Комиссию нужно было как-то отвлечь. Пару раз над тёткиными головами на тельфере провезли радиоприцел весом в полтонны. Серый ящик раскачивался, цепи жутковато скрипели, завывали электромоторы. Не помогло. Тогда в ход пошёл запрещённый приём – пустили слух, что в заводскую кулинарию завезли венгерских потрошёных кур. Не сработало и это.

Оставалось последнее средство. За спиной у бойциц технологического фронта находился распределительный щит пневмоинструмента. Работяга, который в очереди на употребление стоял последним, незаметно подошёл к нему и повернул вентиль.

Со змеиным шипением в бетонный пол ударила струя сжатого воздуха, смешанного с машинным маслом, пылью и мелким цеховым мусором. Спасая кримпленовые костюмы, тётки отскочили.

Когда вентиль был закрыт, а причина шухера устранена, технологини обернулись к самолёту и поняли, что игра сделана.

– А где спирт?! – возмущённо спросила одна.

– Дык… это… шток гидро… ци-лин-дра протирали, – с трудом ответил бригадир и зачем-то понюхал пук промасленной ветоши.

По его багровой физиономии катились слезы.

Итак, начало расцвета застоя. На страну надвигается очередной съезд. Конечно, партии. И не было в те времена человека, задавшего идиотский вопрос – какой? Вся страна встала на вахту, на трудовую и боевую. И навстречу этому съезду понеслись рекорды, свершения и достижения. Ибо наша цель – коммунизм, и верной дорогой идём.

И не отставали советские ракетостроители. Наоборот, они были впереди, готовые понести на своих изделиях зарю коммунизма в любую точку земного шара. И уже референты в ЦК, готовившие речь Лично Товарища Генерального Секретаря, интересовались насчёт строчки в докладе, дескать, что «в ответ на происки, экспансию и развёртывание по всему миру», наша самая мирная страна (опять-таки во всём мире) напряглась и достойно ответила разработкой системы ну, допустим, «Звёздочка».

Итак, нужен был пуск ! И срок перенести было нельзя, ибо его определял не план, не технология, не астрономия, а съезд партии. И эта штука посильнее всех остальных вместе взятых.

Первый запуск. Стартовав откуда положено, ракета несётся через всю страну на очень дальневосточный полигон. Летит хорошо, быстро. Но чем ближе к цели, тем как-то неуверенное определяет, куда, собственно, нужно лететь дальше. Тревожно звенят и мигают датчики телеметрии. Ракета натуральным образом испытывает полную потерю ориентации в безвоздушном пространстве. Это сейчас народ на фразу о неправильной ориентации понимающе подхихикнет. А тогда смысл был однозначным – летит дура выше стратосферы незнамо куда. Отдаётся команда на срочный подрыв, пока не улетела куда-нибудь через полюс. Этакий голубь мира, а вместо договора о разрядке – грузо-габаритный макет боеголовки.

Разбор полёта. Собрание комиссии. Вернее совет конструкторов, по горячим следам. Тягостное молчание. Вместо звёздочек на погоны, на грудь, на знамёна КБ и заводов вырисовывается «звездец» во все отверстия и органы, как естественные, так и партийные.

– Ну что, товарищи, – начал председатель, – картина такая. Пролетев N километров, на NN секунде полёта изделие начало блудить и метаться, как банда мартовских котов на складе валерьянки. По телеметрии видно, что датчики ориентации не смогли найти нужные звезды. Хотя поначалу все было в полном порядке. И оптика здесь не причём. Гироскопы, корректирующие положения объективов при движении ракеты, не смогли их точно направить, потому что подверглись нарастающим заштатным вибрациям. В результате картина звёздного неба просто размазалась, как у близорукого алкаша во время эпилептического припадка.

– Что будем делать, товарищи?

Понятно, что за вопросом «Что делать» скрывается «Кто виноват?». А попробуй, определи. В ходе жаркой дискуссии выясняется, что крайних нет. Замкнутый круг положительной обратной связи. Плюс резонанс.

КБ блока ориентации:

– Гироскопы не справились, потому что они работают на отклонения, а не на дрожание и вибрации. Для этого есть система подвески. Её разрабатывали вместе с КБ, делавшим саму конструкцию ракеты. И подвеска держит заданные «же» и герцы амплитуды. А для других режимов надо новую подвеску, будет она тяжелее, а запаса по весу нам не дают, все до грамма рассчитано. И потом все надо просчитать, испытать и отработать заново. Так что пусть или КБ делает конструкцию жёстче, или КБ ракетного двигателя убирает свою дрожь. В общем, вопрос не к системе подвески, а к ракете, подло передавшей и усилившей лишние вибрации от двигателя.

КБ конструкции ракеты:

– Плохо, что КБ блока ориентации не заложило запаса по вибрации. Надо было подумать о запасе. А к конструкции претензий нет, она-то все выдержала. И тронуть её не можем, если надо что усиливать, то будет она тяжелее, а запаса по весу нам не дают, все до грамма рассчитано. И потом все надо просчитать, испытать и отработать заново, это долго, сложно. Так что пусть или КБ блока ориентации подвеску делают мягче, или КБ ракетного двигателя убирает свою дрожь, это их движок заставил нашу птичку так трястись.

– А потому заставил, – взвились конструкторы из КБ ракетного двигателя, – что во-первых, эта ваша конструкция плохо просчитана на резонансы, на изменение массы по мере выгорания топлива. А вы ещё хотите наворотить незнамо каких усовершенствований. Вы со старым сначала разберитесь, а у нас все точно рассчитано, до грамма тяги и герца вибрации.

А во-вторых, движок и начнёт излишне реветь, если ему блок ориентации начинает выдавать команды лететь сразу в разные стороны. Вот вдобавок к маршевому и заработали все двигатели корректировки курса сразу во всех плоскостях и направлениях. Вы нам дайте правильный курс, как было на начальном этапе, и двигатель спокойно доставит всю вашу хренотень со всеми гироскопами куда надо.

– Так, товарищи, – вмешался председатель, – правильный курс нам указывает Партия. Кстати, – напомнил он, – скоро съезд. Чем порадуем ЦК?

Опять повисла тягостная тишина. Все понимают, что там не будут вникать в технические проблемы взаимосвязи. Крайними будут все. И спасаться надо вместе. Вместе с ракетой.

Главное, большой проблемы и нет. Сделать подвеску блока ориентации покрепче и помягче, где надо усилить элементы корпуса и учесть передачу вибрации от двигателя по этим самым элементам. Чистая механика и сопромат. Но сроки! Пока все взаимосогласуешь… Так что нужно простое нестандартное решение. И чтоб сделать его можно было на уже готовящейся к запуску второй ракете.

– Ты это, – спросил председатель у главного «звёздного ориентировщика», – ты просто скажи, тебе чего надо, чтоб навестись на звезды?

– Так ведь знамо чего, стабильности и покоя. А это, если по уму, система всяких пружин и подвесов, демпферов и стабилизаторов.

– А если нет? Можно как-то по-простому?

– А по-простому, тупо – тогда массивное основание, чтоб всякая дрожь гасилась на хрен.

Чем тяжелее, тем лучше. Просто взять и привинтить гироскопы к охрененно тяжёлой, подвешенной хоть на рессорах от паровоза железяке. Но где я вам возьму это в ракете? Все ж рассчитано – пересчитано.

– Слышь, – задумчиво сказал, возя пальцем по сукну стола, главный двигателист, – охрененно тяжёлая, это сколько?

– Охрененно тяжёлая, значит, и килограмм в ней дохрена.

– Тебе полтонны хватит?

За столом тягостная тишина сменилась на звенящую.

– Полтонны хватит. Вполне. А где это в ракете такое есть?

– В ракете нет. Пока нет, но есть запас по тяге ! Так, на всякий случай заложили. Может, конечно, и движок от этого так ревел, что мощнее получился. В общем, полтонны я гарантирую.

Все вопросительно посмотрели на КБ конструкции ракеты. Те судорожно двигали логарифмические линейки, бормотали что-то про площадь круга и удельный вес железа.

– В общем, так, берём листовую сталь, миллиметров 100 толщиной, (председатель пометил в блокноте: – спросить на танковом заводе пару листов сотки покрепче), вырезаем блин по диаметру отсека. Вес получается около 500 кг. Заодно этим усиливаем жёсткость конструкции. По нагрузкам на корпус и по прочности есть запас, тоже заложили на всякий случай, переделки почти никакой.