Обучение камнем
Урок — основа обученья камнем.
Дабы понять — к ним прибегайте чаще.
Сначала вникните в его язык:
он точен, сух — безликий, неблестящий.
Урок морали даст — противоборством
потоку, и ударом не сомнете;
урок поэзии — конкретность, сжатость;
экономичности — компактность плоти.
Уроки камня (изнутри — наружу
его немого букваря прочтенье).
Урок четвертый — камень из сертана
(извне — вовнутрь, еще в предобученье).
В сертане камень не дает уроки,
и по нему учиться бесполезно.
Там, от рожденья, он всего лишь камень,
но камень там — с душой, с душою — бездной.
ЭМИЛИО КАРРЕРА ГЕРРА[102]
Ноктюрн Копакабаны
Перевод М. Самаева
Копакабана, бегут твои рельсы и реки асфальта.
Копакабана, бреду, спотыкаясь
о цементные корни зданий.
Нависает стеклянная перспектива фасадов,
Сердце — и камень, камень, камень.
Хлопают двери, хлопают двери, хлопают двери.
На заднем плане — белье на балконах.
О знамена домашнего мира!
Из дворов вырывается вечный запах
стирки…
Окна, огни, окна, огни.
Рефрижераторы, лифты, готовые взвиться…
Небоскребы, кому вы приют даете?
Кого изрыгаете на тротуары?
Кто-то в постели, под самыми тучами,
занят любовью,
кто-то под душем мурлычет песню,
уши пронзает криком новорожденный,
на зеленом сукне схлестнулись четыре масти,
нагая сирена дает поглазеть на себя в бинокли,
этот читает журнал, а этот вскрывает вены.
Но найдётся всегда и такой,
кто работает в это время
в тиши кабинета,
и мысль его ищет меня,
затерявшегося среди ночи,
ищет, чтоб раздавить.
ЖЕИР КАМПОС[103]
В характере профессии и в условиях
работы интеллигента и рабочего не
существует сколько-нибудь
существенных различий.
О профессии поэта
Перевод М. Самаева
Моя профессия
Рабочий песни, представляюсь вам
с лицом открытым, без клейма и шрама;
душа моя чиста, и руки чисты,
открыта грудь, и — такова программа —
что думаю, высказываю прямо.
Договор о работе
Я призван петь; нет ничего чудесней,
чем море звуков в раковине песни.
Прекрасен мир: свет солнца, небо в звездах…
Но говорю я песне — позабудь их,
покуда боль живет во мне и в людях.
Пусть это вечной темою зовем мы —
нет старых тем, есть старые приемы.
О связи с другими профессиями
Хотя свой стих из серебра чеканю,
он не снискал доверия банкиров;
мне с коммерсантом или с продавцом
приходится нередко состязаться
в уменье подавать товар лицом;
как служащие телефонных станций
и радио, о чем ни говорю,
стараясь помнить про регламент строгий,
в три — пять минут укладываю строки;
для музыкантов истинных, для них,
чувствительных к звучанью, к тембру слова,
старательно инструментую стих;
для кинодеятелей стих мой — это
добротный фильм, не блекнущий от света;
в сердца проводников и машинистов,
немалые пространства покрывая,
всегда по расписанью прибываю;
для экипажей кораблей — на реках
или в морях, в пути и у стоянок
для них звучит моя простая песня
привычным и бодрящим звоном склянок;
на холодильных установках глыбы
апатии растапливать могли бы,
цитируя меня в змеевики;
на шумной пристани портовики,
притягиваемые силой звуков,
на свет слепящий вылезут из люков;
я с песней опускаюсь в шахты, веря,
что ждут ее и там, где добывают
руду и уголь из земных артерий;
коллегам по газете, журналистам,
я новости хорошие даю
с благим советом, как распространить их,
как лучше ими начинить статью;
учителям, преподающим детям
умение быть взрослыми, читаю
мой курс о воспитании умелом
и нужное пишу на стенах мелом;
я химикам дал много формул новых,
я вывел из страданий бедняков их…
И к остальным, ко всем, кто любит труд,
пусть, как друзья, мои стихи придут.
О времени работы
Работаю в любое время суток:
и днем, в тени, и по ночам, когда
созвездий диаграммы пламенеют;
кто любит труд, тот бодрствовать умеет.
О времени отдыха
По воскресеньям или на неделе
случаются свободные часы;
тогда заботам двери отворяю,
а отдых свой друзьям я доверяю.
О праве на праздники
На праздники имеет право всякий,
а я всегда встаю, как по гудку,
без выходных работая; однако
сам труд мой праздничен когда строку
спряду сначала, а потом сотку.
О праздничном вознаграждении
