Но теперь блок исчез, и Шерлок вспомнил все.

— Ты убила его, — прошептал он, — убила моего лучшего друга.

Она убила Виктора, а теперь убивает Джона. Шерлок уже не сдерживал слезы — они текли ручьями, заливались за воротник рубашки, от них горела кожа.

— Я тоже хотела лучшего друга, — зло бросила ему Эвр. — А у меня никого не было. Никого.

— Никого, — повторил за ней Шерлок.

«Никто».

Он закрыл глаза, и почти сразу внутри Чертогов выросла тяжелая серая могильная плита. На ней было написано: «Немо Холмс».

— Это значит «никто» на латыни, — произнес Майкрофт, расправляя складки на пиджаке. — Никто — это кто-то ничтожный, жалкий, бесполезный, ничего из себя не представляющий. Кого тебе это напоминает, Шерлок?

Он открыл глаза, подхватил масляную лампу и бросился к кладбищу. Он был готов сыграть в игру.

Силы портала хватило, чтобы вышвырнуть Гермиону перед стальной дверью прямо под ноги охране. Булавка последний раз вспыхнула и потухла, а на Гермиону оказались направлены четыре дула.

К счастью, в этот раз расстояние работало на нее — она прошептала «Отключись» быстрее, чем охрана поняла, что вывалившаяся из воздуха женщина представляет опасность.

С дверью Гермиона церемонится не стала, сильным ударом вышибив замок, распахнула ее и остановилась перед толстой стеклянной стеной, разделявший на две неравные части просторную белую комнату без мебели.

Черноволосой женщины из воспоминаний пленников здесь уже не было, в углу почти у самого стекла в луже черной крови кулем лежал труп с простреленной головой, а у дальней стены, скрючившись, обхватив себя за колени и плотно зажмурившись, сидел Майкрофт.

Гермионе повезло не застать вживую василиска из Тайной комнаты, но, пожалуй, поверженный, он выглядел так же, как Майкрофт сейчас — одновременно величественно и жалко. Гермиона могла по пальцам пересчитать случаи, когда замечала на лице старшего Холмса проявление хотя бы слабой эмоции (не важно, какой именно). И смотреть на то, как он трясется от беззвучных сухих рыданий, было больно.

Прохода за стекло Гермиона не увидела и не хотела искать — «Бомбарда» одинаково хорошо действовала и на старые металлические решетки, и на современные бронированные стекла. От звона Майкрофт подскочил со своего места и тут же со стоном снова съехал по стене на пол. Гермиона опустилась рядом с ним на колени и поймала тяжелый, больной взгляд. За месяц, которые они не виделись, Майкрофт потерял, похоже, несколько фунтов, его лицо удлинилось, щеки впали, и теперь их с Шерлоком сходство было очевидно.

Что бы ни произошло сегодня, оно вымотало стального, несгибаемого Майкрофта Холмса, истощило его силы и подвело к краю. Он молча, шумно сглатывая, смотрел на Гермиону и, похоже, не мог заставить себя хоть что-нибудь сказать.

— Майкрофт, — позвала его Гермиона и коснулась руки — неестественно холодной.

При звуке своего имени он моргнул, еще раз сглотнул и пробормотал:

— Шерлок…

— Вообще-то, не совсем, — попыталась улыбнуться Гермиона.

— Он в опасности, — Майкрофт судорожно рванул воротник рубашки, выдохнул: — жаль, что ты сумела найти подсказку слишком поздно.

Уточнять, что за подсказку он имеет в виду, не было смысла — вспомнился его идеально убранный дом и случайно забытая на столе галстучная булавка. Вот только Майкрофт ничего и никогда не делает случайно.

— Я вытащу его, — Гермиона принялась растирать его ледяные пальцы, — и тебя. Но мне нужно знать, что произошло. Где искать Шерлока?

Майкрофт мотнул головой, показывая, что не знает, а потом закрыл глаза, попытался обрести контроль над собой, но не мог. Отпустив его руку, Гермиона сунулась в сумочку — и зашипела от досады.

— Прости, Умиротворяющий бальзам достался хорьку, — сказала она, — в качестве альтернативы могу предложить это.

Она вручила Майкрофту запечатанную шоколадную лягушку. Видимо, он настолько этого не ожидал, что почти нормальным брезгливым тоном спросил:

— Что это?

— Шоколад. Один хороший человек научил меня, что шоколад отлично помогает в подобны случаях.

— Моя младшая сестра захватила Шеринфорд, убила толпу людей и едва не заставила моего младшего брата пристрелить меня, и ты считаешь, что поможет шоколад?

Закончив тираду, Майкрофт прикусил губу, взглянул на коробочку и, уже более не раздумывая, распечатал ее и безо всяких сомнений откусил лягушке голову.

— Повезло, — заметила Гермиона, — в первый раз многие их упускают.

Двумя минутами и одной шоколадной лягушкой позднее Майкрофт сумел подняться с пола, вытереть белоснежным платком лицо и шею, застегнуть воротничок и манжеты и нацепить привычную маску василиска. Правда, он ничего не мог поделать с трясущимися руками и постукивающими зубами, но Гермиона делала сделала вид, что не замечает этого.

— Итак, — произнес Майкрофт отстраненно, — тебе следует знать, что Шеринфорд более не надежная тюрьма, а резиденция сумасшедшей, обладающей гениальным умом и волшебными способностями. Моя сестра Эвр… — он неожиданно прервался и побледнел. Маска не спасала.

— Майкрофт, — позвала его Гермиона, — боюсь, у нас слишком мало времени. Помнишь, однажды я без разрешения проникла в твои мысли. Мне не следовало так поступать, и я обещала больше этого не делать. Но сейчас я прошу тебя пустить меня в свое сознание.

— Разумеется, — спокойно согласился он и безо всякой нужды поправил галстук, — что именно ты хочешь увидеть?

— Что сегодня произошло. И где может быть Шерлок.

— Что нужно от меня?

Гермиона направила палочку ему в лицо и ответила:

— Не пытайся меня вытолкнуть. Легиллименс.

Несмотря на стресс, сознание Майкрофта было четким и структурированным. Гермиона прошептала:

— Эвр, — и тут же перед ее глазами возникла девочка лет восьми, темноволосая, задумчивая, с пронзительными голубыми глазами и очень серьезным выражением лица. Мгновение — и на месте девочки возникла девушка лет восемнадцати — худая, с отчетливо выделяющимися синими жилками на шее, беснующаяся в припадке ярости в комнате с оклеенными рисунками стенами. А следом — женщина, сутулая, худая, одетая в белую одежду, играющая на скрипке посреди огромной белой комнаты.

Гермиона чуть надавила на сознание, и ее глазам предстала все та же белая комната, но теперь Майкрофт находился внутри, рядом с ним стояли Шерлок и Джон, а в стороне — незнакомый мужчина в деловом костюме. Извне пришло понимание того, что это — управляющий Шеринфорда, загипнотизированный Эвр.

Сама Эвр тоже была здесь — смотрела с огромного монитора.

— Дай поговорить с девочкой! — это Шерлок.

Только что Эвр соединила их с маленькой девочкой, которая проснулась на борту летящего самолета и поняла, что все остальные, включая экипаж, спят. И предложила сыграть в игру — она даст им шанс спасти девочку и самолет, а они будут выполнять то, что она велит.

— Не сейчас. Сначала спаси жену управляющего, — Эвр изобразила улыбку и повернулась в кресле, давая возможность увидеть связанную женщину. Если бы Гермиона была в своем теле, она вряд ли сумела бы сдержать крик — это была та самая женщина, над чьим телом рыдал Малфой. Но она была в сознании Майкрофта. Он кричать не собирался — понимал, что бесполезно.

— Я застрелю ее. Если только Майкрофт или доктор Ватсон не застрелят самого управляющего. Ты-то сможешь это сделать, не сомневаюсь, но они.?

На Гермиону нахлынул чужой ужас — Шерлок протянул Майкрофту пистолет. Он отпрянул от него.

— Нет. Я не сделаю этого.

Гермиона стиснула зубы и усилием воли промотала воспоминания вперед. Быстрым потоком сменяющихся образов перед ее глазами пронесся сегодняшний день: самоубийство управляющего, смерть его жены, трое подозреваемых, среди которых Шерлоку нужно было найти виновного в убийстве — это их Эвр сбросила в море и их успели поймать они с Роном. Следом — пытка для Шерлока, его признание в любви Молли Хупер (Гермиона не позволила себе даже думать о том, что это может причинит ей хоть какую-то боль), и, наконец, раунд на выбывание.