— Прошу прощения, мисс. Надеюсь, с вами все в порядке? — спросил я, нагибаясь к ней.

Она подняла на меня горящий яростью взгляд.

«Мария?» — пронеслось в моем разуме, едва я увидел чудесные, знакомые мне черты.

— Мария? — невольно вырвалось у меня вслух.

— Он еще и прощения просит! Как благородно! Думаешь, я не знаю, что ты сбил меня нарочно!? — с гневом воскликнула девушка. — Стоп! Откуда ты знаешь мою сестру?

Пристально глядя на нее, я убедился в том, что ошибся — это была не Мария.

«Она — сестра Марии? Но Мария никогда не рассказывала мне о том, что у нее есть еще одна сестра. Маришку-то я знаю!» — подумал я, разглядывая девушку.

Конечно, она была сестрой Марии: те же черты, те же глаза, те же брови и волосы… Но эта девица была другой — какой-то нежной, неразвитой, в ее взгляде не было страсти, которой всегда пылал взгляд Марии. Сбитая мною девушка была похожа на совсем еще юную вампиршу.

«Интересно, сколько ей лет? И какой дурацкий ярко-голубой лак на ее ногтях» — насмешливо подумал я.

— Мы с ней когда-то дружили, — ответил я, совершенно сбитый с толку: передо мной была сестра Марии, и я только что сбил ее. Надо же, какое совпадение. — Что ты здесь делаешь?

— Учусь, конечно! А ты сбил меня и помял мой велосипед! Я сижу на дороге, как дура, и все вокруг глазеют на это! — вдруг закричала девица и быстро поднялась на ноги.

Если бы на велосипеде была смертная, она бы точно что-нибудь себе сломала, но эта золотоволосая истеричка не получила даже царапины, и я знал почему.

— Это случилось по твоей вине: кто заставлял тебя останавливаться в тот момент, когда я нажал на газ? — Несмотря на свое ледяное спокойствие, я стал выходить из себя.

Ситуация напоминала глупый фарс.

— Я остановилась на светофоре! — взвизгнула девица, поправляя свою юбку. — А ты, если не умеешь водить, сначала научись, а потом езжай, иначе, собьешь кучу народу! Если уже не сбил, как меня только что! И кто тебе только права выдал?

***

Я с презрением посмотрела прямо ему в лицо, но тут же поразилась и нахмурилась одновременно: очень бледная, бледнее, чем моя, идеальная кожа, бледные губы, красивые, но холодные, почти синие глаза, темные волосы. Да и голос у него был приятный: низкий, но тоже какой-то холодный. Слишком идеальный облик для такого негодяя.

«Он — вампир? Да, должно быть… Слишком красив для человека» — невольно подумала я, не веря своим глазам.

— Ты… — протянула я, но вовремя спохватилась, чтобы не ляпнуть лишнего при людях.

— Нет, маленькая истеричка, не я, а ты нарушила правила дорожного движения, рассекая по проезжей части на своем велосипеде. Как ты думаешь, для чего здесь намечена эта велосипедная дорожка? Из-за тебя образовалась огромная пробка! — Незнакомый вампир повысил голос.

«Интересно, он понял, что я тоже вампир?» — подумала я, но, услышав его последнюю фразу, вскипела от гнева, как чайник Мэри на нашей кухне.

— Да как ты смеешь! — взорвалась я. — Видимо, моя сестра ошиблась, когда выбрала тебя в друзья! Грубиян несчастный!

— Научись ездить по правилам, истеричка. — Мерзавец даже не удосужился помочь мне с велосипедом.

Я оглянулась: вокруг нас образовалась толпа зрителей, наверняка, не очень довольных тем, что мы загородили дорогу. Прямо как в том фильме: девушка спрыгнула с крыши, а соседи по дому очень опечалились тем, что теперь придется терпеть некоторые неудобства из-за ее самоубийства — теперь им нужно было отмывать тротуар!

У меня было еще много чего сказать этому нахалу, но я решила, что сражаться с ним было бесполезно: он даже «истеричкой» меня назвал! Чурбан неотесанный, а не вампир! Еще и в оксфордской мантии!

— А не пошел ли ты? — все-таки сказала я напоследок, затем подняла велосипед и, несмотря на погнутое заднее колесо, села на него, собираясь с гордым видом покинуть эту несмешную комедию.

Но вдруг незнакомый вампир схватил меня за предплечье.

— Подожди минуту. Ты — сестра Марии? — спросил он.

— Какая тебе разница? У тебя со слухом проблемы? — недовольно ответила я. — И вообще, кто тебе разрешал меня трогать? Немедленно убери от меня руки!

— Но Мария никогда не рассказывала о тебе. — Он будто не слышал моих слов и не убирал руку.

***

— Убери свои руки или я закричу! — сказала девушка таким убедительным тоном, что я понял: она исполнит свою угрозу.

Я посчитал ее дурой и истеричкой, но все же хотел узнать, кто она такая. Сестра Марии! Здесь! В Оксфорде!

— Послушай, меня зовут Фредрик Харальдсон. Мария рассказывала тебе обо мне? — спросил я, надеясь, что все-таки рассказывала, но, конечно, не все.

Серо-голубые глаза истеричной девушки округлились.

— Тем более не смей хватать меня за руки! И вообще, не смей меня трогать! И разговаривать со мной тоже не смей! — Она одернула свое предплечье и уехала. Погнутое колесо ее велосипеда жалобно поскрипывало.

Невольно глядя вслед сестре Марии, я отчетливо понимал, что она точно никогда не заговорит со мной.

«Неужели она знает?» — подумал я, не отрывая взгляд от ее прямой узкой спины, удаляющейся от меня. От падения на мокрый асфальт пальто девчонки намокло.

Не знаю, почему, не знаю, откуда, но у меня возникло непреодолимое желание проследить за сестрой Марии, и я бросился к машине, но вдруг увидел лежащий на дороге белый конверт, уже успевший покрыться моросью, — наверно, он выпал из сумки истерички, когда она слетела с велосипеда.

Я поднял конверт, сел в машину, игнорируя недовольные крики водителей, и осторожно, соблюдая большую дистанцию, поехал за девушкой, зная, что она вряд ли подумает о том, что стала объектом слежки. Наконец, я увидел, как она свернула на Коули-роуд и остановилась около двухэтажного старинного на вид домика с деревянными белыми окнами, поставила велосипед у лестницы, нацепила на него замок и зашла в этот дом.

Теперь, зная, где она живет, я решил, что обязательно заеду к ней в гости: мне хотелось поговорить с ней, узнать, что она знает обо мне и Марии. По пути домой, я размышлял о том, как эта девушка оказалась здесь, в этом городе, ведь если бы Мария рассказала ей о том, что между нами было, эта истеричка никогда не приехала бы в Оксфорд, где живу я. После того неприятного случая мы с Марией дали друг другу слово, что никогда больше не встретимся. И вот, в Оксфорде, я только что встретил ее сестру, о которой Мария ничего мне не рассказывала.

Приехав домой, я сбросил с себя мантию и одежду, и пошел в душ: мне хотелось смыть неприятное чувство, вновь охватившее меня после встречи с сестрой Марии, но я с обреченностью понял, что теперь точно не смогу забыть о том позоре, ведь живое напоминание о Марии будет мелькать перед моими глазами. Выйдя из ванной комнаты, я надел чистую одежду, взял одну из свежих газет, устроился в кресле, стал читать, но никак не мог сосредоточиться на чтении, так как мысленно возвращался к моей сегодняшней встрече с истеричной девицей.

«Сестра Марии. Еще одна Мрочек. А я даже не знаю, как ее зовут. А эта девчонка за словом в карман не лезет!» — усмехнулся я и попытался продолжить чтение, но статья: «Современные экономические системы мира» заканчивалась для меня на третьей строчке — дальше смысл терялся.

Я отшвырнул газету и достал пачку сигарет.

Конечно, вампиры не курят, точнее, могут, но курение считается плебейской привычкой, однако меня это совершенно не волновало: я курил часто, и на то, считают меня плебеем или нет, мне было наплевать. Все равно я никогда не подходил под шаблон обычного аристократичного вампира, хоть по праву рождения и был аристократом, но не придавал этому никакого значения.

Я вытащил из пачки сигарету и закурил ее, глубоко вдыхая терпкий дым — это была вторая сигарета за день. Тут я вспомнил о конверте, который потеряла юная вампирша, сходил за ним к машине и, поднявшись обратно в кабинет, вольготно раскинулся в кресле, закинул ноги на стол (плохая привычка) и пристально, задумчиво смотрел на конверт. Пробежав взглядом адрес получателя, я нашел имя: «Миша Мрочек».