Взгляды переместились на представителей КБ блока ориентации.

– Господи, пятьсот килограмм, блин в 100 мм, значит, все крутильные моменты не учитываем, все изгибы умножаем на ноль, да тут действительно хватит поставить в 3 плоскостях рессоры! И даже рессоры не надо, наша система подвеса выдержит эти полтонны, был ведь запасец, не хватало то чуть-чуть самой инертной массы. Так что может и в 400 или даже 300 кг уложимся. Как влитая будет сидеть и лететь…

Тишина за столом сменилась бурным обсуждением, ведь все-таки это были Конструкторы и Инженеры, с самой большой буквы. И когда задача из административной стала чисто технической, решение в первом приближении было проработано буквально за час. Верное, заметим, решение, ибо учитывало самое главное – срок !

И очень вскоре был другой день, и был второй пуск, и пролетела ракета над 1/6 шара как «вдоль по Питерской», не отклоняясь от Истинного Курса. Вот только воронка, говорят, была на месте падения побольше обычного, ну да этого пусть супостат боится.

Продолжу истории из рассказов ветеранов нашего отдела о славных былых временах освоения ракетной техники.

Далёкий северный полигон. Сопки, засыпанные снегом, в распадке посёлок, на более-менее пологом склоне собственно испытательный полигон. Всё как нужно: позиции, службы, бункеры, петляющая среди камней дорога. Пусковая шахта, в ней изделие. Чего-то в «этой изделии» модернизировали, обновили, исправили, усилили… В общем, надо отстрелять новую модификацию. По сему случаю понаехали разработчики, спецы с завода-изготовителя, соответственно, обстановка несколько нервозная и радостная одновременно. Радостная оттого, что создали действительно серьёзную вещь, вроде все идёт (тьфу-тьфу…) по плану, и если пуск все подтвердит, то всем будет хорошо. Кроме вероятного противника, конечно.

Из бункера в перископ виден оголовок шахты, последние приготовления. Поскольку перископ один, к смотровой амбразуре не протолкнуться сквозь спины военных; основная масса скопившихся сверх меры штатских наблюдателей толпится за спинами телеметристов. А что? Кто знает, тот понимает. Вот цифры времени полёта, застывшие по команде «Равняйсь» на нулях, вот индикаторы скорости, крена, рысканья. Вот ряды тёмных (и, слава богу!) аварийных датчиков. За отдельным столиком сидит большой начальник, ему пульт тоже виден. У перископа собственно «стреляющий», из этого гарнизона. Вся эта нервотрёпка, все эти гости и штатские умники с большими амбициями ему надоели сверх меры. Стреляющий мрачен, сосредоточен и цинично-вежливо посылает всех желающих посмотреть в перископ.

Три, два, один… Старт! Прошли все команды, сработали все системы, отстрелились все кабели. Мигнули все нужные лампы, что «усё у полном порядке», понеслись мигать цифры времени полёта.

– Эх, хорошо пошла! – загалдели наблюдатели за спинами телеметристов.

– Нихрена! отозвалось от перископа.

– Хорошо идёт! Опять галдят, глядя на цифры времени полёта, крен и т.п.

– Нихрена! – опять несётся от перископа.

– Что «нихрена»? – Это уже большой начальник административным органом чует непорядок. Но что за непорядок, пока не понять. Эти штатские разработчики веселятся у телеметрии, взрывов не слышно, но вот это уверенное «нихрена» от перископа напрягает….

– Мля, стоит… – это уже от амбразуры несётся возглас.

– У кого что стоит? Доложить обстановку. Что происходит?

Все начинают озираться, телеметристы озадаченно начинают щелкать тумблерами, что-то проверять. От амбразуры несётся мат, прерываемой тишиной, от которой нехорошо где-то внутри. Бывает такая тишина, которой не должно быть, а она есть. Только жужжат вентиляторы, да секундомеры уверенно отсчитывают время полёта.

– Ракета из шахты не вышла! Старта не было! – следует доклад-приговор.

Начальники по очереди подходят к перископу, наблюдают все тот же оголовок шахты, присыпанный чистым снежком, чистое небо без всяких следов, потом по очереди подходят к телеметрии, наблюдают полный порядок в показаниях, вот только скорость равна нулю, да и высота не меняется.

Неулёт. Полный. Он же затяжной выстрел, только ракетный. Но ведь все датчики говорят, что всё сработало. Но не летит изделие. Недоуменный взгляды друг на друга. Такой нештатной ещё не было. Были взрывы, были пожары, были отказы. А тут…

Вмешался старший:

– Так, из бункера не выходить, командам на полигоне не высовываться. Ждём!

Самое мудрое решение, выработанное поколениями артиллеристов. Ждём этот ракетный затяжной, пережидаем, кто кого.

Проходит час. Доложили куда надо, просчитали и обсудили варианты. А вариантов немного. Хотя вначале нашлись умные.

– Может, ещё раз дать команду «пуск»? – идиотски посоветовал кто-то.

– И как? Все кабели отстрелились, вся предстартовая программа прошла!!! Ракета самообособилась от «Земли», сама знает, что надо делать, и теперь по большому счёту, может выполнить внешнюю команду только на подрыв.

– А если кабель обратно подсоединить? – находиться второй умник.

– …Далее следует коллективный военно-технический ответ, что надо сделать спрашивающему с кабелем, куда его и каким способом подсоединить, причём строго соблюдая полярность и форму вариатора на разъёме.

Ну, а насчёт подрыва? Можно, но взрыв разнесёт не только ракету, но и всю стартовую позицию. А она стоит денежек далеко не меньше ракеты. Да и где потом в спекшемся бетоне искать причину сбоя? И ещё взрыв с пожаром – это в оргвыводах совсем не то, что тихое стояние ракеты на позиции. Просто стоит. Жертв и разрушений нет, материальный ущерб отсутствует.

Проходит ещё час. Нервное напряжение не проходит, идёт неофициальный поиск крайнего. Несмотря на небольшой размер бункера, бочки обвинений катятся из одного угла в другой целыми связками и штабелями. На разработчиков катят свои (неужели что-то перемудрили, наразрабатывали, эйнштейны хреновы), потом на изготовителей (неужто чего не поставили или контакт не пропаяли, левши доморощенные), ну и на военных рикошетом (небось, сами так назаправлялись вчера, что просто забыли заправить ракету). Но ракета продолжает бодро рапортовать, что все системы в порядке, баки полны и окислитель вроде как страстно соединяется с горючим. Только соединяется как-то без огонька и дыма.

– Ну и долго будем сидеть? А ведь верно. Не улетела за эти часы, авось не улетит и сейчас.

А уже вечереет, кушать хочется, но и жить хочется. И тут снова от перископа и амбразуры начинает идти сдержанный мат. Ибо.

Нет, вот вы мне сейчас скажете, что так не бывает, так не по уму, так в нашей армии не могут построить. Может быть. Я в строительных войсках, что возводили этот полигон, не служил. И вообще на том полигоне не был. Со слов пересказываю. единственная дорога от бункера на выезд петляет меж скал-камней аккурат мимо стартовой позиции. Не сказать, что на расстоянии вытянутой руки, но ведь и в ракете не одна тонна гептила. Воистину как в «Неуловимых» – а вдоль дороги ракеты недостартовавшие стоят, и тишина…

Разработали план эвакуации. Чтоб если что, так только одного… Из гарнизона вызвали УАЗик с самым тихим глушителем и движком (ну не «КРАЗ» же). По одному, бегом на цыпочках мимо стартовой до угла скал, где ждёт машина. Быстренько отъехали, но на автомобильных цыпочках. Потом следующая партия. Так и вывезли всех.

Прошла ночь. Бессонная для всех и тихая для ракеты. Она все больше засыпала, аккумуляторы разряжались, гироскопы потихоньку останавливались. И сквозь свою электрическую полудрёму все слабее слала сигналы:

– Вторые сутки полёта, неполадок на борту нет, крен ноль, скорость и высота ноль, продолжаю выполнять программу…

Итак, надо разбираться. Но чтобы разобраться, надо ракету разобрать, а значит, достать из шахты. Полностью заправленную. Антигравитационных доставателей аварийных ракет на полигоне не было. А краном покачивать о стенки шахты тоже желающих не нашлось. Но не оставлять же памятником «Вечный старт» в натуральную величину? Чтобы безопасно поднять ракету, надо слить горючее. К штатным заправочным горловинам не подобраться, и есть только один путь. Снизу, под соплами есть возможность открыть кран. Не знаю, как он назывался – дренажный, технологический или ещё какой.. Не суть. Суть в том, что есть возможность через газоотводный канал в шахте пройти низом к соплам, дотянуться до этих вентилей. Тихохонько открыть и травить помалу. Пусть даже в ведро. Гептил. Тот самый «высококипящий» компонент.