Он посмотрел на сестру. Варя замерла с ложкой в руке, а затем растерянно кивнула.

— Одни ездовые бедвиры чего стоят! Перед тем как отправиться в город, тебе стоит переодеться, — пояснил Девин. — В этом наряде ты не сможешь подняться в седло.

— В седло? — насторожилась Варя.

— В седло, — улыбнулся брат. — Тебе понравится, обещаю…

— Господин, — раздался у дверей голос слуги, — прибыл эйсель Миклос.

Девин успел заметить, как побледнела мать. Но в этот раз на ее лице не отразилось привычной неприязни, скорее, растерянность. Видимо, она решила, что это Левен Миклос нанес визит вежливости. Спеша развеять ее опасения, Девин поднялся из-за стола.

— Проводи эйселя Троя в библиотеку, — велел он и повернулся к притихшим женщинам. — Прошу прощения. Я оставлю вас.

Не давая матери опомниться и не без удовольствия глядя на волнение сестры, Девин покинул столовую. Придется обеим помучиться в догадках.

Гость ожидал его у одного из многочисленных стеллажей, уставленных потемневшими от времени, еще дедовскими книгами. Вот уж кто любил проводить здесь время… видимо, в него пошел характером и сам Девин. Трой с сосредоточенным видом листал теорию Фавия, повествующую о популяции хавзий афийских, и едва дошел до страницы с рисунком этих особей, как скривился от отвращения и пробормотал какие-то проклятия. Да, существо привлекательностью не отличалось, хоть и приносило неоценимую пользу местным лесам.

— Я всегда могу одолжить ее тебе для более основательного изучения, — усмехнулся Девин, глядя, как гость нервно затолкал книгу обратно на полку.

— Благодарю, но не стоит… — Трой повернулся к дракону, и теперь они встретились взглядами. — Сегодня я переступил порог этого дома, Кайонаодх, поскольку чту и уважаю законы твоего рода.

— Знаю. Поэтому и позволил тебе войти, Миклос, — ответил Девин и сложил руки на груди.

Трой повторил за ним, скорее машинально, чем намеренно. При этих действиях шитье на его белоснежной куртке сверкнуло, словно морозный узор.

— Ты знаешь о договоре наших отцов, — продолжил говорить Трой.

— Верно, — кивнул Девин.

— Я бы никогда не подчинился этому велению.

— Это было бы затруднительно, согласись, — хмуро потянул дракон.

— Проклятье, я не имею в виду тебя и меня! — прорычал лескат, хотя прекрасно понимал, что хозяин дома дразнит, чувствуя его волнение. — Какую бы клятву не принесли наши отцы, я буду идти лишь за нею, куда бы ни отправилась, хоть в саму огненную Мейтедер…[5]

Девин ничего не ответил в этот раз, уважая чувства говорившего гостя, и не прервал его речи. Он и сам прекрасно понимал, чего стоило снежному соседу это признание, к тому же произнесенное не любимой женщине, как это принято у лескатов, а опекуну, чтобы соблюсти обычаи драконьего рода.

— Я говорю о соглашении, поскольку имел честь встретить твою сестру еще до того, как мы были представлены. Обманщица заявила, что приходится братом тебе… — Трой мотнул головой, укрывая яркие глаза белоснежными прядями.

Он прошелся по большому круглому помещению библиотеки, кидая взгляд на выложенный мозаикой пол. В центре его расходились лучи солнца, и это так напомнило ему ту, что сейчас находилась где-то в доме.

— Ты назвал мою сестру обманщицей? — раздалось за спиной ворчание Девина, и воздух опасно нагрелся.

— Верно, — ответил Трой, и порыв ледяного ветра охладил дракона, заставляя того сдувать с лица колкие снежинки. — Она бессердечно терзала меня, заставляя мучиться в догадках. Хотя глаза выдавали ее, ибо не может быть таких у юноши. Кайонаодх, я прошу твоего дозволения открыть чувства Варваре, поскольку ты приходишься ей братом и опекуном.

— Если ты не уверен, что достойно позаботишься о ней, то отступи сейчас. Иначе я не дам за твою жизнь и гроша в случае, если не оправдаешь доверия, — серьезно проговорил Девин, глядя в глаза лескату.

— Я сам вложу меч в твои руки, Кайонаодх, если не оправдаю доверия, — твердо произнес Трой, коротко склоняя голову в почтении. — Надеюсь, моей жизни, оставленной в залог, достаточно, чтобы получить согласие.

— Что, если я откажу? — неспешно проговорил Девин, следя за реакцией снежного гостя.

Уголки губ Троя дрогнули, и он поднял взгляд на дракона. Его глаза стали цвета вечернего неба, словно предвещая неминуемую бурю.

— Тогда я стану следовать своим законам, Кайонаодх, но не отступлю.

Девин усмехнулся упрямству леската. Варвара сумела околдовать беднягу. Но не испугается ли сестра подобного напора? Кажется, этот снежный эйсель по горячему нраву обошел весь его драконий род. Каков родственник!

— Это была угроза? — Девин нарочно придал своему голосу суровости.

— Я лишь искренен перед тобой. Не желаю таиться. Говорю как есть, — тем же тоном бросил ему лескат.

— Последнее слово останется за моей дорогой сестрой. — Дракон продолжил мучить гостя. — Как знать, может, взгляду прекрасной Варвары открылся кто-то более изящный в манерах и обладающий более внушительным наследством…

— Кайонаодх… — В библиотеке заметно похолодало.

— Я даю тебе свое дозволение, — сжалился Девин, — но повторяю, что только Варваре решать, принять твою руку и чувства или же нет.

Теперь дракон вновь стал серьезен, как и гость.

— Пусть боги поддержат тебя. — Он протянул руку.

— Пусть боги услышат твой голос. — Трой протянул ладонь в ответ, и они скрепили договор рукопожатием.

— Я хочу отвезти сестру в город. Мне нужно решить кое-какие дела и показать ей местные достопримечательности, — проговорил Девин. — Буду рад, если ты составишь нам компанию и приглядишь за Варварой, пока мне придется ненадолго отлучиться.

— Не откажусь от предложения, — ответил Трой.

— Я хотел сводить сестру к бедвирам.

— Превосходно, — довольно ухмыльнулся лескат и поправил воротник своей куртки.

Девин окинул гостя внимательным взглядом и покачал головой.

— Тебе лучше снять куртку и оставить здесь. Твоя одежда не годится для подобной прогулки, Миклос.

Трой посмотрел на свой наряд. Дракон был прав. Отец оторвет голову, если хоть один из драгоценных эйринов, которыми расшита одежда, будет утерян.

— Не поспоришь… — Трой принялся расстегивать невероятно искусно выполненные пуговицы.

Затем он небрежно кинул куртку на одно из кресел, которое стояло у небольшого стола. Гость остался в тонкой рубашке, не стеснявшей движения, что было весьма кстати при катании на своенравных бедвирах. Девин прошел мимо Троя, «отечески» похлопал его по плечу, вызывая тем самым зубовный скрежет у гостя, и пригласил вернуться в нижний зал, где наверняка томились их дамы.

Делма нервно отстукивала ритм пальцами по подлокотнику кресла, что приводило Варю в еще большее волнение. Ну что они там застряли? Решают важные дела? Нет, ни в коем случае нельзя показывать, что пришел конец терпению и что она настолько рада видеть этого снежного принца! Кто знает, зачем он приходил. Может, они с Девином теперь друзья навеки? Засели в библиотеке и болтают в свое удовольствие…

— Прекрати ерзать и сядь ровно, Варвара, — проговорила срывающимся голосом Кай, выдавая и свое волнение. — Не стоит так легкомысленно показывать свои чувства.

— Да просто… просто платье неудобное. Жмет… — отозвалась Варя и вздохнула, на что Делма покачала головой.

Сын Миклоса самонадеянно решил нанести визит в их дом. Прекрасно зная о том, в каких натянутых отношениях пребывали их семьи, мальчишка явился на порог. Вчерашние слова юного леската, которые она невольно подслушала, вновь вызвали у Делмы головокружение, и она приложила ладонь к груди. Могла ли она довериться услышанному от леската и принять за истину сказанное сыном?

Девин поведал о причине, которая привела его в земли Ильхада, и о полученных знаниях из записей достопочтенного Розафа, так «удачно» попавших в его руки. А также о том, как невероятное дыхание фатмайра настигло франгар, лишая сына возможности дышать и укрывая вечными льдами. Каковы бури у Жестокой гряды, Делма прекрасно знала, как знала и то, что спастись от подобной стихии даже дракону порой не под силу, особенно ослабленному дыханием фатмайра.