Это длилось недолго. Наконец иссякнув, свет погас, оставив после себя на месте исчезнувшего человека небольшое бесформенное белое облачко тумана. А рядом над ним возвышалась вторая сущность Максима — ненавистная тварь, созданная из пепла и тлена с маленькими красными полными ненависти глазками. Долгое время ничего не происходило. Просто в воздухе, посреди пятиметровой остекленевшей воронки земли, весели два облачка. Одно большое массивное и иссиня-черное. Оно сеяло страх и ненависть вокруг себя — агрессия исходила от него ощутимыми волнами. И белое, в несколько раз меньше первого. Опасность так же исходила от него, но не такая явная и безудержная, как от черного. Это чувство скорее было похоже на то, как если стоишь возле закаленного в боях ветерана войны. Он опасен, он убивал людей, но тем не менее ты чувствуешь, что этот человек подобен граниту в своём спокойствии. Он уверен в своей силе и ему нечего доказывать.

Ничего не происходило, но затем, вторая сущность Максима потянулось к белому облаку и аккуратно, что совсем ей не свойственно, втянула в себя, изменив свой цвет с черного на серый. Тут же вновь вспыхнула вспышка яркого света и спустя мгновение на голой земле появился обнаженный человек.

***

Было так холодно, что казалось словно мириады ледяных игл вонзались в тело и прогрызали себе путь сквозь мясо и кости к самой душе, оставляя за собой лишь пустоту и след из абсолютного нуля. Но даже в такой плачевной ситуации можно было отыскать положительные моменты — если есть боль, значит он всё еще жив…

Те, кто тащил Максима что-то прохрипели и его тело немного приподняли, перекинули, и вновь взяли за ноги. Мягкость снежной подушки сменилось на шероховатую твердость. Видимо теперь его тащили уже по камням. Но и это неважно — ведь он почти ничего не чувствовал.

Свет стал угасать. Сделав над собой великое усилие Максиму удалось распахнуть замершие веки, и он успел увидеть, как голубое небо скрывается за черной смолью громады камня. Тело обдало волной окутывающего тепла, а в нос ударил омерзительный смрад гниения. Дыхание Максима спёрло, и он зашелся в припадке, стараясь заставить легкие сделать вдох. На помощь пришли невидимые конвоиры. Сперва они ударили его по голове чем-то тяжелым, да так, что в глазах вмиг стало светло. А затем чья-то скользкая нога вступила на грудь Максима и с силой надавила. Максима скрутило и вмиг стошнило. Кто-то с силой отшвырнул его в сторону и приложившись головой о камень, мужчина благополучно потерял сознание.

***

Вздрогнув всем телом, Максим издал полный боли и страданий едва слышный хрип. Мужчина попытался пошевелиться, но на него тут же обрушилась боль от каждого участка его истощенного тела. Он напряженно замер, стараясь всё стерпеть и позорно не взвыть от отчаяния.

Что-то или кто-то пошевелилось сбоку от него и к Максиму прижалось что-то теплое и сильно дрожащее. Руку мужчины обвили и сильно сжали. А в плечо уперлось что-то влажное и мокрое. Какое-то время ничего не происходило, но затем раздался едва слышный тихий скулеж. «Человек.» — Пронеслась в голове успокаивающая мысль и скривившись, Максим попытался перевернуться на спину. Благо он лежал на чем то теплом и мягком.

Получилось это отнюдь не сразу. Голова ужасно кружилась от каждого движения, а к горлу то и дело подступал рвотный комок, но в итоге он справился, облегченно падая спиной в груду грязного шмотья, на которой и очнулся. В руку ему тут же вновь вцепилась замызганная девчонка на вид не старше двадцати лет и как можно сильнее прижалась всем телом к мужчине. Вряд ли Максим когда-то познает тот страх, что сейчас бушевал в душе бедняжки. Давным-давно его разучили бояться… На попытки контакта девушка не шла, как Максим не пытался. Она лишь тряслась и беззвучно плакала.

Максим осмотрелся по сторонам. Низкие каменные потолки, такие же каменные стены, даже пол — всё было из камня. На стенах висели сильно чадящие масляные факела, давая какой-никакой, но свет. Всё понятно — он был в пещере. Правда какой-то уж слишком маленькой, не больше нескольких метров. Наверное, это всего лишь одно из пещерных ответвлений.

Вонь, от которой при первом знакомстве с ней, Максима вырвало никуда не пропала, но была уже не такой ярко выраженной. Видимо он принюхался, когда валялся без сознания. Максим прикоснулся к затылку и поморщился, нащупав место с рассечённой кожей. Вроде бы трещины в черепе нет. Сильный ушиб, не более.

Из мрака тени на стене, которую Максим принял за обычную тень от факелов, в вперевалочку вошли трое тварей скверны. Их тела деформировались так сильно, что лишь по сохранившейся форме их тел, можно было узнать в них бывших людей. У них полностью смазались лица, оставив на месте лишь три изуродованных отверстия. Два для глаз и один для рта. А в некоторых местах их тел, кости сгнили настолько, что их роль на себя пришлось взять деформированным мышцам, от чего во время ходьбы казалось, что твари сделаны из желе.

В руках каждый из них держал по мечу. Этот аргумент в мгновение ока остудил всякие надежды на побег. Максим был еще слишком слаб и дезориентирован, чтобы оказывать сопротивление даже будь они безоружны. Но надежды все же были.

Девушка под боком мужчины наконец обратила внимание на вошедших мутантов и заскулила еще сильнее, больно впиваясь обломанным ногтями в руку Максима. Но тварям скверны на всё это было плевать. Флегматично подойдя к пленникам, один из них перехватил меч за лезвие и без предисловий ударил тупой рукояткой по лбу Максима. Пока тот был полностью дезориентирован, а потому не опасен, парочка остальных мутантов оторвали от него заверещавшую и брыкающуюся девчонку и понесли к выходу. Максима же, по сложившейся традиции взяли за ноги и так и потащили.

Почти в кромешном мраке, освещаемом лишь изредка попадающимися на пути факелами в туннеле их несли и тащили не меньше пяти минут. На протяжении всего пути девчонка спереди не переставая кричала и извивалась, пытаясь вырваться из лап мутантов, но разуметься безуспешно. Ближе к концу их пути даже Максим, осознавая в какую гниль он превратился в мгновение ока, желал этой девчонке скорейшей смерти, лишь бы она заткнулась. Уж слишком сильно её громкий крик бил по контуженной голове мужчины.

— Ненавижу вас, выродков!

Максим лишь краем глаза успел увидеть, как девчонке каким-то чудом наконец удалось вырваться из крепкой хватки мутантов и схватив с пола первую попавшуюся каменюка, она как могла сильно заехала ею по морде одной из тварей.

Максим с замеранием сердца стал ждать ответа мутантов на столь дерзкий поступок, но ничего не происходило. Абсолютно. Они не стали колоть её мечами, бить лапами, или еще как-то вновь схватить и оказать сопротивление, а просто молча стояли и всё. Кажется, такой ход событий удивил даже саму девушку. Она, как и мутанты стояла какое-то время недвижимо, а затем вспомнив где находиться, стала медленно пятиться назад. Зря. Её движения, словно триггер, привели замерших мутантов в чувства и один из них молча взмахнул от себя мечом. Словно в немом кино, девчонка без единого крика схватилась за рассечённый живот и с удивлением уставилась на вываливающиеся с ею брюха скользкие и блестящие кишки. Так же молча она повалилась на колени и закатив глаза, завалилась на спину.

Твари скверны как ни в чем и не бывало пошли дальше, только подхватили на пути за руки девчонку. Максим с ужасом отвёл взгляд, когда её внутренности вывалились на пол и зацепившись за пыль и камни, потащили из брюшной полости остальные. Отвратительный чавкающий звук того, как один из мутантов наступил и раздавил человеческие органы окончательно добил Максима и не сдержавшись его в очередной раз вырвало.

***

Наконец пленников внесли в новый зал. Этот был гораздо более больший чем тот в которому очнулся Максим. Максима потащили к тёмному углу, в котором судя по исходящему оттуда тихому перешептыванию находились другие пленные, а девушку понесли противоположной освещенной части пещеры. Там стоял огромный плоский валун, по следам крови на котором было понятно, что это был отнюдь не массажный стол, а рядом с ним стоял огромный, больше полуметра в диаметре котёл, под которым в огне весело трещали крупные поленья.