— Я не хочу быть вампиром! Почему Бог не спросил меня, когда создавал, кем я хочу быть!? — с чувством сказала я.

— Ты несешь чушь.

— А если бы он спросил, я бы сказала ему прямо в лицо: я хочу быть человеком!

— Но ты не можешь им быть. И, в первую очередь, потому что не сможешь изменить свою природу. Чтобы жить, тебе нужно будет убивать. Тебе необходима кровь смертных.

— Я не хочу убивать, и не буду, — твердо сказала я.

— Тебя нужно лечить, — тяжело вздохнул Фредрик.

— Я выбрала свой путь: я не буду убивать людей. И пить их кровь тоже.

Фредрик что-то сказал по-шведски, но я поняла, что он выругался, и очень даже эмоционально. Но я и бровью не повела.

— Надеюсь, все это ты говоришь под влиянием вчерашней неудачной охоты, — тихо сказал он. — Миша, солнышко, только послушай, что ты несешь!

Но я промолчала. Он стал мне отвратителен.

Мы подъехали к дому, и, чтобы не слушать моральные наставления Фредрика, я быстро выскочила из машины, забежала в дом и закрылась в своей комнате.

Через несколько часов Фредрик позвонил мне на телефон.

— Мне нужно уехать в Лондон на три или четыре дня. Надеюсь, ты не наделаешь глупостей? — обеспокоенным тоном спросил он.

— Не волнуйся, — с сарказмом ответила ему я. — Я не такая дура, как ты считаешь.

— Я так не считаю, и ты это знаешь. Выйди ко мне, чтобы я поцеловал тебя на прощание. Мне это нужно, ты нужна мне.

— Не выйду. Уезжай. — Я отключила звонок, но подошла к окну, чтобы проводить Фредрика взглядом. Через минуту я увидела, как он сел в машину и уехал.

Отныне я осталась наедине со своими черными мыслями.

Не знаю зачем, но я поставила напротив большого зеркала стул, села на него и стала рассматривать свое отражение.

«Вот, кто я. Монстр. Ужасное существо, — с презрением к себе подумала я. — За этой красивой оболочкой скрывается чудовище, черви. Целый клубок червей и ядовитых гадких лягушек, требующих крови. Ненавижу!»

— Ненавижу тебя! — прошептала я своему отражению.

«И я ненавижу тебя!» — вдруг пронеслось в моей голове. Чья-то чужая мысль… Мой собственный голос, но чужая мысль…

«Мне это показалось? Как странно… Словно кто-то залез в мой мозг» — удивилась я и опять стала смотреть на свое отражение, но теперь очень пристально, ища в нем подвох. И вдруг Миша, смотрящая на меня из зеркала, улыбнулась мне клыкастой улыбкой.

Я с ужасом вскочила со стула. Внутри меня все похолодело: что со мной? Что это за бред? Мне это кажется? Но, смотря в зеркало, я не видела никого, кроме испуганной и расстроенной себя. У меня отлегло от сердца, но страх не проходил. Это было страшно — увидеть себя другую, с клыками.

«Это просто бред моего воображения. Я просто устала морально. Это — реакция на вчерашнюю ночь. Все, Миша, успокойся, успокойся!» — настраивала себя я.

В этот момент я безумно пожалела о том, что Фредрик уехал с иголками в сердце: он хотел поцеловать меня, а я даже не вышла к нему, чтобы попрощаться! Эгоистка! Стерва!

Мне было странно быть одной, без Фредрика, и после своего бреда с зеркалом я боялась заглядывать во все зеркальные поверхности нашего дома, а они подстерегали меня на каждом шагу: это я накупила кучу зеркал. В каждую комнату. Поэтому я ходила по дому, уставившись в пол.

Вечером я позвонила Фредрику, чтобы извиниться за свое поведение, но он не взял трубку. Зато прислал сообщение: «Занят. Перезвоню. Люблю тебя». Недовольно хмыкнув, я бросила телефон на кровать, пошла в ванную комнату, приняла горячий душ (даже зеркало на стене густо запотело), а затем набрала в ванну воды и долго лежала в ней, глядя на свои запястья, и думая о том, смогут ли мои клыки пробить нежную кожу на них, чтобы я смогла питаться собственной кровью. Я попыталась сделать это, но не смогла заставить клыки появиться из десен: я совершенно не чувствовала их и удивлялась тому, как вообще можно было управлять кусками костей, спрятанными в моих деснах. После очередной неудачной попытки я покинула ванну, завернулась в полотенце, спустила воду, все-таки решилась протереть запотевшее зеркало и стала выдавливать зубную пасту на зубную щетку, чтобы почистить зубы. Прядь мокрых волос упала прямо мне на лицо, и я подняла взгляд на зеркало, чтобы убрать ее.

Из моего горла вырвался невольный громкий визг: там, в зеркале была клыкастая улыбающаяся Миша.

«Боишься меня?» — послышалось у меня в голове.

Я до смерти испугалась, вновь завизжала, бросила в нее зубную щетку и бессознательно ударила по ней кулаком: осколки зеркала с громким звоном свалились в раковину и на пол. Меня объял ужас: я боялась, что сошла с ума. Прижавшись к стене, я опустилась на пол и закрыла рот ладонью, чтобы не зарыдать

«Она говорила со мной! Она, в зеркале! Кто она? Что ей от меня нужно? Боже, я сошла с ума?» — Мне было невыносимо страшно. Страшно выходить из ванной. Я сидела на полу, дрожала и прерывисто дышала. Что-то ужасное охватило меня… Жуткий всепоглощающий страх.

Спустя пару минут я нашла в себе силы выскочить из ванной, побежала в свою комнату и краем глаза посмотрела в зеркало.

Она смотрела на меня.

«От меня не убежишь!» — сказала она и мерзко рассмеялась.

Громко вскрикнув, я бросила в нее лампу: зеркало распалось на куски, а стеклянная лампа раскололась на части.

«Думаешь, сможешь избавиться от меня?» — пронеся в моем разуме ее голос.

— Кто ты? Что тебе нужно от меня? — взвизгнула я, обращаясь к пустоте комнаты. — Зачем ты преследуешь меня? — У меня началась истерика. Я стала задыхаться.

Объятая паникой и животным ужасом, я не могла понять, что со мной творилось.

— Кто ты? Что тебе нужно? — сквозь слезы, пролепетала я свой вопрос, обращенный к Мише, живущей в зеркале.

«Я здесь, чтобы убить тебя» — с такой ядовитой яростью ответила она мне, что я тут же поверила ей.

— Уходи! Уходи! — вскричала я, схватившись за виски. — Тебя нет! Ты просто бред! Я просто брежу!

Но она жутко рассмеялась, словно опровергая мои слова. Ее смех был пропитан злобой и ненавистью, и звенел в моих ушах, в комнате, наполнял собой весь дом.

Я схватила телефон, бросилась к кровати, спряталась под одеяло и, плача от ужаса и непонимания, позвонила Фредрику. Он долго не брал трубку, и меня охватывал все больший страх. Страх того, что она выйдет из зеркала и убьет меня.

Я сжалась в комочек и закрыла глаза.

— Миша, я рад, что ты позвонила! — наконец, услышала я обрадованный голос Фредрика.

— Она преследует меня! Вернись! Вернись, пожалуйста! Я сойду с ума! — рыдая, по-польски закричала я.

— Что случилось? Кто тебя преследует? — Я был поражен ее голосом: Миша была в истерике, и мне было трудно разобрать, что она кричала в телефон.

— Мне так страшно! Она в зеркале! Я сошла с ума!

— Кто в зеркале? — Мое сердце почти взрывалось от ее криков. — Солнышко, не кричи, я все слышу.

— Она хочет убить меня! — провизжала Миша, а потом ее голос стал спокойным и каким-то низким, дерзким. — Отключи телефон, идиотка, — а затем снова жуткий крик: — Она в моей голове! — Затем вновь низкий голос: — Не верь ей, Фредрик. Она просто истеричная дура!

А потом испуганный визг и короткие гудки.

В моей душе что-то оборвалось: крики и непонятное поведение Миши напугали меня. И ее странная манера менять голос… И ее слова… «Она». Что с ней происходило? Кто был с ней там, в нашем доме?

Быстро выскочив из офиса прямо под солнце, я за долю секунды сел в машину и на сумасшедшей скорости поехал в Оксфорд, к Мише. Я безумно боялся, что она попыталась что-то с собой сделать. Что она сошла с ума.

«Сколько ей пришлось пережить за такой короткий срок! Смерть Мэри, моя ложь насчет меня и Марии, эта проклятая неудачная охота… Только бы с ней все было в порядке!» — лихорадочно думал я, выжимая из своего «Мустанга» максимум того, что он мог.