти общий язык с людьми не получается. Говоря словами классика, страшно далеки они от народа. Да и опять же, самых активных и, как выражается Губернский, отмороженных нациков мы изолировали. Попутно зачистили мусульманских фанатиков, которых на Кавказе и в Средней Азии в последние лет десять накопилось немало, особенно в Фергане, Чечено-Ингушетии и Дагестане.
– И что теперь будет со всей этой публикой? – поинтересовался Машеров.
– Националистов, кто не успел во время бузы отметиться явным криминалом, отправляем на Запад, следом за диссидентами, – пожал плечами Семён Кузьмич. – Так как альтернатива – тридцатник в Корее или Юго-Восточной Азии никому не нравится, то и особых возражений нет. Те, за кем доказаны насильственные действия, поедут-таки к нашим азиатским друзьям. Договорённость об этом уже есть.
– Этим друзьям и заплатить пришлось недёшево, – заметил Машеров.
– Но оно того стоит, Пётр Миронович, – ответил Цвигун. – Теперь в республиках куда потише будет. Арестованных мусульманских фанатиков мы таким же макаром отправляем в хадж. Пожизненный. Провести ближайшие тридцать лет «в пустынных степях аравийской земли» им всё же приятнее, чем в лагерях Кореи или Вьетнама с Лаосом. Между прочим, мы постарались максимально выдавить из страны так называемых «репатриантов» с Ближнего Востока, из числа бежавших в XIX веке северокавказских горцев, которых принял Хрущёв и с которыми на Кавказ внедрилась саудовская, турецкая, иорданская и чёрт знает чья ещё агентура. Кстати, помимо исламистов мы взяли немало униатов в Западной Украине, католиков в Литве, а также всяких сектантов. Они тоже отправятся на Запад, как и было решено ранее. И ещё, товарищи, раз уж зашла речь о религии, хотелось бы сказать о православной церкви. Мы, коммунисты, понятно, далеки от всех этих поповских дел. Но и пускать ситуацию на самотёк мы тоже не можем. Пытаться вытеснять церковь, как делал Хрущёв или как было до войны, в двадцатых – тридцатых годах, я считаю контрпродуктивным. Во-первых, оба раза ничего не вышло. Церковь только привлекла к себе дополнительные симпатии, гонимых у нас по славянской традиции жалеют. Разве что запретить религию совсем, как Ходжа в Албании. Так и там, по словам Губернского, после смерти Ходжи, как только наступило послабление, религия тотчас возродилась. Во-вторых, мы, товарищи, живём не в вакууме. Нам приходится иметь дело со множеством стран, и в большинстве из них религия весьма сильна. В-третьих, как говорится, свято место пусто не бывает. Нам надо, чтобы вместо наших православных попов людей начали обрабатывать всякие секты, особенно иностранного происхождения? «Харе Кришны», свидетели чего-то там или, не к ночи будь помянуты, ваххабиты, салафиты и прочая сволочь? Ну и зачем нам на пустом месте создавать себе трудности? Это Албании можно, они живут в изоляции, почти ни с кем не имеют дела, да и в мире от них ничего не зависит. У нас не так. Всё равно многие люди так устроены, что религия им нужна, с ней они чувствуют себя комфортно. Значит, необходимо, чтобы во главе верующих стояли люди, близкие нам по духу, а не шкурники, вроде выкормышей покойного Никодима Ротова, которые сегодня молятся за советское правительство, а завтра предадут его анафеме и будут благословлять капиталистов и бандитов. Нужны люди с принципами, пусть даже и неудобные.
– Не получить бы нам что-то вроде костёла в Польше, с его антикоммунизмом, – покачал головой Щербицкий. – Да и где взять этих, «с принципами»?
– Как говорили в одной комедии, Бабу-Ягу воспитаем в своём коллективе, – усмехнулся Цвигун. – Через Совет по делам религий отбирать начинающих идейных священников и посылать миссионерами в Азию, Африку и особенно в Латинскую Америку. Пусть поживут там, приглядятся, как народу живётся при капитализме без западного глянца, пообщаются с местными коллегами, придерживающимися так называемой «теологии освобождения», те им на многое глаза откроют. Таких потом можно будет двигать в церковные верхи, отодвинув никодимовцев и им подобных. Кстати, Губернский упоминал некоего митрополита Филарета Денисенко на Украине, который в 90-х создал «самостийную» церковь так называемого «киевского патриархата» и активно поддерживал украинских националистов, до фашистов включительно. Мы занялись этим типом и нарыли много интересного, включая явные нарушения церковных законов. Информацию слили в Синод РПЦ, и буквально пару дней назад Денисенко был лишён сана и расстрижен. На чём его церковная карьера и закончилась. И теперь он тоже собирается на Запад, в Канаду. Думаю, там ему самое место. А ещё есть в церкви, так сказать, ревнители веры, которых хлебом не корми, дай с кем-то пободаться и пойти на принцип. Таких надо отправлять на Ближний Восток и в другие мусульманские страны. Пусть бодаются с местными властями и исламистами. Заодно укрепят русское влияние на местных христиан. Пригодится. А потом тех, кто уцелеет, тоже можно будет наверх поднимать. Уж патриотизму они за границей точно научатся. Ну а в самой церкви надо поддерживать и утверждать идеи нестяжательства. Это наша, русская философия, ещё с пятнадцатого века, и коммунистическим идеям она отчасти созвучна. Вот и будут в РПЦ единство и борьба противоположностей.
