Но оставался еще и восток. Колена, жившие в Трансиордании, находились в союзе с Саулом с тех пор, как он разбил аммонитян у Иависа Галаадского. Этот город, находившийся приблизительно в двенадцати милях юго-восточнее Бет-Шана, помнил, какую огромную помощь оказал ему Саул, и теперь возвратил ему долг тем единственным способом, каким смог. Жители Иависа организовали атаку на Бет-Шан, забрали тело Саула и похоронили его в своем городе со всеми почестями.

Так, смертью Саула и восстановлением его чести (хотя, похоже, и утратой всего, чего он достиг, создавая первое царство), заканчивается Первая книга Царств.

Хеврон * Маханаим * Мелхола * Сион * Тир * Долина Рефаим * Ваал * Моав * Аммон * Мемфивосфей * Урия Хеттеянин * Авессалом * Кедрон * Семей * Хусий * Савей * Орна

После смерти Саула и сокрушительного поражения Израиля под властью филистимлян оказался весь Ханаан к западу от Иордана. Гористая местность, которую населяли племена колена Рахиль, где еще задолго до образования царства Самуил хранил живую надежду Израиля, больше не являлась центром сопротивления.

Конечно, оставался Давид, но он принадлежал Иудее, возглавившей партизанскую войну против Саула и царства Израиль, и потому не был тем человеком, к которому патриотически настроенные израильтяне могли бы обратиться. Кроме того, к моменту гибели Саула Давид фактически находился в зависимости от филистимлян.

И все же он считал себя не просто филистимским прислужником. Прежде всего он решил утвердить свою власть, по крайней мере, над Иудеей:

Давид правил в Хевроне как царь Иудеи с 1013-го по 1006 г. до н. э.

Он не мог принять царский сан до битвы на горе Гелвуй, ибо Саул, естественно, воспринял бы независимую Иудею под управлением сильного царя как угрозу для себя и принял бы меры, чтобы сокрушить Давида.

Но теперь Давиду больше не мешали ни израильтяне, ни враждебность филистимлян. Возможно, филистимляне считали иудейского правителя безопасной марионеткой и рассматривали его царство как средство разобщения и дальнейшего порабощения народов, которыми они правили.

Однако Давид выбрал своей столицей Хеврон — хорошо укрепленный город в защищенной холмами местности в центре Иудеи. Его не так легко было бы оттуда вытеснить в случае войны с филистимлянами.

Готовясь к этой войне — неизбежность которой, в отличие от филистимлян, он понимал, — Давид стал привлекать расположение сторонников умершего Саула, а также тех, кто еще не расстался с надеждой на независимость Израиля. Он стремился к царствованию над всеми еврейскими коленами.

И все же царство Израиль не было окончательно уничтожено. У Саула было четыре сына. Трое старших погибли на Гелвуе:

Но оставался еще четвертый его сын, Иевосфей. Авенир, главный военачальник Саула, уцелевший в сражении у Гелвуя, бежал за Иордан вместе с Иевосфеем:

Трансиордания могла сохранять верность дому Саула в память об избавлении Иависа Галаадского от врагов. Так как филистимляне, очевидно, опасались выдвигать свои коммуникации за Иордан (из-за чего некогда были разгромлены ефремляне), то Иевосфей и Авенир в данный момент были спасены.

Точное местонахождение Маханаима в Трансиордании неизвестно. Одни считают, что он располагался к югу от реки Иавок, Другие — к северу. Существует предположение, что Маханаим находился милях в четырех восточнее Иависа Галаадского.

Давид, новый царь Иудеи, начал вести сложные переговоры с Авениром, пытаясь основать единое царство. К сожалению, военачальник Давида Иоав признавал только путь завоеваний.

Он вовлек Давида в войну, в которой войско израильтян потерпело поражение.

Однако ослабевшее царство Иевосфея продолжало держаться, и Давид не смог осуществить свои цели. Он не хотел царствовать на правах завоевателя, осознавая неизбежность восстания, и надеялся на законное вступление во власть и создание крепкого единого царства.

К счастью для Давида, Авенир поссорился с Иевосфеем и начал за его спиной вести переговоры с Давидом, предлагая ему союз. Давид, почувствовав победу, выдвинул условие. В обмен на мир и, очевидно, высокий пост для Авенира в объединенном царстве он потребовал:

Мелхола была отдана в жены Давиду в то время, когда Саул еще крепко держался на троне, а Давид успешно служил ему как военачальник. Когда Давид, покинув дворец, бежал от Саула, царь отнял у него Мелхолу и отдал ее в жены другому человеку.

Здесь намерения Давида ясны. Как муж Мелхолы и зять покойного Саула, он мог получить законное право наследования трона Израиля. И если у него родится сын от Мелхолы, то этот сын будет представлять слияние домов Саула и Давида, и можно рассчитывать, что он станет править обоими царствами мирно и на законных основаниях.

Иевосфей, слишком слабый, чтобы возражать, вернул Мелхолу, и Авенир приступил к заключению союза с Давидом. Однако непримиримый Иоав разыскал Авенира и убил его. Это угрожало крушением всех планов Давида: к Авениру израильтяне относились с большим уважением. Но Давид избежал беды, публично заявив о своей невиновности. Прокляв Иоава, он оплакал и похоронил Авенира.

Некоторые приближенные Иевосфея поняли ситуацию. Два военачальника его войска убили своего царя, а голову его принесли Давиду. Но Давид тут же отстранился от этого преступления и велел казнить цареубийц.

У Саула не осталось ни одного взрослого сына, и отчаявшиеся израильтяне видели, что единственное их спасение находится теперь в руках сильного и умелого царя Иудеи:

Объединенное царство, которым Давид стал править в 1006 г. до н. э., называется в Библии Израилем, но царство это никогда не было по-настоящему единым. Две половины одного народа никогда по-настоящему не объединялись. Израиль всегда ошущал себя более утонченным и богатым по сравнению с простой неотесанной Иудеей, и израильтяне возмущались, что находятся под управлением ее династии. Поэтому лучше было бы считать Давида и его сына, наследовавшего власть, царями двойного царства, Израиля-Иудеи.

Достигнув такого же законного царствования над Израилем, как и над Иудеей, Давид захотел закрепить это право в сознании всего народа. Он понимал: чтобы добиться этого, нужно отказаться от столицы в Хевроне, потому что этот город слишком отождествлялся с Иудеей. Давид не мог позволить, чтобы его воспринимали только как человека родом из Иудеи. Но и перенести управление царством в Израиль он не мог: получив одобрение израильтян, он утратил бы расположение иудеев, а Иудея была стержнем его силы.

Но между землями Иудеи и Израиля лежал никому не принадлежащий город Иерусалим. И в качестве столицы Давида он мог бы удовлетворить обе стороны двойного царства, так как представлял собой нейтральную территорию.

Более того, Иерусалим все еще занимало ханаанское племя иевусеев, которое являлось неудобной преградой между двумя половинами царства. Покорение иевусеев могло стать народной победой, приветствуемой обеими сторонами.

Наконец, Иерусалим был очень удачно расположен и хорошо защищен, о чем свидетельствовал факт, что иевусеи прочно удерживали свою территорию, несмотря на все усилия со стороны израильтян вытеснить их. Если бы Давид смог взять Иерусалим, он стал бы для него такой же надежной крепостью. И в результате всех этих государственных соображений Иерусалим был осажден: