К дому лорда Перкинса я подъезжаю в кэбе. Сердце чуть ли не об ребра бьется, так боюсь попасть впросак.

Что ответит мне приятель бабушки Глэдис?

Рэм Грэхем

Рэм не выносил загородный особняк матери. Как, впрочем, и все эти сонные курорты с их размеренным укладом.

Время тянется как резина и он смотрит на напольные часы с кукушкой, поглаживает большим пальцем ножку бокала.

Мать разливается соловьем перед лордом Сайеном и его дочерью Эвой. Отец сдержан, но Рэм понимает, как он радуется в душе. Выгодная сделка сотрет с репутации семьи историю с его скандальным браком. Денег у Сайенов нет, но драконьей крови предостаточно.

— Такому солдафону, как ты, Рэм, позволено совершать ошибки, — снисходительно сказала ему мать часом ранее. — Теперь же время все исправить.

Эти слова его рассмешили. Леди Грэхем не знала, что он планирует податься на восток, туда, где жизнь кипит, где люди и драконы балансируют на грани. Когда смерть непереставая дышит в затылок, смеется в лицо, обнажая нервы.

Там все настоящее.

Его Анна тоже была настоящей, как ему казалось. Никогда он не разочаровывался так сильно.

Он переводит взгляд на невесту. Типичная кукла, идеальная, с фарфоровой кожей и платиновыми волосами.

Эва смотрит на него щенячьими глазами и он пытается считать ее эмоции, но их, кажется, нет. Одно сплошное лицемерие. Это какой-то бесов ужас.

— Вы любите музицировать ? — спрашивает он первое пришедшее в голову.

— Обожаю, — щеки невесты наливаются густым румянцем.

— А я не люблю, когда в доме играет музыка, — говорит он сущую правду.

Он не любит. Только если Анна заведет свой граммофон, который он купил ей у самого лучшего артефактора в Торне. А она оставила подарок, съехав в особняк.

Грудь сдавливает тупой болью. Для него она больше не станет крутить пластинки. Она снова сменила маску и теперь откровенно смеется над ним. Опять обман и непонятные игры.

— Я не музицирую в доме, — невеста одаривает его очаровательной улыбкой.

Он щурится и задает новый вопрос наобум:

— Любите котов?

— Обожаю!

— А я терпеть не могу, — говорит он и ждет.

— И я не люблю, простите…

Эва слегка бледнеет.

— И собак не переносите? — он наклоняется к ней, смотрит в глаза.

— Я…

— Рэм! — восклицает мать и пытается спасти ситуацию. — Это он так ухаживает, Эва.

Отец девушки не подает вида, что что-то не так. Он хочет продать дочь повыгоднее и отправиться в ближайший кабак тратить деньги.

Невеста глупо улыбается, и Рэм давит досаду. И как с ней быть?

В голове только нецензурщина.

Наверное, никак. Не получится ничего…

Мысли раз за разом возвращаются к Анне. Ему сообщили, что она постоянно мелькает с этим портье. Обошла все отели в городе.

Рэм не хочет унижать Анну грязными подозрениями, но его разрывает от ревности. Дурацкое, неконтролируемое чувство, которое его отравляет.

И целитель Лэрион внезапно переехал в другое государство. Надо его как-то достать. Узнать, он обманывал Анну или они действовали вместе?

Она сменила перед ним множество обликов — от испуганной и очень красивой девушки на причале до лживой истерички. В такие моменты она напоминала свою мать, которую они навестили однажды еще в начале их брака.

А сейчас перед ним очередной образ. На сей раз настоящий?

Он сам не замечает, как сжимает хрупкую ножку бокала слишком сильно, и хрусталь крошится.

— Рэм, — мать всплескивает руками.

С подозрением смотрит на него. Когда гости уходят, она заводит привычную шарманку.

— Забери родовое кольцо у Анны. Оно должно быть у Эвы.

— Родовое кольцо можно подарить только один раз, — отвечает он.

Они стоят на террасе и Рэм смотрит в ночное небо. Он опустошен и зол. Хочется вернуться в Торн и найти бывшую женушку, посмотреть ей в лицо. Узнать, что она такое на самом деле.

Ведь он почти спокойно прожил этот год, и снова наваждение.

— Рэм, — леди Грэхем шокирована. — Эва родит тебе детей. Я сама напишу Анне и потребую…

Он оборачивается к матери:

— Даже не думай, — говорит резковато.

— Ты все еще ее не забыл, — леди Грэхем всхлипывает и обиженно поджимает губы. — Все еще считаешь ее своей.

— Кольцо прощальный подарок Анне, — он старается говорить мягко и не пугать больше мать. — Только ее я любил.

— Как же я ненавижу эту вертихвостку, — шипит она, но Рэм заходит в дом.

Расслабляет узел галстука, который словно душит. Его сердце горит огнем, и с этим ничего невозможно поделать. Он сам отпустил Анну на свободу. А она снова его провела, оставив помирать от тоски и голода.

Лорд Перкинс принимает меня в гостиной, обставленной тяжелой мебелью. Сам бабушкин приятель — седовласый коренастый мужчина, такой же квадратный и массивный как и шкафы в его доме.

Я слежу за служанкой, расставляющей на столе вазочки с печеньем, и напряженно решаю, с чего начать разговор.

— Ваша бабушка предупреждала, что вы можете ко мне обратиться, — прерывает молчание лорд Перкинс.

Я сразу оживляюсь и мне даже удается побороть скованность. К такой активной жизни ведь я не привыкла — несколько лет пряталась от людей, существуя в своем замкнутом мире. Интернет, сладкое, велосипедные прогулки…

— Вам, наверное, известно, что бабушка оставила мне особняк, — начинаю издалека.

Он кивает и щурится.

— Когда-то она мечтала устроить там отель, — продолжаю подводить его к нужной мысли.

— Помню такое. Неужели вы решили пойти по ее стопам?

Я улыбаюсь. Разговор пока развивается в нужном русле, но надеяться раньше времени боюсь. Тем не менее нужно выглядеть решительно.

— Под особняком есть исторический фундамент, — мы еще не нашли ключи от люка, но я изучила чертежи, — думаю, это обстоятельство поможет развить отель быстрее, послужит рекламой. Пока идет ремонт, я могу устраивать экскурсии.

Достаю из сумочки записи с бизнес-планом и протягиваю лорду Перкинсу.

— Но мне нужен спонсор.

Старик извлекает из кармана пиджака очки и долго изучает бумаги. Я внимательно вглядываюсь в его лицо и стараюсь не кусать губы. Давно пора отделаться от этой привычки, но в старой жизни губы у меня часто сохли и трескались. Хотя я быстро привыкла к красоте Анны и манера держаться тоже заметно поменялась, став уверенной.

— Особняк перспективный и исторический фундамент придает ему дополнительную привлекательность. Но где гарантия, что вы справитесь, Анна? Вы девушка совсем молодая, неопытная.

Не скажешь же ему, что в своем мире я училась на экономическом.

— Мой план плох? — спрашиваю я.

— Довольно хорош, но вкладываться в отель рискованно. Это специфический бизнес и конкурентный.

Он ничего не говорит о мерзкой клевете, но я понимаю, что та история еще долго будет тянуться за мной шлейфом.

— Анна, — он опускает очки на кончик носа и смотрит на меня поверх стекол, — в память о Глэдис и ее мечте я помогу вам. Я одолжу вам часть суммы.

Лорд Перкинс обещает мне шестьдесят тысяч горрий. Двадцать тысяч я выручила с продажи антиквариата, но это лишь половина суммы. Нужно еще. Ведь кроме ремонта, нам предстоит поменять всю систему артефактов, купить мебель и множество мелочей.

И мне понадобится управляющий, человек разбирающийся во всех тонкостях.

— Я не готов рисковать большей суммой, — вздыхает лорд Перкинс, — Анна, вы взялись за слишком серьезное дело.

Домой я еду в задумчивости. Как ни крути, мне страшно повезло сегодня. Совершенно незнакомый человек рискнул деньгами и выписал чек. И не потребовал проценты. А «добрый дядюшка», видимо, тоже понимает перспективность особняка, вот и рвет подметки, чтобы меня выселить.

Нет, я везучая. Накопила почти половину стартового капитала. Вот только где взять остальное?

На ум приходят банки, но это ведь надо надавить на Рэма, чтобы соизволил снять запрет.