— Ты смущаешь меня. — Миша закрыла лицо ладонями.

— Прости, я не хотел. — Я обнял ее.

— Это ты прости меня.

— За что ты просишь прощения? — усмехнулся я.

— Не знаю, — пролепетала она, обнимая меня за шею.

— Вот и не стоит. Всему свое время, правда?

— Да.

Как я ни старался не замечать, но разница между нами была ощутимой: у Миши было наивное, почти детское мировоззрение. Но я любил ее, и, как более взрослый, опытный и мудрый, должен был думать за нас двоих.

Вдруг у Миши громко зазвонил телефон, и это разрядило обстановку.

— Это Маришка! — обрадовалась Миша и вытащила из кармана джинс телефон. — Да, привет!

— Привет! Как дела? — послышалось в телефоне Миши.

— У меня все отлично! Даже не представляешь насколько! — сказала Миша, глядя на меня: ее глаза светились счастьем.

— Рада за тебя. На следующей неделе я прилетаю в Лондон. Встретимся?

— Ты еще спрашиваешь?! — рассмеялась Миша.

Она была очень рада звонку сестры, поэтому я деликатно оставил ее одну, чтобы не мешать им разговаривать.

Разговаривали сестры Мрочек долго: за это время я успел поднять в комнату Миши ее сумки, вытереть сухой тряпкой синий велосипед (так как все полотенца тоже украли). Нужно было пройтись с Мишей по магазинам, чтобы она выбрала новую обстановку для дома, включая мелкую ерунду и зеркала. Я даже улыбнулся от этой мысли: это будет наш с ней дом. До меня только сейчас дошло, что мы будем жить вместе, как пара, конечно, исключив интимные отношения.

Но мне требовалось уехать в Лондон на пару дней: там было много клиентов и дел, к тому же, остались все мои вещи и рабочие материалы. Мне необходимо было перенести свой офис в Оксфорд, и я решил сделать это завтра, хотя следовало бы сегодня, потому что мой костюм полностью промок, и у меня не было ни одной сухой вещи, чтобы сменить его.

— В следующий вторник я еду на целый день в Лондон! — весело прокричала Миша, спускаясь по лестнице, и, подбежав ко мне, крепко обняла меня.

— Я очень рад. Мне тоже нужно съездить на лондонскую квартиру и в офис, — сказал я и поцеловал ее в лоб.

— Бедненький, ты весь промок. Тебе нужно переодеться! Ой, я забыла, что у тебя украли всю одежду. — Миша отстранилась от меня. — Тогда сними пиджак и рубашку, и вытрись полотенцем.

— У меня нет полотенец, — улыбнулся я.

— Но у меня-то есть!

Миша побежала наверх, а я послушно снял с себя мокрые пиджак и рубашку, облокотился на подоконник и обвел гостиную взглядом: у меня не было мебели, не было полотенец, одежды… Я привел Мишу в пустой дом.

— Вот мое полотенце! Оно желтого цвета, но… — Миша зашла в комнату и оборвала свою фразу. Она удивленно посмотрела на меня и смущенно отвела взгляд в сторону.

«Смутилась. Видимо, она никогда не видела обнаженный мужской торс» — с умилением подумал я.

Миша подошла ко мне и протянула мне полотенце. Она смотрела на мое лицо и, наверно, боялась опускать взгляд ниже.

— Спасибо, — приняв полотенце, поблагодарил ее я.

Миша поспешно отвернулась.

— Знаешь, наверно, я не готова жить с тобой под одной крышей. Я люблю тебя… Но это слишком, — вдруг тихо сказала она.

«И почему я представляла себе новую жизнь с Фредриком такой безоблачной и полной красок? Ведь он — мужчина, а я — молоденькая неискушенная девушка. Черт побери, я совсем забыла о том, что и ему нужно переодеваться!» — вихрем пронеслось в моей голове.

Когда я зашла в комнату и увидела Фредрика без рубашки, то сильно смутилась: раньше я даже не задумывалась о том, что могу увидеть его таким. Он снял рубашку и пиджак, и, естественно, остался с голым торсом, но, на мой взгляд, это было то же самое, как если бы он увидел меня в джинсах и лифчике. Я умерла бы от стыда! Фредрик отнесся к моей реакции совершенно спокойно. Но, все-таки, у меня появились сильные сомнения насчет нашего совместного проживания.

— В этом нет ничего страшного, — сказал Фредрик, но в его голосе послышалась тревога. — И, если ты так испугалась моего вида, обещаю, что никогда больше не увидишь меня без футболки. Поверь, это временные трудности, и мы привыкнем друг к другу. Ну, что такое?

Фредрик подошел ко мне, и я с облегчением увидела, что он накинул на свой торс полотенце.

— Ты ведь видела мужчин в таком виде в фильмах, — усмехнулся он.

— Да, но ведь это были чужие. А ты… Ты — совсем другое дело! Я слишком паникую, да? — спросила я, не отводя взгляда от его лица: с растрепанными волосами он выглядел озорным мальчишкой. И с таким Фредриком мне было не так уж неловко.

— Немного, — улыбнулся он.

— Я съезжу и куплю тебе одежду! — с жаром воскликнула я. — Ты останешься здесь: тебе даже в магазин поехать не в чем!

— Хорошо, как скажешь. Мой любимый цвет — зеленый, а размер я ношу…

— Я знаю, какой размер ты носишь: я уже давно определила это, — перебила я его.

— Прости, что привел тебя в пустой дом, — вдруг серьезно сказал Фредрик, взяв мои ладони в свои.

— Ты еще извиняешься? Это из-за меня тебя ограбили. Ведь это я выгнала тебя из Оксфорда, — извиняющийся тоном сказала я.

— Глупости. Если меня захотели ограбить, мое присутствие в Оксфорде не остановило бы грабителей, — усмехнулся он.

— Ты тоже не говори глупостей: у тебя прекрасный дом.

— Наш дом, — поправил он. — И после того, как ты вернешься из магазина с моей одеждой, и нам привезут новую мебель, мы поедем за обстановкой. Купим лампы, шторы, зеркала… В общем, все, что ты пожелаешь. Ночью мы все расставим, а потом сыграем в шахматы.

— Я согласна, но вместо шахмат предлагаю посмотреть мультик, — улыбнулась я.

Фредрик вздохнул и криво усмехнулся.

— Тогда предлагаю компромисс: сперва мультик, а потом шахматы. Или наоборот. Во сколько начинаются твои занятия в колледже?

— В десять, но каждое утро, в шесть, я бегаю в парке, — ответила я.

— Даже в дождь? — удивился Фредрик.

— Да.

— Какая ты целеустремленная, — с улыбкой сказал он. — Я горжусь тобой.

— А когда ты хочешь поехать в Лондон? — спросила я.

— Завтра, когда ты поедешь в колледж, — ответил он. — И, может, мне придется задержаться там на пару дней.

— Ничего страшного: в это время я буду раскладывать свои вещи по трем шкафам. Надеюсь, их все-таки хватит! — весело сказала я.

— Кстати, мне жаль, но твой галстук безвозвратно испорчен, — печально сказал Фредрик, но его губы растянулись в насмешливой улыбке.

— Ага, я вижу, какое это горе для тебя, лжец ты эдакий! — усмехнулась я. — Но не печалься: я куплю тебе новый. Нет, два или три! И только попробуй не носить их!

После этого разговора мы сели на пол, облокотились о стену и долго разговаривали и целовались, а в обед я поехала в магазин. Фредрик настаивал на том, чтобы я поехала на его машине, но я выиграла спор всего одним аргументом: «У меня еще нет прав», на это он сказал, что нужно будет купить мне машину и научить меня водить, на что я ответила, что не буду водить авто до тех пор, пока мне не исполнится тридцать лет, а после… придется. Я сменила пайту Мэри на зеленое пальто, надела непромокаемые сапоги (хотя, к чему? Мне-то было все равно, но психологически я боялась промочить ноги), взяла кредитную карточку Фредрика (он буквально силой засунул ее в мою сумочку, со словами, что не позволит, чтобы я за что-то платила) и быстрым шагом пошла на Хайлайт-стрит. К счастью, дождь прошел. Обойдя все магазины за час, я купила для Фредрика кучу одежды: у меня был наметан глаз, поэтому я просто говорила: «Это, и это, и это». В итоге у меня было так много коробок с обувью и пакетов с одеждой, что владелец одного из бутиков подвез меня до дома, видимо, приняв за жену или любовницу богатенького мистера.

Но, когда я с восторгом разложила купленную одежду и обувь на полу и посмотрела на Фредрика, ожидая его реакции, Фредрик еле сдерживал улыбку.