Он вышел, и Шерлок снова закрыл глаза.

Сегодня утром он был готов умереть. До последнего искал другие варианты, пытался придумать пути отхода — но не находил. Мориарти загнал его в угол. Шерлок знал исход их встречи задолго до того, как поднялся на крышу, хотя и просчитался в главном. Он не сомневался, что дело в супер-коде, но все оказалось значительно проще. Шантаж, угрозы и три профессиональных убийцы, готовые в любой момент оборвать жизни Джона, миссис Хадсон и Лестрейда. Чтобы спасти их, он, Шерлок, должен был умереть. Причем не уйти в блеске славы, захватив с собой на тот свет парочку особо опасных преступников, а покончить с собой, будучи в глазах всего мира жалким мошенником. У него мелькнула небольшая надежда, когда он осознал, какую власть имеет над Мориарти — но она растаяла, едва он снес себе половину головы.

Стоя на крыше, он впервые в жизни предавался сантиментам. Он пытался издалека разглядеть лицо Джона, но не мог этого сделать из-за того, что в глазах стояли слезы. В голове звучал голос Гермионы — очень спокойный, совершенно нереальный. Настоящая Гермиона плакала бы, кричала, возможно, бросилась бы его обнимать и уговаривала что-нибудь придумать, а иллюзорная шепотом говорила, что все будет хорошо. Майкрофт стоял спиной ко всем.

Последним, за мгновение до того, как Шерлок сделал шаг в пустоту, появился черный профессор. Он просто кивнул Шерлоку и сложил руки на груди. Он лучше других знал, каково это — умирать, — и всем своим видом показывал, что в этом нет ничего страшного. Встретившись с ним взглядом, Шерлок прыгнул вниз. Он помнил стремительно приближающийся к нему асфальт, помнил свои нелепые попытки ухватиться за воздух и, кажется, хруст собственных костей. Больше ничего.

Что произошло потом? Невозможно выжить, упав с такой высоты. Однако он жив, а значит, дело не обошлось без магии. Но тогда что с Джоном и остальными? Если он жив, значит ли это, что остальные мертвы?

Шерлок открыл глаза и, шатаясь, поднялся с постели. Он был полностью раздет, но не чувствовал в себе сил даже разозлиться из-за этого. Его вещи действительно обнаружились на стуле — чистые и даже, похоже, отглаженные. Он подхватил их и побрел в душ, шаркая ногами как старик.

— Ненавижу слабость! — прошипел он себе под нос. Зеркало со стены ответило:

— Расчешись, страшилище, — но Шерлок не стал на него реагировать. По сравнению с тем, что он жив, говорящее зеркало не было чудом.

В ванной обнаружилась обыкновенная маггловская сантехника, рабочая, разве что очень старая. Он с трудом принял душ и оделся — мышцы и кости болели, хотя внешних повреждений видно не было, и ему приходилось делать перерыв и отдыхать после каждого действия. Поттер напрасно беспокоился — в таком состоянии Шерлока не интересовали ни побег из дома, ни запертые двери.

Сам Поттер действительно ждал его в столовой — просторной светлой комнате с интерьером начала девятнадцатого века, чистой, но редко использующейся.

— Садись, — сказал Поттер, — зелье на столе — лучшее средство после сотрясения, — а потом позвал: — Кикимер!

Посреди комнаты беззвучно появилось уродливое сморщенное существо ростом около трех футов, одетое в белоснежную наволочку.

— Кикимер здесь, хозяин Гарри, — существо поклонилось Поттеру, недовольно зыркнуло на Шерлока огромными навыкате глазами и пробурчало: — хозяин притащил поганого маггла в дом благороднейшего и древнейшего семейства Блэков, но кто Кикимер такой, чтобы спорить с великим Гарри Поттером.

— Ну-ка, хватит, — осадил его Гарри, — лучше принеси нам обед. И смотри, не вздумай плюнуть в суп моему гостю, иначе хозяйка Джинни очень расстроится

Кикимер снова поклонился еще раз и пропал. Поттер кивнул на стул напротив своего, предлагая садиться, и пояснил:

— Домовой эльф. Он слишком стар, чтобы его воспитывать. К счастью, он обожает мою жену и готов горы свернуть, чтобы ей угодить.

Шерлок аккуратно опустился на стул и взял стакан с темно-синей жидкостью, принюхался — пахло травами и какой-то горькой гадостью.

— Вам лучше не знать состава, — заметил Поттер. — Во всяком случае, я стараюсь о нем даже не думать, когда пью.

— Да, Гермиона упоминала, что ваши успехи в зельеварении весьма прискорбны, — ответил Шерлок, залпом выпив отвратительное на вкус зелье.

Поттер хмыкнул:

— Не всем дано. Ну, как? Лучше?

Шерлок потер глаза и прислушался к ощущениям — однозначно, стало лучше. Шум в ушах пропал, мир перестал шататься, в голове прояснилось. Он отставил стакан и спросил:

— Как?

— Плохой вопрос, — ответил Поттер. — И вы не его хотели задать, я полагаю. Снайперов мы аккуратно убрали, благо, в голове у первого же была информация по трем другим, ваши друзья живы, хотя и не могу сказать, что в полной безопасности.

Шерлок пристально посмотрел в лицо Гарри Поттера и произнес:

— Вы меньший идиот, чем я полагал.

Поттер ничуть не обиделся, только взлохматил и без того лохматую голову и сказал:

— Как большинство глупых мальчиков, я повзрослел, — он поймал взгляд Шерлока и продолжил: — в отличие от вас, Шерлок. Разрешите мне вас так звать?

Шерлок кивнул. Вероятно, это было последствием стресса, но ему стало не по себе от взгляда этого мужчины — у него были очень странные зеленые глаза, которые как будто выворачивали наизнанку не мысли, а душу. Так даже Майкрофт не смотрел. Шерлок попытался отгородиться окклюментным блоком, но это не помогло. Поттер отвел взгляд, и странное ощущение пропало.

— Разумеется, — кивнул Шерлок.

— Я — Гарри.

Шерлок ничего не ответил, потому что на столе сами собой появились тарелки, супницы, множество столовых приборов и подносы с мясом. Поттер оглядел принесенное и заметил:

— Я понятия не имею, как пользоваться этим всем, — он ткнул пальцем в разнообразные вилки, — и не люблю церемоний в своем доме. Приятного аппетита.

Шерлок хмыкнул — он-то как раз отлично умел пользоваться «всем этим», но сказать не успел: с супницы сползла крышка, и Шерлок потерял способность думать — его охватил сумасшедший голод, такой, которого он ни разу не испытывал.

— Это последствия зелий — они ускоряют метаболизм и регенерацию в разы, поэтому аппетит возрастает, — сквозь туман услышал Шерлок, но не придал этим словам значения, полностью увлеченный процессом поглощения пищи.

Он пришел в себя спустя, кажется, полчаса. Поттер уже закончил обед и теперь сидел, откинувшись на спинку стула, и смотрел в потолок. Шерлок испытал что-то, похожее на смущение — он всегда был умерен в еде, обжорство было ему неприятно. А здесь он набросился на обед, как дикарь, к тому же оголодавший.

Посуда исчезла, а Поттер отвел взгляд от потолка и сказал:

— Теперь можем поговорить.

Шерлок задумался. Вопрос «как?» действительно не имел смысла — магией. Вероятнее всего, часы Гермионы сработали, она поняла, что Шерлок в опасности, и успела спасти его.

— Где Гермиона? Это ведь ее творческое осмысление моего самоубийства?

Поттер кашлянул и возразил:

— Мое. Гермиона сейчас с моей женой, выбирает мантию. Или туфельки. Или, возможно, ест мороженое.

— Алиби? — уточнил Шерлок.

— Точно. Итак, Шерлок, у меня для вас две новости. Хорошую вы уже поняли — вы живы. Плохая заключается в том, что для всего мира вам придется умереть.

— Нужен труп, — согласился Шерлок.

— Уже есть. Мисс Молли Хупер любезно нашла неопознанное тело, а я придал ему ваши черты. Родная мать не отличит. И воскресать в ближайшее время вам нельзя, — Поттер придвинулся к столу, положил на него кулаки и сморщился от досады: — чертовы политиканы во главе с Гермионой! Извините, Шерлок.

— О чем речь?

— Если бы не ужесточение законов в области отношений с магглами, мои ребята взяли бы Лестрейнджа еще несколько лет назад, когда он возомнил себя криминальным авторитетом. Я просмотрел материалы, пока вы были без сознания — погибла масса народу. А я даже не знал об этом.

— Лестрейндж? — переспросил Шерлок. Он уже слышал когда-то это фамилию, но не мог вспомнить, где и когда.