– Потому, раз уж мы здесь собрались, значит, настала пора нам поговорить и решить то, что между нами осталось неразрешённого. Если бы здесь был Улисс…
Лилию в ответ как током дёрнуло. Ничего, потерпит.
– …нам бы даже не пришлось решать эту проблему самим. Но я – не он, да и ты, что бы там с тобой не творилось, ты тоже не Лили Мажинэ. Мы не сможем справиться с тем, что здесь происходит. Даже для Ромула это было бы непростой задачей.
– Что ты предлагаешь?
Это было проще осознать, чем произнести слух.
– Нам нужно объединиться. Иначе, поодиночке, мы скорее всего сделаем только хуже.
Кора с интересом разглядывала тогда игру мысли на её лице. Как сомнение постепенно уступает место уверенности. Другого пути и правда нет. Так что же, Лилия, самый настойчивый противник планов Ромула, ты готова поступиться собственными страхами и объединить свой разум с разумом твоего злейшего врага. Ну, или твоей собственной пугающей тени.
И готова ли сама Кора пойти на такой риск? В особенности – сейчас, без контакта с Улиссом, без его на то дозволения?
Хотя нет, какая разница. Она и была Улиссом, его эффектором, хранилищем всех его воспоминаний до самого мгновения их последнего расставания. Так в чём же проблема?
Проблема была в ней. Кора не верила самозванной Лилии. Потому что до сих пор не забыла тот бой у основания Хрустального шпиля. Она помнила, чем всё тогда закончилось.
Теперь бояться поздно. Страх – истинный страх – возникает при осознании неизбежности, когда ты в точности знаешь, что будет. Возникает и исчезает, растворяясь по мере приближения причины страха. Они же вдвоём, они тогда и правда не знали, что их ждёт дальше. Им если и стоило бояться, то этой самой зловещей неопределённости. Её так просто отбросить прочь. Достаточно попросту смириться.
Им нужно было во что бы то ни стало остановить творящееся на Муне, прекратить хаос Блокады.
И они знали, как это сделать. Хуже уже всё равно не будет.
Кора и Лилия протянули друг к другу ладони и впервые ощутили это прикосновение. Прошлого и будущего, двух частей некогда целого. Лили Мажинэ в тот миг на мгновение снова воссоединилась, пусть и в виде слабого эха прежней себя.
Когда-то она погибла, исполняя волю Ромула. Сегодня она возродилась вопреки этой воле. Он явно не просто так спланировал запереть их обеих на Муне, вдали от того, что творилось сейчас в Поясе. Что ж, на этот раз всё пойдёт не по его плану.
Бунты утихли в тот же день.
Люди перестали носиться с криками между гермопереборками, прекратилась стрельба, начали разбирать баррикады, понемногу возвращалось нормальное жизнеобеспечение и поставки пищи из биореакторов.
Спустя полмесяца было восстановлено паромное сообщение со станциями и гало-орбитой.
Лилия улетела первым же рейсом, её лицо было черно от нехороших предчувствий. Она уже знала о сходе Цереры с орбиты. Но ещё не понимала, чем всё это кончится.
Кора же осталась на Муне, следить за тем, чтобы люди вновь не вцепились друг другу в глотки, теперь, после того, как они с Лилией спели одну на двоих Песню Глубин, она иначе стала смотреть на человечество. Нет, оно вовсе не нуждалось в том, чтобы его вели куда-то, тащили за шиворот к великой цели. Но уберечься от ошибок ему самому бывает ой как непросто. И где та тонкая грань между апатичным рабством и абсолютной свободой, где сокрыта тайна чудесного баланса, ведущего к оптимизации всеобщего блага и достижению всеблагого счастья, в этом и состояла главная тайна, главный объект исканий для таких, как Кора.
В любом случае, покинуть Муну сейчас, в ожидании грозных событий, приближающихся из дальнего космоса, она не могла. Но здесь – она справится, обязательно справится.
Так и случилось.
Когда на Матушку, несмотря на все усилия по коррекции его аномальной орбиты, рухнул первый обломок Цереры, казалось, вся Сол-система пошла вразнос. То, что творилось на Муне во время чёрных дней Блокады, только стократ более бесконтрольно, начало твориться по всей Матушке, по всей Красной, по всем внешним трассам.
Кора по-прежнему не знала, что за усилия и в каком объёме предпринимаются повсеместно Ромулом, Соратниками и Корпорацией по минимизации ущерба, но потеря контроля над Муной привела бы к такому каскадному эффекту, который свёл бы любые попытки стабилизации царящей обстановки к нулю. И Кора, не дожидаясь указаний от Улисса, который всё так же сохранял молчание, принялась за дело там, где она была в силах предпринять хоть что-нибудь.
Катастрофа Бомбардировки ни на день не задержала восстановление мунных куполов от последствий затяжной Блокады. Предупреждение об угрозе импакта в западном секторе кратера Кабеус люди встретили в абсолютном молчании.
Шеренги согнутых в предчувствии удара фигур стояли вдоль панорамных стёкол и молча глядели вдаль, не ожидая от грядущего ничего особенного – ни счастливого избавления, ни торжественных поминок. Эти люди научились от Коры главному – стойкому фатализму перед лицом неизбежного.
Делай что должно. А завтра наступит вне зависимости от твоих по его поводу пожеланий.
Кабеус тоже был восстановлен, став после удара вдвое больше. На это понадобилось два десятка оборотов и невероятные усилия всех промышленных мощностей и человеческого ресурса Муны.
К тому моменту, когда на Матушке волна беженцев захлестнула все наименее пострадавшие агломерации и неминуемо выплеснулась за их пределы сначала на низкую орбиту, а потом, несмотря на все усилия со стороны директоратов Большой Дюжины, докатилась и до мунных куполов, Кора уже была готова.
«Лунар текникс» был согнут её железной волей в бараний рог. Любые попытки вырваться из-под контроля пресекались так жёстко, что старые страшилки о диктате Корпорации благополучно канули в Лету как потерявшие всякую актуальность.
Три из четырёх супердиректоров «Лунар текникс» были найдены мёртвыми в собственных тайных бункерах, построенных в толще плагиоклазовых пород на глубине километра от поверхности. Управляющие оболочки стационара «Чанъэ» также оказались фактически обезглавленным. Вся эта секретность, как и толщина внешних стен, им не помогла. Наследники мёртвых быстро выучились на их опыте, предпочитая следовать новым указаниям, поступавшим словно бы из ниоткуда.
Корпорация в этот процесс тоже предпочитала не вмешиваться. Если в первые обороты Кора всё ждала с ноткой опасения грядущий десант людей Ромула на Муну, то по истечении известного срока решила для себя, что она и так справляется, а у Соратников есть дела и поважнее её затянувшегося уединения.
Улисс, впрочем, периодически выходил на связь, выходил и уходил, даже не заикаясь по поводу их скорого воссоединения. Больше это производило впечатление семейных рождественских сборищ, когда много оборотов как не видевшиеся вживую дальние родственники, натужно улыбаясь на камеру, делятся друг с другом неважными деталями своих посторонних жизней. Улисса волновало только одно – как много теперь знает Лилия, и как долго Кора ещё будет способна продержаться без его, Улисса, подпитки.
Кора же предпочитала в ответ помалкивать. Да, держусь. Да, Муна под контролем. Нет, продолжай спокойно заниматься своими делами, Соратник.
На этом и расставались.
Так тянулись сначала обороты, а потом их набрались десятки. Кора привычно наблюдала, как понемногу растворяется в этих людях вослед иссякающему паразиту. Лилия молчала. Помалкивал и Улисс. Муна сперва пережила последствия Бомбардировки, потом сумела пережить Волну на Красной, с каждым событием гало-орбиту накрывало потоками беженцев и груза гуманитарной помощи на восстановление. Но однажды потоки ледяных глыб со стороны Пояса иссякли, как иссякли и какие бы то ни было новости о затяжной войне Большой Дюжины со зловредной Корпорацией у внешних планет. Сол-система словно застыла в ожидании чего-то иного. Новой беды. Новой трагедии.
Кора знала, что бесконечно это ожидание длиться не может, что однажды Улисс вернётся. Так в итоге и случилось. И вот теперь она движется по направлению к пассажирскому терминалу в сопровождении двух мекков, такая же невидимая для всех, как и всегда до этого. Полупрозрачная, почти растворяющаяся в воздухе даже для самой себя.
