— Это не сиюминутный разговор, он касается новаторских идей в кино.
Уорнер сразу поскучнел.
— Знаете, сколько желающих сделать что-то новое в кинематографе? Я уже запретил таких сумасшедших пускать к себе, так они всё равно находят способы просочиться мимо охраны.
— Не знаю, как там насчёт других, — заявил я, твёрдо глядя ему в глаза, — но у меня масса отличных идей, которые смогут поднять вашу кинокомпанию на новый уровень.
— Ладно, — обречённо вздохнул продюсер. — Подходите ко мне завтра часиков в десять утра. Только не домой, а в рабочий офис. Знаете, где он находится? Нет? Ничего страшного, мой пресс-секретарь вам объяснит.
На следующее утро я сидел напротив Джека Леонарда Уорнера в его кабинете, не без удовольствия втягивая носом ароматный дым сигареты. Привычкой курить я так и не обзавёлся, но иногда мне нравилось вдыхать аромат табака.
— Итак, мистер Сорокин, — выпустив вверх струю дыма, начал Уорнер, — вы вчера уверяли меня, что можете поднять мою… нашу с братьями компанию на новый уровень. Что ж, я готов вас выслушать.
К этому монологу я готовился весь вчерашний вечер и, набравшись духу, начал с идеи фильмов о зомби.
— Зомби — это, согласно гаитянским поверьям, восставшие из мёртвых при помощи культа вуду, — решил я сначала провести небольшой экскурс в историю.
— Это я и так знаю, — неожиданно прервал меня Уорнер. — Все видели фильм тысяча девятьсот тридцать второго года «Белый зомби» режиссёра Виктора Гэльперина, где главную роль играет Бела Лугоши. Кстати, при бюджете картины в пятьдесят тысяч долларов удалось собрать в прокате более восьми миллионов. Два года назад Гэльперин снял фильм «Восстание зомби». Может, вам стоило всё же взять чек? Моё предложение ещё в силе.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Я-то по своей наивности был уверен, что все ужасы в современном кинематографе ограничены историей Дракулы, а тут вон тебе, уже и зомби в ход пошли. Ладно, восставшие мертвецы не прокатили, идём дальше.
— А как вам следующая история? Действие фильма под названием «Шмель» происходит в небольшом городке неподалёку от Филадельфии, где в маленькой квартирке живёт главный герой нашей истории — потомок русских эмигрантов Иван Шмелёв по прозвищу Шмель. Он боксёр средней руки, который днём работает вышибалой денег у должников своего босса, а по вечерам тренируется и выступает на ринге. Чернокожий чемпион мира Аполло Крид по прозвищу Костолом собирается проводить свой очередной бой в Филадельфии, однако накануне поединка его соперник травмируется, и бой оказывается под угрозой срыва. Тогда Крид предлагает выйти против него какому-нибудь местному новичку, делая из этого грандиозную рекламную кампанию. Ему нравится прозвище одного из претендентов, в итоге он решает дать неизвестному боксёру шанс стать чемпионом мира. Приняв вызов Крида, претендент имеет месяц, чтобы привести себя в приличную форму под руководством местного отставного боксёра. И вот день боя. Переполненный стадион, в центре — ринг. Сначала Аполло не относится к противнику серьёзно, но Иван в первом же раунде посылает чемпиона мира в нокдаун. Оправившийся Крид теснит претендента. Благодаря своей природной способности держать удар, Шмелёв выдерживает все пятнадцать раундов и в конце боя едва не склоняет чашу весов в свою сторону. Крид тем не менее одерживает победу по очкам с минимальным перевесом. Ну, там ещё можно приплести личную жизнь героя, это уже как бы второстепенная сюжетная линия. То есть в конце боя, когда рефери поднимает руку порядком побитого Крида, на ринг поднимается подруга Ивана, и тот делает ей предложение руки и сердца, что публика восторженно принимает.
К этому времени Уорнер загасил сигарету в пепельнице и слушал, задумчиво дёргая себя за кончик уса.
— Сюжет в общем-то неплохой, только вот русский эмигрант тут не катит. Много ли у нас эмигрантов из России, которые придут смотреть фильм? Из вашей страны приезжают почти исключительно евреи. Другое дело — итальянцы. Предлагаю сделать главного героя итальянцем. Соответственно изменить и название фильма.
Вот как тут не поверить в судьбу? Хотя магнат по-своему прав. Ему нужно делать деньги, а с итальянских зрителей уж точно поимеешь больше, нежели с русских.
— Хорошо, пусть будет Рокки Бальбоа по прозвищу Итальянский Жеребец, а сам фильм назовём «Рокки».
— Рокки Бальбоа, Итальянский Жеребец, — словно пробуя слова на вкус, повторил Уорнер. — А что, мне нравится.
— Тогда у меня есть идея продолжения, — сказал я, решив ковать железо, пока горячо.
Ну и выдал краткий сценарий «Рокки-2» и «Рокки-3», благо эта киноистория Рокки Бальбоа была одной из моих любимых, и запомнить сюжет не представляло сложности. Затем дошёл до «Рокки-4», где вместо русского боксёра Ивана Драго я подсунул Уорнеру вариант с немецкой машиной убийства по имени Зигфрид Шульц. Уорнеру эта идея понравилась, тем более что вскоре должен пройти бой между Джо Луисом и Максом Шмелингом.
Продюсер так воодушевился, что уже не поглядывал на часы, как делал это в начале нашего разговора. А я продолжал закидывать его идеями. Теперь уже добрался и до «Красотки», предложив то же название. Я смотрел фильм раза три, помнил не так хорошо все подробности, как в саге о Рокки Бальбоа, но и того, что запомнил, хватило, чтобы заинтересовать Уорнера.
— Это может иметь успех, — покивал он, закуривая новую сигарету. — А вы сами готовы написать сценарии к фильмам?
— Увы, для этого мне, боюсь, не хватит таланта и знания языка.
Действительно, взяться за сценарий, да ещё на английском, было выше моих способностей.
— Тогда нам понадобятся минимум два сценариста, — в задумчивости пробормотал Уорнер. — Один напишет сценарии всех фильмов о Рокки, второй возьмётся за «Красотку».
— Три. Три сценариста, мистер Уорнер, потому что я хочу предложить вам ещё одну идею.
Он посмотрел на меня теперь уже куда более заинтересованным взглядом, нежели это было в начале нашей беседы. А я пересказал продюсеру сюжет фильма «Гладиатор» с Расселом Кроу. Имена большинства исторических персонажей той картины я помнил не так хорошо, как имя главного героя, да и точное время действия подзабылось, но это я считал не столь существенной деталью.
— Блестящая задумка! — воскликнул Уорнер по окончании моего рассказа. — Мистер Сорокин, вам нужно найти время, чтобы вплотную поработать с людьми, которых я вам предоставлю. Вы им расскажете то же самое, что рассказали мне, они напишут сценарий, вы потом его прочитаете, внесёте правки на своё усмотрение, затем прочитаю я и мои братья Гарри и Альберт. Если всех всё устроит, получите неплохой гонорар. Слово Джека Уорнера! Плюс, — поднял он кверху указательный палец, — в случае успешного проката, на что я очень надеюсь, вы будете иметь свой процент. Как вам такие условия?
— Отлично! — кивнул я. — Кстати, я мог бы помочь с постановкой боевых сцен в «Гладиаторе».
— Это уже решим по ходу дела. Что у вас со временем?
— Послезавтра бой Джо Луиса и Шмелинга, хочу успеть в Нью-Йорк, чтобы забрать выигрыш в букмекерской конторе. Неизвестно, сколько он там будет меня дожидаться. Да и другие дела есть.
— А вы на кого ставили? На Луиса? Правильно, я тоже на него поставил пару тысяч. Итак, у вас сегодня и завтра на то, чтобы поработать со сценаристами. Сейчас я сделаю несколько звонков, сидите ждите.
Чтобы я не скучал, Уорнер попросил принести мне кофе, и пока он до кого-то дозванивался, я неторопясь опустошил маленькую фарфоровую чашечку. Наконец он откинулся в кресле, вытирая платком потный лоб.
— Кажется, мои поиски увенчались успехом. Над сценарием «Рокки» будет работать Джон Хьюстон, он недавно вернулся в Голливуд после вынужденной отсидки в Европе. А сценарий «Красотки» поручим Герману Манкевичу. У него была приличная комедия «Обед в восемь», так что комедия — это его конёк. Ну а «Гладиатора» согласен взять Бен Хект. Хьюстон сможет подъехать через час, с Манкевичем поработаете завтра с утра, а по прибытии в Нью-Йорк поступаете в распоряжение Хекта. Вам повезло, что вы с ним земляки. Насчёт билета на самолёт до Нью-Йорка можете не беспокоиться, Адам всё сделает, вам даже платить не придётся.
