Гермиона открыла было рот, чтобы что-то сказать, но Шерлок перебил ее — если позволить им двоим говорить, дело так и не сдвинется с мертвой точки:

— После. Гермиона, надо изменить его внешность. Мы отправляемся в его дом.

— Что? — воскликнула Гермиона.

— Прости, я говорил, что не стоит… — начал было Малфой, а Шерлок застонал — сколько можно болтать не по делу?

— Хватит. Гермиона, заколдуй его, время уходит. И так прошло уже два дня с момента смерти, — сказал он быстро.

— Я не пойду в Малфой-мэнор, — тихо сказала Гермиона. — Заколдовать его могу, но к мэнору не приближусь.

— Чепуха, ты снова поддаешься эмоциям. Ты боишься не стен, а своих воспоминаний о неприятных ощущениях. Просто отбрось их, — сказал Шерлок. Теперь он вспомнил, что именно в Малфой-мэноре Пожиратели пытали Гермиону, и на короткое мгновение даже задумался о том, чтобы вернуть Малфою палочку и обойтись своими силами, но отбросил эту мысль.

Больше там Гермиону никто пытать не будет, так что ее страхи беспочвенны, ей ничего не угрожает.

Гермиона смерила его очень недовольным взглядом, но сказала:

— Ты прав. Малфой, подойди.

Она что-то пробормотала себе под нос, и лицо Малфоя изменилось — волосы стали каштановыми, скулы расширились, а глаза позеленели.

— Готовы?

Она протянула руку, Шерлок взял Малфоя за предплечье, схватился за ладонь Гермионы, и они снова переместились. За мгновение до того, как их затянуло в воронку аппарации, Малфой прошептал себе под нос:

— Маггл и грязнокровка в мэноре. Предки перевернутся в гробах.

Возможно, Шерлоку это послышалось, но на всякий случай, обретя равновесие посреди чистого поля (наверняка защитные чары), он наклонился к Малфою поближе и шепнул ему на ухо:

— Не забывай, что у меня твоя палочка, которую я могу случайно сломать.

Малфой глянул на него как-то испуганно и спросил:

— Ты псих?

— Социопат. Высокоактивный социопат, если пользоваться терминами современной психиатрии, — не без гордости ответил Шерлок, а потом ему стало не до посторонних разговоров. Иллюзия чистого поля развеялась, и они оказались на дорожке перед высокими коваными воротами, за которыми виднелся старый особняк. Место преступления было совсем рядом.

Шерлок остановился посреди будуара Нарциссы Малфой и внимательно осмотрелся.

— Стойте возле двери, не двигайтесь и ничего не говорите, — сказал он Гермионе и Малфою. Гермиона, конечно, не стала бы ему мешать, а вот Малфой каким-нибудь неудачным комментарием мог отвлечь.

Взгляд Шерлока заскользил по комнате, он фиксировал пока все детали без исключения — важное от неважного можно будет отделить потом, сейчас важно не упустить ни одной мелочи. Он изучил ковер на полу, бумаги на столе, украшения и баночки с зельями и кремами на трюмо, даже черепаховый гребень с длинными зубцами.

Итак, хозяйка комнаты недавно испытала серьезные финансовые проблемы, но вскоре сумела поправить дела — либо за счет развития бизнеса, либо… Разумеется, она получила приданое от невесты своего сына и успешно вложила эти деньги. В начале этой недели они получила какое-то важное сообщение, которое могло серьезно изменить ее жизнь. Что это могло быть? Шерлок подошел к маленькому письменному столику, рассмотрел, не трогая, бумаги, потом подошел к камину и внимательно изучил золу на ковре. Известие не было связано с финансами, это очевидно — напротив, в этой сфере все стало более или менее стабильно. Что-то личное. Это было до побега Малфоя из тюрьмы, а значит…

Вы что-то узнали? — нервно спросил Малфой. Шерлок вздрогнул от звука его голоса и спросил:

— Я разве не просил молчать? Впрочем, основное мне ясно. В начале недели ей сообщили, что есть способ существенно сократить срок вашего пребывания в тюрьме — нужно было только уговорить нескольких людей выступить в вашу защиту. Она торопилась, должна была успеть к…

— Собранию Визенгамота в это воскресенье, — подсказала Гермиона.

Шерлок кивнул и продолжил:

— Я пока не знаю, кому вы помешали, но вашу мать убили, чтобы не допустить вашего освобождения.

Малфой издал какой-то странный звук, а потом сказал:

— С чего вы это взяли?

Шерлок посмотрел на него с удивлением — он, конечно, привык, что люди редко пользуются своим мозгом, но чтобы быть настолько невнимательным…

— Бумаги и пепел на ковре. Она не привыкла помногу переписываться или говорить с людьми через камин, размер стола и светлый ковер это подтверждают. Какой вопрос мог заставить ее изменить своим привычкам? Либо финансовые проблемы, либо смерть кого-то из родственников, либо ваша свобода. Траурным бантам на ее мантиях в шкафу не меньше шести месяцев — они остались со смерти вашего отца. С деньгами все в порядке, она даже передумала продавать фамильные драгоценности.

— Она не стала бы продавать драгоценности! — прервал его Малфой.

— Мне лучше знать, — заметил Шерлок, а потом сказал: — Гермиона, посмотри.

Она подошла к столику и склонилась над шкатулкой с украшениями, несколько минут изучала ее содержимое, и, наконец, произнесла:

— Ты прав. Она не просто разложила украшения, она их рассортировала: отобрала самые дорогие сердцу вещи, а остальные лишний раз почистила заклятиями и подготовила… к чему-то.

Малфой вздохнул и тихо сказал:

— Я не думал, что дела настолько плохи.

— Еще хуже, — произнес Шерлок, — если бы не приданое вашей невесты, все было бы куда хуже.

— Приданое?

— Хватит разговоров, — проигнорировал его вопрос Шерлок, — где ее тело?

— Думаю, в гостиной — похороны завтра. Но… — Малфой замялся, — я не могу попасться никому на глаза, а вас здесь вообще быть не должно. А там наверняка есть кто-то из родственников. Хотя…

Он о чем-то задумался, а потом сказал, глядя в пустоту:

— Тобби!

Посреди будуара с громким хлопком появилось существо ростом Шерлоку чуть повыше колена, с огромными ушами и слишком большими круглыми глазами. Увидев Малфоя, существо воскликнуло:

— Хозяин Драко! Радость какая!

Шерлок сделал шаг вперед — ему редко доводилось видеть волшебных существ вблизи. Кожа у этого создания была почти человеческой, только слишком морщинистой, волосяной покров отсутствовал (во всяком случае, в тех местах, которые не были закрыты белой наволочкой, надетой на манер тоги). Уши были подвижными и, видимо, чувствительными. Шерлок протянул руку и хотел было дотронуться до существа, но то подскочило и спряталось за Малфоя.

— Не трогайте моего эльфа, — попросил тот, и добавил: — Тобби, в гостиной кто-нибудь есть?

— Миссис Тонкс есть, — кивнул Тобби.

Малфой скривился:

— Отец переворачивается в гробу. Не важно. Ей мне точно лучше не попадаться на глаза.

— Миссис Тонкс, — произнесла Гермиона, — мать Нимфадоры. Я забыла, что она твоя тетя. Кажется, я знаю, как отвлечь ее. Подождите здесь.

И прежде, чем Шерлок успел что-то сказать, Гермиона вышла из комнаты. Малфой устало прислонился к стене и спросил:

— Откуда вы знаете Грейнджер?

Шерлок не ответил — ему казалось, что он уже знает все, что необходимо, чтобы раскрыть преступление. Единственное, чего он не может пока сделать — сопоставить все факты. Он прикрыл глаза и отправился в Чертоги — что бы ни задумала Гермиона, ей понадобится не меньше двадцати минут, за это время он успеет разобрать всю ситуацию досконально.

В зале было тихо и пусто — Майкрофт сидел за трибуной, закинув ногу на ногу, и вертел в пальцах ручку, Гермиона куда-то делась. Шерлок повернулся к Майкрофту спиной и задумался: что он упускает? Нарцисса Малфой готовится освободить своего сына, но неожиданно умирает от отравления снотворным. Кому нужна ее смерть?

Он резко открыл глаза и спросил:

— Она употребляла снотворное?

— Да, — быстро ответил Малфой, — постоянно в последние два года. Но…

— Тогда мне не нужно осматривать тело. Отец вашей невесты мистер Паркинсон убил вашу мать, чтобы получить весь бизнес Малфоев в собственность. Подробности можете прочесть в контракте по передаче наследства мисс Паркинсон.