— Да, опять! Он же с ума по тебе сходит!

— Ну да! Ты бы видела, как холодно он разговаривал со мной! — тихо сказала я.

— Конечно, а ты думала, что он тебе в ноги упадет? Он не такой, Миша! У него просто каменный характер! — Мэри сняла сапоги и зашвырнула их в ящик для обуви. — Ну и дура же ты!

— Может, хватит меня оскорблять? — вспылила я. — Это мое личное дело! Я же не лезу в ваши отношения с Эндрю!

— Ага, а кто уговорил его позвонить мне? — ухмыльнулась Мэри, снимая с себя куртку.

— Вот болтун! — проворчала я.

Теперь я не хотела оставаться у Мэри: она явно старалась помирить меня с Фредриком, а мне было тошно от этого.

— Может, ты поступишься своими дурацкими принципами? — раздраженным тоном спросила меня подруга

— Какими «дурацкими принципами?»

— Не общаться с Фредриком и избегать его!

— Ты ничего не понимаешь! Ты даже представить себе не можешь, как мне сейчас тяжело! — вскрикнула я и, бросив книги на пол, выбежала из дома.

— Истеричка! — крикнула мне вслед Мэри.

Я направилась куда подальше от надоедливой Мэри и ее упреков. Мне было до слез обидно от ее непонимания. Что она придумала в своей голове? Какие-то глупости! Я и Фредрик! Это невозможно! Мы были слишком разные, и я не любила его! Да, я чувствовала к нему что-то, но знала, что это — точно не любовь. Один его вид волновал меня, а мне всегда казалось, что, если бы я любила его, мне должно было быть комфортно с ним, как тогда, когда мы только начали общаться и были друзьями. А сейчас было что-то новое, неразгаданное, непонятное. И мне было страшно от этих чувств.

Дойдя до ближайшего парка, я села на скамью и попыталась отвлечься от своих чувств и ссоры с Мэри. Я смотрела на небо, но это было скучное занятие: оно было закрыто дождевыми тучами. Мысли беспощадно преследовали, просто мучили меня.

Я задумчиво перевела взгляд на свои сапоги, как вдруг рядом с ними появились еще одна пара обуви: черные лакированные туфли. Машинально подняв голову, я увидела стоящую рядом со мной красивую рыжеволосую женщину в приталенном сером пальто.

— Добрый день, я могу присесть рядом с вами? — спросила незнакомка, приятно улыбнувшись мне.

— Конечно, ведь эта скамейка не моя, а общественная, — удивилась я ее вопросу.

Женщина села рядом со мной.

— Не стану ходить вокруг да около и спрошу прямо: что вас связывает с мистером Харальдсоном? — вдруг спросила она, словно просверливая меня своим холодным взглядом

От удивления я потеряла дар речи.

— Вы говорите о Фредрике? — уточнила я, когда опять смогла разговаривать.

— Да, именно о нем, — спокойно ответила дама.

— Меня с ним не связывает ничего! — грубо ответила я. — Откуда вы вообще знаете о том, что мы с ним знакомы?

— Он сам сказал мне. Вы сидели на скамье, у его офиса, и в это время мы с Фредериком разговаривали о вас.

— Зачем? — Я была просто поражена тем, что Фредрик обсуждал меня с этой посторонней женщиной.

Да и кто она такая!?

— Вы мучаете его, а я хочу, скажем так, излечить его сердце. — Дама элегантно поправила подол пальто и улыбнулась мне, словно разговаривала со мной о погоде.

— Что за чушь! Это он вам сказал? — возмутилась я.

Как он посмел! Несчастный! Я его мучаю! Ха!

— Конечно, нет: он слишком деликатен, чтобы сказать об этом прямо, как только что это сделала я. Но я — прямолинейный человек и хочу, чтобы вы оставили его в покое.

Меня переполняло возмущение: как она посмела? Эта смертная женщина указывала мне, что делать с Фредриком! Указывала мне! Она что, была влюблена в него?!

От одной мысли о ней и Фредрике мне стало плохо. А вдруг она заставила его забыть меня? Он говорил мне о своей любви, но обсуждал меня с этой рыжей смертной! А она заявилась ко мне и почти приказала оставить его в покое! Как будто я привязала его к себе! Смешно!

— Послушайте, дамочка! Мне все равно, что он сказал вам и что вы обо мне думаете! Мне не нужен Фредрик! Забирайте его себе, а меня оставьте в покое! — вскрикнула я, вскакивая со скамьи, и убежала от ужасной рыжеволосой женщины.

«Нигде мне нет покоя и спасения от этого Фредрика! А он… Он уже не скучает по мне! Он уже развлекается с этой рыжей! Вот, как ты любишь меня, Фредрик? Лгун! Как ты посмел обсуждать меня с ней и сказать, что я мучаю тебя!» — сгорая от возмущения, подумала я.

Я уже тысячу раз прокляла себя за то, что позволила Мэри уговорить меня приехать в гости к ее родным. Ведь что вышло? Я встретилась с Фредриком, поссорилась с Мэри, а незнакомая рыжая дамочка «попросила» меня оставить его! Веселенькие выходные! Почему я такая невезучая? Стоило только выбраться в другой город, как на мою глупую голову посыпались шишки!

По моим щекам побежали слезы, но я торопливо смахнула их: ведь я не дура, чтобы плакать из-за Фредрика!

Я решила сейчас же уехать в Оксфорд: хватит с меня этого кошмара! И, вернувшись в дом Мэри, я стала собирать в сумку вещи, точнее, в беспорядке бросать их туда.

— Куда это ты собралась? — вдруг послышался голос Мэри. Она подошла ко мне и отобрала у меня сумку.

— Отдай, — мрачно сказала я.

— Не отдам! Что за детские глупости? — Мэри бросила сумку в угол комнаты. — Да что с тобой происходит? С тех пор, как Фредрик уехал из Оксфорда, ты сама не своя!

— Не говори мне о нем! Он абсолютно не скучает без меня! Только что ко мне подошла какая-то женщина и приказала мне оставить его в покое! А ты говоришь о его любви?! Зачем? Ты убиваешь меня! Он нашел себе другую, которая… Нет, Мэри, он не любит меня! — Я бросилась на кровать и разрыдалась.

— Ты что? Ты ревнуешь его, да? — Мэри стала гладить меня по голове.

— Я не знаю, что чувствую к нему, но мне больно!

— Вот это да… А я думала… Ну ладно, если все так сложно, обещаю, что больше ни слова о нем не скажу. Ну, не плачь! — ласково сказала Мэри.

Но я плакала. Плакала оттого, что мой мозг как молнией пронзило понимание того, что происходило между ним и мной: Фредрик был мне небезразличен! И уже не как друг, а как мужчина!

«Он прекрасный, сильный, умный, настоящий! И теперь он с другой! Я сама подтолкнула его к этому! Я ревную его! Сейчас я поняла, что… Люблю его? Нет, не знаю, что это за чувство, но, если я так сильно ревную, значит… Я люблю его! Господи, ну почему я не поняла этого раньше, когда он был со мной и хотел моей любви! Ведь сейчас я не нужна ему! Он был так холоден со мной! И эта рыжая… Какая я дура! Неудачница! Истеричка! Конечно, как он может терпеть меня с таким ужасным характером? Я плачу по поводу и без повода! Злюсь, закатываю истерики, хамлю! А та рыжая — настоящая леди! Пусть она смертная, но намного лучше меня! Фредрик… Он прямо дал мне понять, что больше не любит меня!» — думала я, уничтожая этими мыслями свое сознание.

Когда истерика прошла, я лежала на спине, сложив руки на животе, как человеческие мертвецы, и мечтала заснуть. Мечтала стать человеком, чтобы уснуть и больше не проснуться.

Утро было пасмурным, как и мое настроение. Мысли о Мише не оставляли меня, и я даже думал, что скоро моя голова взорвется от такого давления.

Было воскресенье, но я не давал себе отдыха и работал даже в выходные. Мои подчиненные отдыхали, и я один царствовал в своем офисе. По пути на работу, я купил новый телефон, и, когда вставил сим-карту, усмехнулся: пять пропущенных, и все от одного номера. Я сразу понял почерк рыжеволосой бизнес-леди Элис Уильятсон.

«Действительно, настойчивая штучка!» — насмешливо подумал я.

Едва я зашел в свой кабинет и устроился в кресле, ко мне, без стука, вошла вчерашняя нахальная посетительница.

«Ей что, здесь медом намазано? Вчера я так грубо выгнал ее, но она не поняла совершенно прямого намека?» — подумал я, наблюдая за тем, как она королевской походкой подходит к моему рабочему столу.