– Меры правильные, – кивнул Машеров, – вот только бы нам не вернуться в тридцатые, когда хватало любителей шить липовые дела. А то вместо политики будет уголовка, только и разницы.
– Я об этом думал. Действительно, и сейчас, и в будущем это большая проблема. Правоохранительные органы то скрывают и замалчивают преступления, чтобы не портить себе отчётность, то наоборот, выбивают признания из невиновных, вместо поиска настоящих преступников. Для борьбы с этим надо разделить возбуждение дел, розыск и следствие. Заявления о преступлениях граждане должны подавать не в милицию, а в прокуратуру, которая будет возбуждать дела и передавать их в МВД, уголовному розыску. Так как карьера прокурорских от статистики преступлений никак не зависит, то им не будет никакого смысла скрывать преступления, а в МВД их скрывать не смогут, так как они уже зарегистрированы в прокуратуре и дела возбуждены. Дело уголовного розыска – найти и схватить преступников. А дальше следствие будут вести уже не они. Надо восстановить независимых от МВД судебных следователей, вроде тех, что были до революции, да и сейчас существуют во многих странах. Их карьера тоже не будет зависеть от количества преступлений на данной территории. Задачей судебных следователей будет вести дело уже арестованного преступника и готовить его для передачи прокурору, который будет осуществлять обвинение в суде. Но так как прокурору не нужны кое-как сляпанные дела, которые могут запросто развалиться в суде, то они такие дела просто не будут принимать у судебных следователей, для которых это будет негативным показателем. Это заставит судебных следователей более требовательно относиться к делам, поступающим из уголовного розыска. А вы, дорогие орлы сыщики, как говорил в известном фильме Высоцкий, ищите, землю носом ройте, но НАСТОЯЩЕГО преступника найдите. И под нажимом судебных следователей и прокуроров никуда сыщики от этого не денутся.
– Красиво придумано! – оценил Романов.
– Стараемся, Григорий Васильевич, – ответил Шелепин и продолжил: – Надо также изменить политику в отношении воров. Сейчас ведь как? Украл что-то у государства или у граждан, спрятал в укромном месте, и даже если попался и получил несколько лет, то не сильно переживает, зная, что выйдет, достанет украденное и будет шиковать. Надо лишить их такой возможности. Украл, попался и если не отдаёт награбленное, то будет сидеть не какой-то определённый срок, а пока своим трудом не возместит государству и гражданам стоимость украденного. Или пока всё же не отдаст украденное. За это ему скостят положенный по статье срок наполовину, если одумается до середины срока, или на треть, если после. Ну а если отдавать нечего, всё или почти всё пропил-прогулял, сиди, отрабатывай. Тогда воровство станет делом невыгодным. Садиться за какую-то мелочь глупо, а если красть по-крупному, то пока он всё отработает, как раз к своим похоронам и выйдет. И напоследок хочу сказать о местах заключения. Сейчас это по сути криминальные университеты, где так называемые «авторитетные» преступники установили свои порядки и вербуют себе молодое пополнение для уголовного мира. Поэтому, наряду с перечисленными мерами, я предлагаю разделить места заключения по статьям. В одной колонии сидят воры, в другой – убийцы и так далее. Кроме того, осуждённые по бытовым статьям должны сидеть отдельно от уголовников, а осуждённые в первый раз – отдельно от рецидивистов. Уголовные «авторитеты» вообще должны быть собраны в особом лагере с очень жёстким режимом, где их постоянно должны, как говорят в уголовном мире, «опускать», всячески втаптывая в грязь их бандитский «авторитет» и при этом максимально широко распространяя эту информацию, особенно среди заключённых, так, чтобы эта «профессия» стала непривлекательной. Кроме того, я предлагаю разделить заключённых по возрастам. До тридцати лет в каждом из мест заключения соответствующей категории должны быть только одногодки. Чтобы не было воздействия, так сказать, «старших товарищей» на молодняк. Это помешает передаче бандитских традиций и воспроизведению уголовного мира. Во всяком случае, сильно их затруднит. Кроме того, как вам известно, товарищи, криминал у нас наиболее развит в южных республиках, особенно среди горных народов Кавказа. Это связано с сохранившейся у них родо-племенной структурой, которая воспитывает определённое криминально-клановое сознание, когда по умолчанию считается, что за пределами твоего клана или племени всё позволено, и единственный сдерживающий момент – риск получить ответные неприятности, например, в виде кровной мести. Это надо искоренить, товарищи. В конце концов, забирают же детей у безобидных оленеводов Крайнего Севера, и они годами живут в школе-интернате, навещая отчий дом только по праздникам. Почему нельзя проделать то же самое с горцами и другими сынами юга? Пусть получают нормальное образование (заодно не придётся за взятку в вуз поступать) и при этом отвыкают от криминально-клановых понятий, привыкая к нашим советским нормам. Пройдёт несколько поколений – и ситуацию с криминалом на юге удастся изменить.
– Ну что ж, по-моему, дельные идеи, – сказал Романов. – Кто за то, чтобы принять предложения Александра Николаевича за основу соответствующих законов? Единогласно. Пётр Миронович, вам в Совмине придётся поработать над законопроектами. Вместе с Александром Николаевичем, понятно.
– Сделаем, – кивнул Машеров.
– Я, товарищи, тоже хотел бы вставить свои пять копеек, – поднял руку Цвигун. – Хочу кое-что добавить к предложению Александра Васильевича. В этом году в прошлом Губернского произошёл массовый выезд с Кубы всех недовольных. С разрешения кубинских властей. Началось всё с того, что очередная группа «жаждущих свободы» прорвалась в посольство Перу на грузовике. Случилось это в апреле, точной даты Губернский, к сожалению, не помнил. Вмешались Штаты и потребовали выпустить беглецов в «свободный мир». Ну Фидель и выпустил. С большой добавкой. До конца августа выезжали! А под это дело сплавил им всех своих уголовников. Губернский в своих записках советовал и нам провернуть нечто подобное. Мы связались с кубинскими товарищами и предупредили о готовящемся прорыве в посольство Перу. В нашей реальности это событие тоже имело место быть. В руководстве Кубы приняли меры и задержали этих типов на грузовике ещё на подступах к посольству. После этого мы связались с кубинцами и предложили скоординированно отправить на Запад всех недовольных и всех уголовников. Кубинцы восприняли эту идею положительно, согласились действовать вместе. От них поедут в Америку, которая просто ближе всего, а от нас в основном в Европу, по той же причине. Так что нам, товарищи, надо прямо сейчас принять принципиальное решение и начать готовить высылку уголовников под видом политзаключённых.
– А на Западе согласятся их принять? – спросил Мазуров.
– А куда они денутся? – улыбнулся Цвигун. – Диссидентов и националистов уже принимают. Примут и этих, как политических. Они же там свято верят в собственные стереотипы о нас. И если сказано, что в ГУЛАГе томятся миллионы политзаключённых, значит, так оно и есть. Ну а мы приготовим им справки, что сидели они по политическим статьям. А также возьмём со всех расписки: я такой-то, погоняло такое-то, сидел за такие-то преступления, добровольно соглашаюсь на предложение властей СССР обмануть дураков-западников, выдав себя за политзаключённого…
– А это зачем? – удивился первый секретарь компартии Белоруссии.
– А если в будущем, когда эта история на Западе подзабудется и найдётся кто-то, кто будет сочинять мифы про «огромное количество политзаключённых из СССР», тут мы и предъявим эти расписки! – ответил Цвигун. – Как же хочется увидеть рожи западников, когда они поближе познакомятся с этими «жертвами ГУЛАГа»! По словам Губернского, в 90-х хлынувшие на Запад наши бандиты навели там шороху! Думаю, после такого западным правозащитникам и Солженицыну будут просто бить морду, когда они заикнутся об «узниках совести» в Советском Союзе. Мало того, пообщавшись с нашими уголовниками, жители Запада станут считать такими же диссидентов, националистов и прочих, выехавших от нас к ним. И ещё, товарищи. Тут Александр Николаевич упоминал о расстрелах для шпионов и изменников. Это правильно. Предал свою страну – получи! Но иногда, товарищи, если вдуматься, из-за какой, извините, херни наши граждане попадаются на крючок вражеским разведкам! Губернский упоминал некоего Гордиевского из нашей конторы, который был завербован англичанами и много чего им выдал, сбежав к ним. В этот раз он сбежать не успел, да и большого вреда причинить тоже. Мы его вовремя доставили в Союз, и он своё получил. Но на чём его нагло подцепили, товарищи? А в бордель сходил! На клубничку потянуло! Вот я и спрашиваю: был ли от этого похода в бордель какой-то вред стране? Разве что самому Гордиевскому, если бы подцепил там какую-то хворь, из тех, о которых не принято распространяться. И ведь иностранные разведки не перестанут вербовать наших людей, шантажируя или подкупая. И мы не сможем им помешать. Поэтому я предлагаю зайти с другой стороны. Принять и разрекламировать закон, согласно которому гражданин СССР, которого шантажом или подкупом вербуют иностранные спецслужбы, придя в КГБ и сообщив обо всём, получает амнистию за прежние провинности. Также ему разрешается забирать себе деньги, которые ему будут платить иностранные шпионы. Если кто-то был готов продаться ради денег, то теперь у него есть более привлекательный вариант – взять деньги, ничем не рискуя. А что они будут сообщать своим «вербовщикам» – это мы им подскажем, – усмехнулся председатель КГБ. – Таким образом мы выигрываем шестикратно: врагам не удастся завербовать нашего гражданина, мы точно узнаем, чем они интересуются, через «завербованного» гражданина мы сливаем им дезу, они на этого гражданина тратят средства своего не резинового бюджета, которых может не хватить на реальных агентов, «завербованный» гражданин, которому иностранные деньги в СССР ни к чему, сможет обменять их на рубли – вот вам и дополнительный источник валюты, а если обо всём этом станет известно, иностранные шпионы будут просто бояться вербовать наших граждан, считая, что те подставлены им КГБ, да и настоящим предателям перестанут доверять, думая, что те кормят их дезинформацией! – Цвигун с торжеством обвёл взглядом собравшихся.
