Я никогда не покупала продукты и не знала даже примерную их стоимость. Да и с бумажными деньгами почти не имела дела, а просто переводила деньги на банковские счета.

— Отдашь, когда разменяешь. — Мэри схватила пакеты и направилась на кухню.

Я пошла за ней.

— А что за пустая коробка в прихожей? — спросила она, вынимая из пакета продукты и складывая их на стол.

— Я как раз хотела сказать тебе о ней: это родители прислали мне посылку с очень важным для меня лекарством, — сказала я, помогая ей вынимать продукты.

— С лекарством? — Мэри на секунду застыла с булкой багета в руках. — Ты чем-то болеешь?

— Да, я же говорила, что у меня аллергия почти на все продукты. Поэтому я пью специальное лекарство, и оно очень противное.

— Как мне тебя жаль! Меня в детстве поили касторкой, и это было отвратительно!

Я подошла к холодильнику и открыла дверцу.

— Вот видишь, в этих пакетах — мое лекарство, — объяснила я Мэри.

— А почему они похожи на упаковки томатного сока? — удивилась она.

Она подошла к холодильнику и взяла в руки один из пакетов.

«Какое зрелище! Мэри вертит этот пакет в руках и даже не представляет, что в нем — человеческая кровь и что ее соседка — вампир!» — усмехнулась я.

— Я попросила, чтобы мне его так присылали. Это простая психология: я пью лекарство из этого пакета, и мне становится не так уж противно, — серьезным тоном соврала я.

— Правда? А я и не знала, что так можно. — Мэри положила пакет в холодильник и вернулась к продуктам из магазина.

— Да, проверено мной с шести лет, — вздохнула я.

— Это очень печально, когда на Рождество не можешь есть праздничное угощение, — задумчиво сказала девушка. — Наверно, тебе очень обидно смотреть на то, как все едят вкусности, а тебе самой нельзя к ним притрагиваться?

— Сначала было обидно, но со временем привыкаешь ко всему, — отчаянно лгала я. — Мэри, могу я тебя кое о чем попросить?

— Конечно, о чем? — Она посмотрела на меня.

— Не открывай эти пакты даже из любопытства. Никогда, — с улыбкой сказала я.

Лицо Мэри вытянулось: конечно, я так «вежливо» попросила ее об этом!

— Хорошо, как скажешь, — сказала Мэри и пожала плечами.

— Прошу тебя, не обижайся, просто я очень щепетильна в таких вещах, — поспешила оправдаться я.

— Я? Обижаюсь? Ни капельки! — фыркнула она. — У меня тоже есть маленькие бзики. Например, я мою голову только одним шампунем, а когда его нет, я вообще не мою голову, пока не куплю его.

— Ничего себе! Ну, ты даешь! — воскликнула я, из вежливости удивляясь ее «бзику».

— Да, или другой бзик: иногда у меня бывает бессонница, и мне становится страшно быть в комнате одной, и тогда я бужу кого-нибудь. Так что будь к этому готова.

— О, ну это всегда пожалуйста: у меня тоже часто бывает бессонница — Я даже обрадовалась ее словам.

Мы стали раскладывать продукты, но все это время я чувствовала себя неловко. Однако Мэри и не думала обижаться: она стала рассказывать о том, какие фокусы выделывала в школе.

— А теперь что-нибудь приготовим! — Мэри открыла кран, помыла руки и достала из холодильника кусок мяса.

Представив, какие запахи будут стоять в доме, я поспешила ретироваться, сославшись на срочный поход в магазин за тетрадями и ручками для учебы. Я схватила кошелек, быстро надела кеды и пиджак, и вылетела из дома, даже не спросив у Мэри, где могу найти такой магазин. Но нашелся он быстро: на нашей улице оказался большой книжный магазин. Я взяла там несколько блокнотов, две записные книжки, восемь ручек разного цвета, чтобы писать ими названия тем и разделов, несколько простых карандашей, линейку, точилку, ластик, и понесла все это на кассу. Кассиром оказался приятный молодой человек, приветливо мне улыбнувшийся.

Я положила вещи на кассу и попросила дать мне пакет.

— Вы, наверно, только поступили? В Оксфорд? — вдруг спросил кассир, окинув взглядом то, что я принесла.

— Да, — коротко ответила я, не глядя на него: мне не хотелось с ним разговаривать.

— В какой колледж? — опять спросил он.

— Святого Иоанна, — нехотя ответила я, все же взглянув на него, но совсем не понимая, зачем он спросил меня об этом.

— Я тоже там учусь. На втором курсе. Отличный колледж! — сказал он, складывая мои вещи в пакет и улыбаясь мне.

— Здорово. — Я открыла кошелек. — Сколько с меня?

— Двенадцать фунтов, — ответил парень.

Я протянула ему злосчастные сто фунтов, которые не приняла Мэри. Парень отсчитал сдачу и отдал ее мне вместе с пакетом.

— Знаешь, что… — Он запнулся. — Если тебе что-то понадобится или будет непонятно, то спрашивай меня: первокурсникам всегда приходится достаточно тяжело — проверено на собственной шкуре.

— Спасибо, буду знать. — Я взяла пакеты и быстро вышла из магазина, чтобы избежать дальнейшего бессмысленного разговора с этим нагловатым продавцом.

В этот момент я вспомнила о том, как окружающие реагируют на мою внешность. Внешность, черт побери! Как будто я — красивая обвертка! Красивая кукла с пустотой вместо мозга! Я даже была готова терпеть жуткие запахи еды Мэри, лишь бы не сталкиваться с вниманием окружающих людей.

Я вернулась домой, сняла кеды и пиджак, положила пакет с канцелярскими принадлежностями на кровать в своей комнате и зашла на кухню, чтобы задать Мэри терзающий меня вопрос.

— Мэри, как ты думаешь, я — дура? — без обиняков спросила я, едва зашла на кухню.

— Ого, какой вопрос! Нет, не думаю, что ты — дура. Наоборот, я считаю, что ты — очень умная девушка, раз поступила в Оксфорд, — ответила мне Мэри и провела тыльной стороной ладони по своему лицу, оставив на нем следы от муки.

— Тогда почему все вокруг считают иначе? — с обидой спросила я.

— Кто именно?

— Не знаю… Я не могу утверждать… Просто сегодня я слышала разговор двух парней, и они решили, что я поступила в Оксфорд не потому, что я — умная.

— Поменьше слушай всяких дураков. Мало ли идиотов на свете? — Мэри открыла крышку сковородки и посмотрела на мясо. — Открою тебе один большой, но банальный секрет: в нашем городе есть много неудачников, которые не смогли поступить ни в один колледж, тем более, в Оксфордский, поэтому злятся и вымещают обиду на всех вокруг, особенно на красивых девушках, ведь их обидеть — легче всего. По их мнению, все девушки с кем-то переспали, чтобы поступить сюда.

— Так все дело в моей внешности? — Я расстроилась от этой мысли.

— Именно так: ты очень красивая и производишь на людей просто ошеломляющее впечатление… Ой, кажется, мясо подгорает! — Мэри стала переворачивать кусок мяса на другую сторону. — Даже Гарри сказал, что ты безумно красивая, а ведь он очень объективно относится к женской красоте… Он сказал, что, если бы ты была не такой худой, то он бы в тебя влюбился.

— Не стоит об этом, — попросила я, чувствуя неловкость и какой-то необъяснимый стыд: мне было стыдно слышать о том, что подумал обо мне брат Мэри. Мне было даже неприятно оттого, что Гарри так отозвался обо мне да еще и худой обозвал.

— Просто не обращай внимания. Люди скоро привыкнут к тебе и перестанут восхищаться, а когда ты начнешь учиться, твои сокурсники поймут, что ты еще и очень умная, — посоветовала мне Мэри.

— Что-то сомневаюсь в том, что я умная, — отозвалась я. — Мне кажется, что все они просто гении по сравнению со мной! Ты не представляешь как, мне неприятно оттого, что все глазеют на меня, как на манекен в витрине! Я самый обычный человек!

— Терпи! — бросила на это Мэри.

— Со мной только что флиртовал парень из книжного магазина, — усмехнулась я, вспомнив об этом.

— Парень? Высокий? Светленький? — спросила Мэри. Ее глаза загорелись.

— Да, кажется. А ты что, его знаешь? — удивилась я.

— Как не знать? Это Эндрю: я встречалась с ним этим летом.

— И он флиртовал со мной! — Я поморщилась. — Господи, как это противно! Фу!

— Зря ты так: он очень хороший парень. — Мэри открыла кран и стала мыть руки. — Мы с ним расстались очень хорошо, друзьями. Просто поняли, что не подходим друг другу.