«Стоп. Как я спрошу об этом? Я ведь притворяюсь, будто не слышала их с Маркусом разговор!» — с досадой вспомнила я, но набралась храбрости и решила пойти на риск.

— Мне кажется, Маркус сегодня какой-то странный, — как бы невзначай, бросила я.

— Мне так не показалось, — сказал на это Брэндон. — Он напугал тебя?

— Немного. Когда я сказала, что это Седрик посоветовал мне поступить в Оксфорд, он раздавил пальцами свой бокал с кровью. — Я передернула плечами, стряхивая с себя это воспоминание. — И у него было такое лицо… Очень печальное, даже страшное.

— У него сейчас много проблем. Мой бедный друг совсем потерян, но, думаю, скоро все изменится.

— Думаешь, он опять повеселеет? Маркус всегда был таким шутником, а сегодня я его просто не узнаю.

Брэндон промолчал, но скулы на его лице заострились. Мне стало немного жутко от этого, и я поняла, что он не настроен был на долгие разговоры, но не могла упустить такой великолепный шанс узнать о девушке Седрика и о нем самом.

— Маришка сказала, что Седрик уехал в Россию… Интересно, он приедет на каникулы? Я хотела бы поболтать с ним и похвастаться, что поступила в Оксфорд, как он и советовал. — Я надеялась, что Брэндон расколется и расскажет мне правду.

— Насколько я помню, при отъезде, Седрик сказал, что не будет уезжать оттуда еще лет десять, — сказал Грейсон.

Моему удивлению не было предела: он лгал мне прямо в глаза! И, если бы я собственными ушами не услышала о том, что Седрик исчез, то точно поверила бы этой гладкой лжи.

— Да? Жаль. А может, он в кого-то влюбился и поэтому так решил? — с невинным видом спросила я.

— Седрик? Влюбился? — Брэндон издал насмешливый смешок. — Ему нет и трехсот: он слишком молод для любви.

— Почему молод? Маркусу тоже нет трехсот, но он уже успел и влюбиться и жениться. Почему ты думаешь, что Седрик не мог…

— Седрик уехал не потому, что влюбился, — перебил меня Грейсон. Он слегка нахмурился. — Он бредил Россией последние лет пять, все хотел уехать туда и посмотреть на русских.

— Но их и так много: и в Чехии, и в Польше, — возразила я, все больше поражаясь масштабу лжи Брэндона.

— Поверь мне, это уже не те русские, что живут в России. Находясь в центре другой культуры, невольно втягиваешься в нее и теряешь свое национальное самосознание. Думаю, не ошибусь, если скажу, что и ты уже почувствовала на себе влияние английской культуры.

— Да, но… — Я растерялась: он поставил мне настоящий мат. Мне нечего было возразить, потому что Грейсон был абсолютно прав насчет меня, английской культуры и ее влияния на мое сознание. То есть, влияния на меня Мэри Смит.

Но это поражение не отбило у меня охоту и дальше копаться в печальной истории Седрика и его девушки. Наоборот — оно удвоило мою назойливость.

— Можешь говорить что угодно, но я знаю, что Седрик влюбился, — заявила я Грейсону.

Он пристально посмотрел на меня. Я думала, что он тут же наброситься на меня с расспросами: как и когда я об этом узнала, и, может, обвинит меня в шпионаже, но, к моему изумлению, Брэндон лишь усмехнулся.

— Если это и так, я об этом не осведомлен, — отозвался он и вновь перевел взгляд на дорогу.

Меня охватила досада: вот это мастер лжи! И как его подловить? Возможно ли это вообще?

Я замолкла, выжидая некоторое время, чтобы опять расспросить Грейсона, но при этом не показаться слишком настойчивой, чтобы он не понял того, что у меня был личный интерес к истории с Седриком и его влюбленностью.

Прошло минут десять.

Мой сосед словно утонул в своих мыслях: слишком отрешенным и мрачным было его лицо.

— А о какой девушке вы говорили? — как бы от скуки, спросила я, даже не взглянув на Брэндона.

— О чем ты? — абсолютно-спокойным тоном спросил он.

«Как хладнокровно он держится! Вот это выдержка!» — невольно удивилась я.

— Когда я подходила к вам, то случайно услышала, что вы разговаривали о какой-то Вайпер, — сказала я, молясь в душе, чтобы он рассказал о ней хоть что-то, хоть самую малость.

— Это пустое, — коротко ответил Брэндон. — Она — ничего не значащая личность.

— Почему не значащая? — допытывалась я.

— Потому что не значащая, — отрезал он. — И забудь об этом.

От моего вопроса о Вайпер его лицо напряглось.

«Что с ним? И что это за тайна, раз все вокруг ведут себя так серьезно?» — изумилась я.

— Но, если она — ничего не значащая личность, почему вы о разговаривали о ней?

— Взрослые разговаривают о многих непонятных вещах. А вот подслушивать чужие разговоры — дурной тон.

— Я не подслушивала, а просто шла за своей сумкой! — возмутилась я. — Не моя вина в том, что у меня такой тонкий слух!

— Не будем об этом, — строго сказал вампир. — Если хочешь что-то узнать, спроси у Маркуса.

— Ну да! Он возьмет и все мне расскажет!

— А с чего ты взяла, что это сделаю я?

— Ни с чего… Господи, да я просто спросила!

Брэндон ничего не сказал, но его лицо оставалось напряженным и хмурым.

Я не пыталась повторить попытку допроса, а стала смотреть на то, как капли дождя стекали по лобовому стеклу. Конечно, я не рассчитывала на то, что по дороге меня будут развлекать разговорами, но и такой невыносимой тишины тоже не ожидала. Я стала доставать из сумочки плеер, но вдруг заметила что-то необычное, лежащее на панели у лобового стекла — это было похоже на длинные, темные, прямые пряди волос.

«Зачем ему эти волосы здесь, в машине?» — удивилась я.

— Это женские волосы? — спросила я, глядя на них.

— Как видишь, — бросил Брэндон, не отрывая взгляд от дороги.

— А чьи они? — Я наклонила лицо, чтобы внимательнее рассмотреть это странное украшение.

— Одной девушки.

Голос Брэндона был просто ледяным, но я не могла молчать: эти красивые женские волосы заинтриговали меня.

— Зачем ты держишь их здесь?

Мой собеседник промолчал.

— Наверно, чтобы они напоминали тебе о той девушке? — предположила я.

— Да, — холодно ответил он.

— Она подарила их тебе?

— Почти, — насмешливо усмехнувшись, мрачно ответил мой сосед.

Его слова и тон удивили меня.

— Как это?

Но Грейсон опять не ответил, и я поняла, что было лучше не спрашивать об этом.

— Можно потрогать их? — все же, решилась я, протягивая руку к заинтересовавшим меня волосам, но Брэндон моментально перехватил ее.

— Нет, — коротко отрезал он.

«Псих! Что здесь такого?» — Я отдернула руку и посмотрела на него: строгость его лица немного испугала меня.

— Извини, я только хотела… — смущенно начала я.

— Просто не лезь, куда не просят, — перебил меня Брэндон.

Но любопытство было сильнее моего разума.

— Кто она? — тихо спросила я, надеясь, что Грейсон не отругает меня за этот допрос

Но он опять мрачно усмехнулся.

— Если ты еще раз спросишь об этом, я засуну тебя в багажник, и оставшуюся до Оксфорда дорогу поедешь в нем.

Я сглотнула: его тон был таким убедительным, что мне стало страшно, и я прикусила язык. Ехать в багажнике мне не хотелось.

— Извини, я слишком разболталась, — все же, сказала я, желая хоть немного унять его гнев на меня.

— Да, болтать ты любишь, и сейчас болтаешь о том, о чем не следует. — Было его ответом. Его голос не потеплел.

— Поняла. Буду молчать.

После этого неудачного разговора некоторое время мы ехали молча: я чувствовала досаду оттого, что мне не удалось ничего узнать ни о той девушке, которую любит Седрик, ни о той, что подарила Брэндону свои волосы. Мне было обидно оттого, что я знала, как закончилась любовная история Седрика, но не знала, как она начиналась и продолжалась. Итог: Седрик исчез, а его девушку от него увезли. Но зачем? Почему? Как они посмели?

Тишина начала угнетать меня.

— Брэндон, — тихо окликнула его я.

— Что? — спокойно отозвался он.