Они неторопливо побрели по пустой улице — театры уже были закрыты, даже пабы закрывались, и официанты заносили внутрь столы и стулья. В какой-то момент Гермиона споткнулась на непривычно-тонких каблуках, и Шерлок, вместо того, чтобы отпустить какой-нибудь комментарий на тему ее неуклюжести, подставил ей локоть.

Ресторан под названием «Волшебная флейта» действительно был открыт. Они заняли столик возле окна, Шерлок сделал заказ за двоих — разумеется, он помнил, что именно Гермиона ест, а что — нет. И только когда им принесли еду, он сказал:

— У них будет ребенок.

Гермиона прикусила губу — она все думала, во что ее пытается втянуть Шерлок, а дело оказалось значительно проще. Она протянула руку и сжала пальцы Шерлока.

— Это хорошо.

Он кивнул:

— Конечно, хорошо.

Но уверенности в его голосе не было. До конца позднего ужина к теме Джона, его свадьбы, жены и будущего ребенка не возвращались — Шерлок встряхнулся и завел беседу о музыке, а когда Гермиона напомнила, что не в состоянии говорить с ним на эту тему на равных, потому как ее музыкальное образование начинается и заканчивается несколькими классами фортепиано в школе, прочитал мини-лекцию о модернистских мотивах в творчестве Вагнера.

— Ты невыносим временами, — заметила Гермиона с улыбкой.

— Я знаю, — согласился Шерлок, потер подбородок и сказал, отвечая, похоже, на какие-то свои мысли: — Я мог бы использовать алкоголь, но недавно выяснил, что мне лучше ограничиваться бокалом вина на рождество. Для общего блага.

— Музыка однозначно предпочтительней, — согласилась Гермиона.

После ужина они еще пару часов гуляли по ночному Лондону, но уже не разговаривали, а вполне уютно молчали. Шерлок только спросил:

— Проводить тебя?

Гермиона выразительно покрутила пальцем у виска и напомнила:

— Я доберусь. Так что провожаем мы тебя.

— Я пытаюсь быть вежливым, — недовольно фыркнул он. Гермиона заверила:

— У тебя почти получается. Но выглядит противоестественно.

Шерлок сначала поджал губы с явным намереньем обидеться, а потом не выдержал и рассмеялся вместе с Гермионой.

На следующий день Гермиона устроила себе первый выходной за долгое время — не услышала будильник и проснулась только к обеду, когда делать в Министерстве уже было нечего. После ночной прогулки вставать не хотелось, и она позволила себе понежиться в постели, не думая о работе. Против ее воли пред глазами вставали картинки прошлой ночи — если бы речь шла не о Шерлоке, можно было бы сказать, что это было похоже на свидание. Первое свидание двух старых друзей, которые знают друг друга досконально, но все-таки открывают друг в друге что-то новое.

Впрочем, Гермиона никогда не позволяла себе долго предаваться бесплодным мечтам, и на следующий день выкинула посторонние мысли из головы. К середине недели короткий отдых превратился в неясное воспоминание — груз ответственности снова придавил Гермиону. И только к среде она поняла, что пора выяснить, что же Шерлок узнал о Магнуссене и что он собирается делать с информацией, которую подсмотрел в ее документах.

Рабочий день уже окончился, и она, отпустив секретаря, аппарировала на Бейкер-стрит, в тупик недалеко от дома Шерлока — она старалась не перемещаться к нему в квартиру без особой необходимости, не желая лишний раз чистить память его квартирной хозяйке.

Выйдя из тупика и привычно превратив мантию в маггловский костюм, Гермиона повернулась к дому 221б и замерла. Несколько раз моргнула, а потом аккуратно прислонилась спиной к стене, потому что ноги перестали ее держать, а голова стала пустой и легкой.

На крыльце стояли Шерлок и высокая темноволосая девушка в темно-синем пальто. Шерлок прижимал ее к себе, и они… нет, они не целовались, они (Гермиона с трудом подобрала подходящее слово) лизались, как будто собирались друг друга съесть.

Гермиона хотела бы не наблюдать за дальнейшим развитием событий, но не могла заставить себя вернуться домой или хотя бы закрыть глаза, поэтому была вынуждена смотреть, как рука Шерлока с талии девушки весьма вольно перемещается на ее бедро.

«Спокойно!» — велела она сама себе, чувствуя, что еще немного, и ее магия выйдет из-под контроля, и магглы сильно удивятся перебоям с электричеством. В конце концов, ничего особенного не происходит. Просто законченный мизантроп, презирающий чувства и отношения в любом виде и считающий физическую близость постыдной слабостью, а по совместительству — ее любимый мужчина, — готов заняться сексом на тротуаре одной из самых оживленных улиц Лондона. Ничего не происходит.

К счастью, пара решила ограничиться поцелуем. Девушка с заметным разочарованием отстранилась, Шерлок ей что-то сказал, она рассмеялась, дотронулась до его носа и махнула рукой, ловя такси. Шерлок, не переставая улыбаться, махал ей рукой вслед.

Но как только машина скрылась за углом, улыбка пропала. Он вытащил платок и тщательно вытер рот, взлохматил волосы и вошел в дом.

Гермиона все-таки закрыла глаза — кажется, она ничего не поняла.

Примечание:

* — визитка — своеобразный тип мужского сюртука, чем-то похожа на фрак, но «хвосты» опускаются не резкими прямыми линиями, а по мягкой дуге. Надевают на торжественные случаи вроде свадьбы. Шерлок, кстати, свадебную речь толкает именно в визитке.

Конечно, возможно, вы и так это знаете, но для меня информация была новой, поэтому делюсь))

Шерлок брезгливо вытер губы платком и подумал, что, пожалуй, будет кстати пойти и почистить зубы. Физическая близость с посторонним человеком всегда была ему неприятна — он мог пожать кому-то руку, разумеется, или коснуться губами щеки матери или миссис Хадсон. Короткий контакт, не несущий в себе никакого подтекста. И он мог обнимать Гермиону — даже если бы и не мог, она никогда не оставляла ему выбора.

Но поцелуи — другое дело. Тем более, поцелуи с Джанин. Он подозревал, что через неделю-полторы привыкнет к ним, но пока они раздражали и вызывали чувство брезгливости. Однако ради дела Шерлок готов был пойти на что угодно — даже на любовные отношения. Правда, он искренне надеялся, что сумеет разобраться с Магнуссеном прежде, чем Джанин попытается затащить его в постель — это было бы слишком даже для пользы дела.

Шерлок зашел в квартиру, непривычно пустую без Джона и его кресла (которое было необходимо убрать, чтобы снова начать разговаривать с Билли, а не с Джоном), расположился на подоконнике и скользнул в Чертоги разума.

Чальз Огюстус Магнуссен. Это имя он впервые увидел в документах, с которым работала Гермиона — и сразу понял, что это дело для него. Маггл, никак не связанный с волшебным миром, однако так интересовавший главу магической службы безопасности, он с первого взгляда показался Шерлоку любопытной загадкой. Шерлок хватило двух часов поисков в Интернете, чтобы изменить свое мнение — Магнуссен был не просто загадкой, он был язвой на теле общества, ядовитым веществом, отравляющим организм. Он был вызовом для Шерлока.

Датчанин, сделавший себе имя и состояние в США, он приехал в Британию пять лет назад, в короткий срок скупил акции нескольких влиятельных газет и сосредоточил в своих руках большую часть информационных потоков. Но управлять газетами было не единственным его занятием — в свободное время он, очевидно, в качестве хобби, осложнял жизнь правительству и частным лицам, шантажировал влиятельных людей, добивался принятия удобных ему положений в законодательстве и расширял сферу своего влияния.

Но не это заинтересовало Шерлока и не это заставило его обозначить для себя дело Магнуссена как основное и самое важное — роясь в грязном белье британцев, он случайно или целенаправленно наткнулся на волшебников. Судя по документам в папке Гермионы, он был угрозой для волшебного мира и для нее лично, и Шерлок счел это вызовом. Гермиона слишком часто вытаскивала его из неприятностей, так что он чувствовал себя обязанным на этот раз вытащить из неприятностей ее.