Шешбацар возглавил строительство в Иерусалиме, и под его руководством, очевидно, началась работа:

Однако если это так, то, очевидно, он был только титулованным главой, выступающим в роли (возможно) старейшего живого потомка из рода Давида и поэтому придающим проекту дух святости и законности. Как сын Иехонии он, должно быть, был в то время стариком, и после ритуального положения Шешбацаром, так сказать, краеугольного камня его должность принял более молодой человек. Позже упоминается только этот более молодой человек:

Некоторые говорят, что Зоровавель (также вавилонское имя, означающее «дитя Вавилона») — это просто другое имя Шешбацара, но ничто не обязывает к этому допущению. Зоровавель — это отдельный человек, также упоминаемый среди потомков Иехонии:

В другом месте он перечислен как сын другого человека:

Однако Салафиила обычно отождествляют с Селафиилом, упоминаемым в Первой книге Паралипоменон как самый старший сын Иехонии. В любом случае, Зоровавель — это племянник Шешбацара, внук Иехонии и поэтому праправнук Иосии и потомок Давида в двадцатом поколении.

В конечном счете, был построен алтарь, на котором могли совершаться жертвоприношения:

Имя Jeshua (Иисус) является формой более раннего Joshua, которое само является сокращенной формой Jehoshua. В греческом написании это звучит как Иисус.

Иисус — это сын Иоседека, который перечислен в 6-й главе Первой книги Паралипоменон как первосвященник во время падения царства, первосвященник, который попал в вавилонский плен.

Теперь его сын вернулся, чтобы исполнить служение при жертвеннике. Так, не только мирская власть непрерывна в линии от Иехонии и Шешбацара к Зоровавелю; но непрерывна и священническая власть — от Иоседека к Иисусу.

Но вернувшиеся строили Храм не на пустом месте. Там, где однажды были царства Израиля и Иудеи, жили люди. В их число входили те, кто никогда не был в плену. Саргон Ассирийский увел в плен только небольшую часть израильтян, а Навуходоносор Вавилонский — лишь небольшую часть иудеев. В то время как в обоих случаях пленены были люди из высших классов — управляющие, землевладельцы, ремесленники и ученые, — теми, кто остался, были крестьяне и другие необразованные люди.

Кроме того, ассирийские цари переселили в Израиль чужеземцев, и они, несомненно, смешались с оставшимися местными жителями, образовав население самаритян. После изгнания из Иудеи эти самаритяне распространились на юг, заняв те части, которые некогда были северной Иудеей, в то время как эдомиты переселилсь на север из их пустынь в те места, которые некогда были южной Иудеей.

С другой стороны, еврейские изгнанники в Вавилоне процветали и далее развивали иудаизм. Будто возмещая потерю своей земли и свободы, они вернулись к тому, что только и отличало их явственно от соседей, — их Священное Писание. Различные традиции и кодексы законов, возможно, укрепились и соединились воедино, и, возможно, ранние книги Библии приблизились к своей конечной форме во время плена. (Может быть, по этой причине столь многое из первых нескольких глав Бытия имеет явный оттенок вавилонского мифа о сотворении.)

Кроме того, великие пророки помогли развить идеи иудаизма далее, так что иудеи Вавилона имели религию, превосходящую и возвышающуюся во многих отношениях над той, которой традиционно придерживались оставшиеся жители Иудеи.

По этим причинам восстановление храма неизбежно столкнулось с проблемами. Для людей, живших вокруг Иерусалима, вернувшиеся были чужеземцами, которые наводнили страну своими обычаями, странными религиозными обрядами и надменной речью. С другой стороны, для вернувшихся люди, живущие в этой стране, были незнакомыми и странными, практиковавшими «испорченную» религию, лишь отдаленно похожую на иудаизм.

Ситуация была точно такой же, как в XX в., когда евреи из Европы и Америки вернулись в Израиль, который они считали родиной их предков, и оказались лицом к лицу с арабскими жителями, которые считали их незнакомцами и незваными гостями. Явно непримиримая враждебность Израиля и его арабских соседей отражает враждебность иудеев и самаритян в персидские и более поздние времена.

В этом моменте нет ничего указывающего на то, что предложение самаритян было неискренним. Зоровавель мог бы быть более дипломатичным, но, подобно Ровоаму четыре столетия назад, он был резким и грубым, и результат был тот же — вражда вместо возможного сотрудничества.

Самаритяне не могли противостоять иудеям непосредственно, поскольку оба народа были под неусыпным контролем персидских царей. Однако самаритяне могли попытаться повлиять на этих царей, указав на возможные опасности допущения прихода к власти экстремистской религиозной группы в таком стратегическом месте, как Иерусалим.

Кир умер в 530 г. до н. э., через восемь лет после своего указа, позволяющего иудеям вернуться в Иерусалим. После него на престол взошел его сын Камбис (на персидском — Камбуджия), который правил Вавилоном в то время, как его отец отошел от своих военных кампаний. Чтобы обеспечить себе место на престоле, Камбис казнил своего брата Смердиса. Затем он начал завоевывать Египет, единственную часть Ассирийской империи, которая все еще не была занята победоносными персами.

В Египте у власти в то время была XXVI династия. Семьдесят лет прошло с тех пор, как умер Нехо (против которого воевал Иосия Иудейский), и теперь фараоном был Псамтик III. В 525 г. до н. э. Камбис совершил поход против него и одержал легкую победу. Псамтик III был свергнут и позже казнен, так что саисский Египет пришел к концу. После этого на протяжении более столетия персидские цари правили как XXVII династия.

Камбис попытался еще больше расширить свои африканские владения, планируя напасть на Эфиопию на юге или на Карфаген на западе, но пустыни оказались слишком враждебными, а его пути сообщения слишком длинными. Кроме того, зороастрийский священник, назвавшись мертвым братом Камбиса Смердисом, объявил себя царем в Персии, и Камбис был вынужден поспешить на родину. На обратном пути в 521 г. до н. э. он умер, то ли по естественным причинам, то ли в результате убийства или самоубийства.