Командир сводного отряда знал, что где-то в этих местах должно было быть свободное баптистское поселение и направился на его поиски, дабы дать своим людям немного передохнуть и пополнить припасы. Когда они подъехали к деревянному частоколу поселка никто не ответил на их зов и не вышел к ним на встречу. Обнажив свое оружие, уставшие воины осторожно вошли в поселок, преодолев главные ворота и ужаснулись тому, что увидели перед собой.

Командир отряда ожидал всего чего угодно: голны, эльфы, возможно даже гномы чего-то не поделили с жителями поселка, черт, даже орки не скидывались со счетов, хотя холод севера для них был смерти подобен, но всё оказалось куда хуже — воины нашли всех жителей мертвыми, безмятежно лежавшими в своих собственных постелях. Дети, взрослые и старики — все были мертвы. Даже скотина тихо-мирно лежала мертвой в своих хлевах и стойлах. Над поселком стояла гнетущая тишина. И самое странное в этой истории было то, что на телах мертвых не было ни одного повреждения. Как будто они все крепко спали…

Загадка решилась быстро. После тщательного осмотра всего поселка была найдена небольшая баптистская церквушка, в которой лежали мертвые священнослужители с вскрытыми венами. Там была и записка… В ней говорилось, что всё, что происходит сейчас с ними это всего лишь испытание миром, в котором нет их Бога. И лишь сильные способны совершить деяние и стать Святыми последних дней, обретя возвышение. Это было массовое коллективное самоубийство…

Новость о случившемся облетела всех в считаные дни. Незамедлительно было решено послать во все отдаленные и уединённые человеческие поселения гонцов, чтобы те смогли убедиться в том, что с людьми всё в порядке и религиозная истерия сумела обойти их стороной. В течении месяца информация скапливалась у лидеров Анклава, и они в ужасе хватались за головы, читая доклады.

Почти одна сотая, целая одна сотая от всех, кто вышел из эльфских резерваций были мертвы. С карты освоенных земель было вычеркнуто около трех десятков поселений и небольших городков, основная часть которых находилась на периферии.

Новая жизнь в новом мире приучила всех быть решительными и безжалостными. А поэтому принятое решение было жестким и жестоким… В считанные дни были составлены боевые группы единственной задачей которых было уничтожение всех священнослужителей и их последователей — всех, кто откажется от самостоятельного отречения от веры.

Кровь лилась рекой больше недели. Столько времени понадобилось, чтобы лидеры Анклава сумели прийти в себя и обуздав свой гнев, отменить приказ, но было поздно. Бессмысленная бойня вновь собрала свою жатву с обескровленного человечества… И чуть было не привела к началу настоящей гражданской войны.

Тогда-то и было принято решение о создании Новой церкви, в которую входили бы все имеющиеся в Сарнаке конфессии. Главным условием Новой церкви было безоговорочное подчинение существующей метрополии и полное отсутствие вертикали власти внутри церкви. На деле это означало, что в церкви оставалась всего одна должность. Должность монаха аскета, которые могли работать с нуждающимися в них людях исключительно один на один.

Не все тогда приняли подобный исход событий, но сделать ничего не смогли. Вышел указ, согласно которому всяк, кто встретит прислужника старых религий обязуется его убить, либо же если сердцем слаб, то сдать в надлежащие органы самоуправления. Так, мало по малу Новая церковь приняла под своим сводом богов всех старых религий потерянного мира и всех новых мира обретенного… Маленький осколок человечества, потерянный в бескрайнем космосе вновь вернулось к многобожью и язычеству.

***

В большом храме стоял сущий бардак. Множество разных людей носились из помещения в помещение перенося разные вещи и готовясь к приему раненных и беженцев, которые должны будут пройти через карантинную зону, прежде чем смогут покинуть город. Командный штаб было принято организовать здесь. Храм стоял у западных ворот и отсюда было удобно непосредственно наблюдать за всем происходящим.

Среди нескончаемого хаотического человеческого потока мелькнула чья-то знакомая макушка.

— А ну стоять! — Рявкнул Артемий, сразу, как только образы сложились в узнаваемую картинку. Худенькая девчушка резко встала, словно вкопанная. — Лиза, ты что здесь делаешь?! Ты почему не в своей комнате?!

— А что мне еще было делать?! — Возмущено воскликнула девчонка, разворачиваясь к дяде и с злостью глядя на него. — Валяться в перинах, в то время как остальные пытаются хоть как-то помочь?!

— Здесь скоро будет очень опасно, — Артем подошел к ней и крепко взял за локоть. — Я прикажу запереть тебя в твоей комнате, пока мы не возьмем всё под контроль. Поверь, так будет лучше.

— Я сбегу! — Элиза с силой выдернула локоть и с вызовом уставилась в глаза дяди. — Ты это прекрасно знаешь! Позволь мне помочь…, - сбавив тон, взмолилась она.

— И ведь вправду сбежишь…, - подумав немного, вновь заговорил Артемий. — Что ж, здесь держать тебя под контролем будет проще. Но Элиза! — он нагнулся, заглядывая ей в глаза. — Ты только помогаешь сестрам и на этом всё. Понятно? Из храма ни ногой!

— Спасибо, дядя! — Девчонка расцвела и радостно чмокнув мужчину в щеку убежала по своим делам, быстро скрывшись в человеческом потоке.

***

Максим и Анариэль, в это же время…

— Останься тут, — Максим быстрым шагом последовал вслед за Тео.

— Постой, ты куда? — Анариэль кинулась за ним, хватая его за руку. — Ты же я надеюсь, не собрался оставить меня здесь одну на всегда? — Она нервно улыбнулась.

— Не говори глупостей, — поморщился Максим. — Будь тут, я скоро вернусь. — Он отодвинул от себя девушку и прошел в узкий дверной проём, который вёл к ступенькам вниз в кладовую. Здесь было темновато, мужчина взял со стены погашенный факел и зажег его короткой мысленной командой.

— Максим? — Тео резко вскочил от одного из ящиков, оборачиваясь на свет и прищурился. Сбоку от него пара лошадей тихо всхрапнули, просыпаясь от света и шума.

— Я думал, животные под запретом в этой части города…? — Максим повел в их сторону факелом.

— Да-да, так и есть. Но я выбил разрешение обустроить здесь конюшню, чтобы было легче забирать с таможенных складов товар. Хорошо быть другом комендант, знаешь ли…, - Тео нервно улыбнулся, но затем быстро спрятал улыбку, не отрывая взгляда от факела в руках Максима. Не зная куда деть руки, он то сводил их у себя за спиной, то скрещивал на животе. Было очевидно, что он был на нервах. — Ты то что сюда спустился? Что-то хотел? Время ведь поджимает…

— Покажи мне свои ногти на пальцах рук, Тео. — Потребовал Максим ледяным тоном.

— Н-ногти? Но… зачем? — Глаза трактирщика забегали по сторонам, а лоб покрылся испариной. Носа Максима коснулся точно такой же непонятный сладковатый аромат, как и возле повозки. Он напрягся.

— Затем, что Анариэль была права.

— В каком смысле?

— Даже такой меркантильный слизняк как ты не стал бы обдирать тех, кого он считает друзьями, в такой час.

— Но я ведь тоже человек… Если отдать сейчас всё задарма, то как потом быть? — Забормотал тот себе под нос.

— Покажи мне свои пальцы! — Рявкнул Максим, от чего Тео вздрогнул, но приказ выполнить всё равно не спешил. Рука Максима легла на эфес меча. Несколько секунд стоял напряженная тишина, а затем она прервалась отвратительным булькающим смехом.

— Ты в точности такой, каким был в его воспоминаниях…, - сказало Нечто, что не было Тео. — Жаль, я не отнесся к ним с должным вниманием. — Нечто посмотрело на Максима светящимися голубым цветом глазами и кровожадно улыбнулось. — Хочешь знать, что случилось с твоим дружком? — От твари пошел едва заметный сизый дымок и открывая истинный облик представшего перед Максимом существа с не-Тео стали отпадать целые куски гниющей плоти. Они отваливались от тела, словно горячий воск и медленно скатывались на пол. Ужасный смрад гниющей плоти ударил Максима по носу.

— Что ты такое? — Мужчина отступил на шаг и с тихим шелестом достал из ножен меч.