Мне подсказали, что магазинчики пляжных принадлежностей расположены вдоль береговой полосы, которую украшали высокие пальмы. В одной из такой лавочек за два доллара тридцать центов я и приобрёл плавки. Они мало чем отличались от плавок будущего, разве что были снабжены пояском. Ну хорошо хоть, не полосатый купальник. Ещё за полтора бакса купил солнцезащитные очки. Не итальянские Ray-Ban, конечно, которыми я козырял в прошлой жизни, но по нынешним временам вполне приличные.

Тихий океан накатывал свои волны на длинный песчаный пляж, где даже в будний день хватало отдыхающих. С длинного пирса, уходящего вдаль на несколько сотен метров, с криками ныряли подростки. Я разделся, с удовольствием подставляя своё белое тело жарким лучам. Стоял, поглядывая сквозь линзы очков на других загорающих и купающихся. Люди отдыхали целыми семьями, наверняка многие приехали сюда из других регионов страны, менее тёплых и морских. Отпуск… Давненько я не был в отпуске, лет восемьдесят с гаком. Хе-хе!

Назагоравшись, засунул очки во внутренний карман пиджака, с разбегу вонзился в тугую прибрежную волну и кролем поплыл от берега. Метров через пятьдесят развернулся, глянув на свою кучкой сложенную одежду. Вроде подозрительные личности поблизости не крутятся. Полежал на спине, глядя в небо, на котором солнце уже понемногу начинало клониться к закату. Лепота!

— Помогите!

Странно, что я услышал этот женский крик, поскольку мои уши в положении лицом кверху находились под водой. Однако услышал и встрепенулся. Кричала немолодая полная женщина, стоявшая в платье по колено в воде. Она показывала вперёд, на гладь воды, в стороне от других купающихся.

— Помогите! Там ребёнок! Спасите мальчика!

Так, вижу надувной матрас, а где ребёнок? Блин, под водой, что ли, скрылся? И никто особо не торопится спасать мальчугана. Где же все эти «Спасатели Малибу»?

До того места, где плавал матрас, было метров тридцать. Я шустро поплыл в ту сторону, надеясь, что парень ещё жив и что его вообще удастся выловить.

— Мистер, спасите его! — с нотками истерики в голосе вопила бабенция. — Богом вас заклинаю!

Задержав дыхание, я нырнул. Солёная вода щипала глаза, и видно было с трудом. Плохо, что нет маски или хотя бы очков для подводного плавания. Если здесь сильное течение, то парня могло унести уже далеко в сторону. А течение, похоже, было, потому что меня понесло от берега. Сколько я под водой? Полминуты? Как-то на спор я задерживал дыхание на полторы минуты, но тогда я находился в состоянии покоя, а здесь вовсю приходилось работать руками и ногами. Вот уже и в лёгких стало горячо, видно, придётся всё же всплывать, чтобы глотнуть воздуха.

В этот момент я и увидел его. Сначала это было просто белёсое пятно в толще воды, но, сделав пару гребков и подобравшись поближе, я понял, что это мальчишка лет десяти. Схватил его за волосы и поволок за собой вверх, к свету.

Бесчувственное тело ребёнка я кое-как закинул на матрас и стал толкать к берегу. Навстречу уже нёсся, рассекая волны, небольшой катер со звёздно-полосатым флагом. Легки на помине, мать их…

— Так, Мэтью, затаскиваем парня сюда, — скомандовал один из двух членов экипажа моторки.

Они принялись откачивать пацана, а я плавал рядом, взобравшись на матрас. Мышцы с непривычки ломило, всё-таки сказывалось то, что я порядком обленился, забросил ежедневные упражнения. Мне не было снизу видно, что происходит на катере, но всё же хотелось, чтобы мальчишка выжил.

— Он дышит!

Этот крик спасателя заставил меня облегчённо выдохнуть. Ну слава тебе… Кажется, не зря старался.

Моторка рванула к берегу, где не находила себе места то ли мать, то ли бабушка ребёнка, я же неторопясь поплыл на матрасе следом. Когда выходил из воды, вокруг мальчишки и тётки собралась небольшая толпа. Ко мне подошёл один из спасателей, протягивая руку.

— Мистер, благодарю вас от лица руководства спасательной службы. Если бы не вы… Назовите ваше имя и фамилию.

Он достал маленький блокнотик и карандаш.

— Это зачем?

— Для отчётности. Мы не можем присвоить себе чужой поступок. Не исключено, что вас наградят.

— О, нет-нет, спасибо, мне славы не нужно, — отмахнулся я. — Пусть будет мистер Смит, если вас это устроит. Джон Смит.

— Ну, как знаете, — ухмыльнулся спасатель. — Всего хорошего.

Тут же его сменила мама-бабушка спасённого, принявшаяся изъявлять свою благодарность со слезами счастья на глазах.

— Маленький Джеки едва не погиб, что бы я сказала его матери, его отцу, мистеру Уорнеру?! Даже не знаю, как вас благодарить! Спасибо вам, мистер!

В тот момент я не обратил внимания на её слова, вспомнил о них лишь четыре дня спустя. Мы как раз снимали заключительную сцену с моим участием, когда свои же подельники нашпиговали моего героя свинцом, по ошибке приняв его за Рокки Салливана.

— Отлично, думаю, на сегодня хватит, — скомандовал Кёртис, хлопнув в ладоши.

Я поднялся с пола, отряхивая пыль с казённого костюма.

— Могу быть свободен?

— Да, мистер Сорокин, с вами мы уже всё отсняли, можете сдавать реквизит. Насчёт гонорара — к мистеру Гриффитсу, вы уже у него были… О, кажется, у нас гости.

Дверь «аптеки» открылась, и в помещение вошёл не кто иной, как сам Джек Леонард Уорнер, одетый в костюм кричащих цветов. Причём — тут я малость офигел — в сопровождении того самого парня, которого я спас несколько дней назад и той самой немолодой тётки, призывавшей спасти тонущего ребёнка. Только сейчас в моей голове сошёлся пазл, когда она обронила что-то насчёт мистера Уорнера.

— Ну как, Майкл, продвигаются дела? — поинтересовался Уорнер у режиссёра. — А я вот сынишку привёл поглядеть на съёмочный процесс, он всё просил меня сводить, показать, как снимается гангстерский фильм.

Кёртис ничего не успел ответить, потому что в этот момент тётка завопила белугой:

— Джек! Это он! Клянусь богом, это он! — И принялась тыкать в меня пальцем с таким видом, словно увидела перед собой спустившегося на землю ангела.

— Кто — он? — не понял киномагнат. — Это мистер Сорокин, актёр, откуда ты его знаешь?

— Так ведь он же и спас твоего сына во время купания на пляже Санта-Моники! Я узнала его даже в гриме!

— Серьёзно? Так это вы и есть тот таинственный спаситель, которому я и моя семья обязаны по гроб жизни? — подняв брови, повернулся ко мне Уорнер.

Я с самым невинным видом пожал плечами. Мол, так уж вышло, не мог же я бросить парня в беде.

— Да наш Фил Бёрд, он же Ефим Сорокин, оказывается, герой, — обернулся к членам съёмочной группы Кёртис, и помещение тут же наполнилось громом аплодисментов.

Но я в этот момент чувствовал себя несколько неловко. Оставалось только раскланяться с глупой улыбкой.

— Леди и джентльмены, — поднял я ладони, призывая к тишине. — Спасибо, но я уверен, что на моём месте так поступил бы каждый. Даже… э-э-э… няня мальчика готова была броситься в воду.

— Это моя двоюродная сестра, Матильда, — немного пренебрежительно кивнул на тётку Уорнер. — Приехала погостить, я им с сыном позволил прогуляться в Санта-Монику, очень уж сын просил. Отправил их с Тони, а он, паразит, пока они там загорали, отъехал по своим делам. Уволю его к чёртовой матери! — Но по его глазам было видно, что грозит он больше для виду. — Так что не скромничайте, мистер Сорокин, — похлопал меня по плечу Уорнер. — Мне очень дорог мой сын Джек Уорнер-младший, а потому я прямо сейчас выпишу вам чек на три тысячи. Хотя и это лишь мелкая благодарность за жизнь моего отпрыска.

— Нет, что вы, мистер Уорнер, не нужно никаких чеков.

Тот удивлённо приподнял брови, застыв с перьевой авторучкой в одной руке и чистым чеком в другой. Присутствующие зашушукались, им трудно было понять, почему я отказываюсь от денежного вознаграждения.

— Не нужно денег, потому что вы можете оказать мне и в большей степени себе ещё большую услугу.

— Ну-ка, — заинтересованно глянул на меня продюсер, — любопытно, что вы можете мне предложить…