– Это уж вы хватили, Семён Кузьмич, – сказал Рябов, – при чём тут диалектика?
– А по-моему, она тут вполне уместна, Яков Петрович, – ответил Цвигун. – Но у нас не философский диспут, так что лучше об этом поговорим в другой раз. Скажу только, что вместе с никодимовцами надо разогнать и отдел внешних церковных сношений Московской патриархии и вообще прекратить участие РПЦ в так называемом экуменическом движении и Всемирном совете церквей. В своё время Сталин и Хрущёв надеялись, что это поможет влиять на зарубежных церковных деятелей. Но там ещё большой вопрос, кто на кого влияет. Да и шпионов в этом-совете церквей, как блох на Барбоске.
– Поди и наши есть? – усмехнулся Мазуров.
– Не без этого, но тут можно обойтись и без РПЦ. В этот совет от СССР входят и протестанты, лютеране там, баптисты всякие, через них тоже работаем.
– Полагаю, товарищи, – сказал Романов, – идеи товарища Цвигуна по этим церковным делам заслуживают внимания. Вам, Семён Кузьмич, надо подготовить документы по этому вопросу. Рассмотрим потом в политбюро и Совмине. Но мы ушли в сторону от основной темы разговора.
– Да-да, – поддержал Шелепин, – централизация нашей системы, чистка и замена кадров, подавление националистической бузы в республиках дали нам с Комитетом наконец возможность раскручивать дела против номенклатуры по воровству и коррупции. Мы уже собрали доказательную базу для суда, в том числе и в отношении Шеварднадзе и Алиева. Так что в ближайшее время можно будет всю эту публику брать и судить.
– Хорошая новость, – откликнулся Романов, – можете вместе с Семёном Кузьмичом считать, что санкция руководства страны вами получена.
– А ещё, товарищи, – вклинился Шелепин, – я хотел бы изложить кое-какие мысли о новых законах, направленных на подавление преступности в стране, особенно наркотиков. По словам Губернского, в будущем это стало очень большой проблемой. Да и сейчас всё серьёзно. Взять хотя бы недавний случай с Высоцким! Какие-то подонки посреди Москвы убивают всенародно любимого артиста, а потом ещё выясняется, что за этим стоят торговцы наркотиками! Семён Кузьмич мне говорил, что, по данным Комитета, страна просто кипит от ненависти к уголовникам и всему, что связано с наркотиками, и тут самые жёсткие меры пройдут на ура!
– Полностью согласен, – кивнул Цвигун.
– Я предлагаю, – продолжал Шелепин, – для всех причастных к торговле наркотиками ввести смертную казнь, как практикуется в Китае и ещё некоторых странах. Ведь наркоторговцев, как и изготовителей, и перевозчиков этой дряни, вполне можно приравнять к серийным убийцам или террористам. Тем, кто даст откровенные показания и выдаст всех сообщников и вообще всё о своём, так сказать, «бизнесе», можно заменить смертную казнь на пожизненное заключение. Да, это жёстко, но это зло надо уничтожать самым решительным образом. Но этого мало, надо также всех наркоманов в административном порядке отправлять на несколько лет на какие-нибудь изолированные острова, пока дурь не выветрится. Желательно на северных морях. Ведь наркоман тоже опасен, и сам по себе, не контролируя себя, и как распространитель наркотиков. Ведь за каждого нового клиента, подсаженного на дурь, он получает от наркоторговца бесплатную дозу. В конце концов, изолируем же мы от общества заболевших чумой и другими опасными инфекциями, пока они не вылечатся. Наркотики ничем не лучше чумы, только убивают медленнее! Так почему наркоманы должны свободно разгуливать по стране? А не будет покупателей, исчезнет и торговля. Зачем тратиться на производство и перевозку товара, если некому его продать? Надо, как говорят китайцы, «лишить рыбу воды». – Шелепин сделал секундную передышку, отпил воды и продолжил: – Кроме того, товарищи, я предлагаю напрячь наших учёных. У любого растения есть природные враги – насекомые, микробы, вирусы, грибки и так далее. И наркосодержащие растения не исключение. В записках Губернского есть упоминание, что в начале XXI века на плантации опийного мака в Афганистане напал какой-то грибок и уничтожил половину посевов. И вроде бы даже ходили слухи, что этот грибок был выращен искусственно. Вот пусть и наша наука что-то такое создаст!
– Интересная мысль, – сказал Романов. – Хотите облагодетельствовать человечество, Александр Николаевич, уничтожив плантации наркотиков?
– Хотелось бы, Григорий Васильевич, но я реалист. На весь мир не замахиваюсь, свою бы страну от этой мерзости уберечь. Да и не верю я, что даже после уничтожения всех наркоплантаций на Земле в капиталистических странах исчезнет наркомания. Свинья грязь найдёт, особенно если замешаны такие деньги. Не будет наркотических растений – начнут травиться всякой химией.
– Как бы у нас не начали, – вставил Машеров.
– Потому я и предлагаю ужесточение наказаний для наркоторговцев и изоляцию наркоманов от общества. А всякие грибки и прочие средства уничтожения наркоплантаций нужны прежде всего как средство давления на зарубежную наркомафию, в том же Афганистане и соседних странах. Чтобы и не думали соваться со своей мерзостью к нам или нашим союзникам.
– А если нелегальные самогонщики займут место наркоторговцев? – поинтересовался Щербицкий. – Ведь при Горбачёве они расцвели. И алкоголизм уже сейчас становится проблемой, а уж в будущем…
– Думал об этом, – ответил Шелепин. – Тут, конечно, идиотская антиалкогольная кампания при Горбачёве сыграла свою роль. А потом ещё и отмена госмонополии на алкоголь при Ельцине. Надеюсь, у нас ничего подобного не будет. Тут нужен комплекс мер. Постепенно поднимать цены на крепкий алкоголь, а на лёгкие вина – наоборот, снизить. В том числе и на иностранные. Те же венгерские, болгарские, югославские, а также греческие, итальянские, испанские, португальские. У них сейчас кризис, так что продадут недорого, чуть выше себестоимости. Впрочем, это решать Григорию Васильевичу и Петру Мироновичу. Что касается нелегальных самогонщиков, то недавно я на сон грядущий читал книгу о Древнем Риме. Там упоминались проскрипции, когда кого-то объявляли вне закона. Всякому, кто его выдаст, полагалась награда: свободному деньги или часть имущества преступника, рабу свобода. Вот мне и подумалось, что и у нас можно ввести такое в отношении самогонщиков. Тому, кто выдаст их органам, платить награду частью конфискованного товара. А чтобы люди не травились самопальным дерьмом, по желанию обменивать им самогон на вдвое меньший объём государственной продукции. Да любой алкаш ради халявной выпивки побежит сдавать всех известных самогонщиков сломя голову, пока другие не опередили!
– А потом останутся и без халявной выпивки, и без самогонщиков, – усмехнулся Щербицкий.
– Ну, это уже их проблемы, – махнул рукой Шелепин. – У алкашей ведь почти как у Людовиков: главное – сейчас нажраться, а там хоть потоп! Возвращаясь к нашей теме, товарищи, я предлагаю ужесточить наказания за насильственные преступления, особенно убийства и изнасилования. Ведь именно подобные преступления больше всего возмущают народ, вспомнить хотя бы тот случай с Высоцким. Предлагаю за второе такое преступление давать вдвое больше, чем за первое, а за третье сажать пожизненно. Один раз человек может оступиться по глупости, второй – из-за несчастливого стечения обстоятельств. Но если и в третий раз не понял, что от любого криминала надо держаться на расстоянии пушечного выстрела, то это уже диагноз, такому в обществе делать нечего. Кроме того, надо отменить практикующееся сейчас так называемое поглощение менее строгого срока более строгим. Наоборот, сроки по разным статьям для уголовников должны плюсоваться, как в Америке. И прекратить амнистии для уголовников к разным датам и юбилеям, как сейчас делается. Не в коня корм.
– Сурово, – покачал головой Мазуров.
– Но справедливо, – заметил Машеров. – Как вспомню рассказы Губернского о том, что эта уголовная мразь творила в стране в конце восьмидесятых, в девяностые да и в начале следующего века, так и тянет их всех пристроить под пулемёт!
– Пулемёты тоже предусмотрены, – отозвался Шелепин, – за особо жестокие и циничные убийства, всяким серийным убийцам, маньякам и террористам, шпионам и изменникам, организаторам и активным участникам погромов на национальной и религиозной почве. Правда, тут надо учесть рассказы Губернского о маньяках из будущего, вместо которых расстреливали невиновных людей. Чтобы этого не было, я предлагаю отсрочку исполнения приговоров к смертной казни. Те же маньяки потому и маньяки, что долго сдерживать себя не могут. И если случится аналогичное преступление, это уже повод пересмотреть приговор. К тому же в спорных случаях надо шире применять допрос с полиграфом, под гипнозом, под химией. Кроме того, надо резко ужесточить меры против организованной преступности. Хоть и говорится, что мафия – порождение прогнившего капитализма, но и у нас нечто подобное появилось. Бандитские группировки, так называемые воры в законе уже сейчас устанавливают свой закон в местах заключения, а завтра начнут делать это на воле! С этим надо начать безжалостную борьбу на истребление! Создание организованных преступных группировок и участие в них должно быть приравнено к покушению на государственный строй! Не надо даже доказывать причастность этих «мафиози» к каким-то конкретным преступлениям, тем более что главари редко мараются сами, предпочитая отдавать приказы своим подручным, само по себе участие в подобной группировке является тяжким государственным преступлением! Рядовым участникам за это должны быть многолетние сроки, лет по тридцать во глубине сибирских руд, а совершившим ещё и тяжкие преступления – высшая мера наказания. Главарям – расстрел или, если будут очень хорошо сотрудничать со следствием, пожизненное.
