Этой ночью
я один, и мое сердце
переполнено непоправимым горем, обездолено твоею смертью.
Многое меня с тобою разделило — расстоянье, время и могила.
В бесконечность,
в черный мрак извечный
канули бесследно наши речи.
Онемевший, одинокий
снова проходил я той дорогой.
И собаки выли на луну,
на бескровную луну,
и гремели лягушачьи хоры…
И в меня ворвался холод. То был холод,
овладевший навсегда твоим альковом,
оковавший твои руки, твои щеки, твои очи,
белоснежным скрытые покровом
погребальным.
То был холод замогильный, стужа смерти,
лед небытия.
Тень моя,
обведенная печальным лунным светом,
одиноко,
одиноко,
одиноко протекала по пустыне.
Тень твоя
легким, стройным силуэтом,
приближаясь,
словно той далекой ночью вешней, ныне мертвой, вечно незабвенной,
ночью, полной ароматов, полной шепота и плеска птичьих крыльев,
с нею рядом полетела,
с нею рядом полетела,
с нею рядом полетела…
Неразлучные обнявшиеся тени!
Тень души, спешащей слиться с тенью тела!
Тени скорбные, нашедшие друг друга
в эту ночь печали без предела!