Мама не выдерживает моего взгляда и отворачивается к окну. Ей так проще…

— Ты должна быть мне благодарна за своё рождение, — произносит она совсем тихо, почти неслышно.

Но я слышу. Эти слова я слышу в сотый или в тысячный раз. Они давно не ранят. Разочарование — это как ветрянка… В детстве переболел разок, зато потом формируется стойкий иммунитет. Я болела очень сильно, но выжила. И выздоровела. Это уже не больно.

— Чем отдать долг, мам? Бери — я всё отдам! Но где всё это взять?

— Айя… когда мы в последний раз говорили нормально?

— Никогда, — отрезаю неуклюжие попытки припудрить мне мозг.

Я вовсе не обольщаюсь и жду… Ещё не знаю, чего… но ЭТО совершенно точно не входит в мои планы.

— Ой, смотри — звезда падает, — артистка Настенька прижала пятерню к начищенному окну.

— Это из общаги окурки выбрасывают… Но ты всё равно можешь загадать желание. Что ты хочешь, мама? — наблюдаю, как она нервно передёргивает плечами и царапает пальцами стекло. — Квартиру ты всё равно продать не сможешь…

— Я и не собираюсь её продавать, — мама по-прежнему говорит в окно. — Я хочу вернуться, Айя.

Ей всё же удалось меня удивить.

— Одна? — спрашиваю и замираю в ожидании ответа.

«Трать свою жизнь на то, что переживет тебя».

Молодой перспективный программист Валентин Скрипка был очень счастливым человеком. Ещё в детстве он осознал, чему хочет посвятить свою жизнь, и с энтузиазмом двигался в этом направлении. Он знал, что талантлив, быстро поднимался по карьерной лестнице и мечтал, что однажды ему предложат работать за рубежом. Собственно, всё уже к этому шло… Но…

Хочешь насмешить бога — поведай ему о своих планах.

О чём Валентин совершенно точно не мечтал — это становиться многодетным отцом. И, надо сказать, вовсе не эгоизм им руководил, просто в силу своей постоянной занятости и будучи человеком увлечённым и влюблённым в свою работу, он не представлял, куда сможет впихнуть подобную задачу. И всё по тем же уважительным причинам он никак не мог понять, почему, однажды неосторожно впихнув… он так быстро и неотвратимо вляпался в семейную историю. Один-единственный необдуманный поступок!.. И вся жизнь кувырком…

Уже позднее, если бы Валентина спросили, любит ли он свою жену, ответ был бы утвердительным. Но всё же свою работу он любил больше. А Настя… Она была забавной и очень красивой. И такой изобретательной в постели, что неискушённый Валик ненарочно увлёкся, а войдя во вкус, очень быстро втянулся. Ну, а потом ему просто не оставили шанса соскочить… Его шалунья Настя забеременела третьим ребёнком.

Детей Валентин тоже… ммм… любил… Смешные рыжие карапузы особых хлопот ему не доставляли и были очень похожи на него. Кажется, дети — это вовсе не настолько обременительно, как ему ранее представлялось со слов друзей и коллег. Настя оказалась очень любящей и заботливой матерью, но и про него, Валика, не забывала, а главное — никогда не отказывала мужу в близости. Идеальная супруга! Ну что ж, пусть у них будет третий ребёнок…

Вся семья уже знала, что будет девочка, и малышку ждали с нетерпеливой радостью. Невероятно, но даже его мать, которая сноху терпеть не могла, неожиданно окружила Настю заботой и лаской, как родную. А Валик вдруг с удивлением осознал, что тоже ждёт появления своей дочери. И, наконец, дождался!..

Сперва даже никто не сомневался, что детей в роддоме перепутали. И бедная Настя, рыдая крокодильими слезами, требовала убрать от неё это чудовище и найти её настоящую дочь. Но неучтённых рыжиков не обнаружили, а крошечного страшненького чертёнка забирать из роддома никак не хотели. А уж когда дошло дело до экспертизы, Настя вдруг вспомнила, что мать родила её саму якобы от какого-то залётного азиата. Поздно она об этом вспомнила. Экспертиза показала, что Настя всё перепутала, и тот самый азиат залетел именно в её гостеприимную калитку. И когда только распахнуть успела?..

На семейном совете большинством голосов было принято оставить малышку в роддоме. Но дед Миша, отец Валентина, неожиданно рубанул кулачищем по столу и вынес вердикт — не бывать дитю сиротой при живой матери! А иначе пусть забирает своих рыжих спиногрызов под мышки и — на хаус! И удручённое семейство Скрипка пополнилось новым безымянным членом семьи. Кроха ещё долгое время для всех оставалась «этой мартышкой», пока под тяжёлым кулаком главы семейства не треснула столешница.

«А что за имя такое странное — Аика?» На этот вопрос дед Миша поведал сыну — мол, была у него как-то кудесница японочка — чуткая, внимательная и улыбчивая красавица. Настоящая гейша! Песни дивные ему пела, сказки сказывала, с веером танцевала-порхала, церемонию чайную устраивала… И всякие другие волшебные церемонии… Никогда ещё он не ощущал себя настолько умным, сильным и значимым! Настолько мужчиной!.. И по сей день забыть её не может. Да и не хочет. Так пусть хоть имя на слуху будет.

Сказано — сделано!

Жизнь продолжалась… Для непосвящённой публики задвинули первоначальную Настину легенду — якобы азиатские гены проявились через поколение. И всё, вроде, стало хорошо… Только мимо семьи Скрипка. Там поселились ненависть и злоба. Бабка Валя ненавидела Аику, Настя ненавидела Аику… А Валик ушёл с головой в работу, а по ночам с раздражением слушал, как заходится в надрывном плаче чужая девочка, и тихо ненавидел всех — и себя, и жену, и детей… Но пуще других — её — Аику. Укравшую у всей семьи покой и счастье.

Так бы и сгинул Валентин во мраке лютой ненависти… Но солнышко взошло, откуда вообще не ждали — на свет появилась Стефания Скрипка.

***

— Айя, я хочу вернуться с девочками, — мама заглядывает мне в глаза, но по ним она вряд ли прочитает мои эмоции. А они есть…

Я рада! Нет, не так — ради девчонок я готова даже придурочного брата терпеть на моей территории. Правда, я надеюсь, что он к этому не готов.

— Только с девочками? — переспрашиваю с деланым равнодушием. — А как же Санёк?

— Алекс уже взрослый, — упавшим голосом бормочет мама, — и он принял решение остаться. У него институт, друзья, девушка… Чувырла какая-то! — мама скривилась. — А Шурочка… Ну, ты ведь сама знаешь, что её ничего, кроме компьютера, не интересует. Кажется, ей всё равно, где жить. Но самое главное…

Мама нервно зарылась дрожащими ладонями в свои волосы и смотрит на меня умоляющим взглядом. Не похоже, что играет — действительно волнуется. Почему?

— Айя, через месяц у Валика закончится контракт в Германии, и он вернётся… И тогда он ни за что не отдаст мне Степашку. Я должна вывезти её сейчас и… мне нужна твоя помощь! И… деньги…

Пять дней спустя

— Айка-а-а! — лохматый визжащий вихрь едва не сбил меня с ног. — Пипец, какая ты маленькая! А какая хорошенькая! И-иии!

Ну, отлично! Теперь я маленькая даже для нашей малявки.

Мученически закатываю глаза, но стойко выношу объятия Стеф и того страшнее — поцелуи. Она такая, наша Стефания — восторженная, ласковая, сентиментальная! А ещё пугливая и ранимая. И жутко любознательная! Но для своих четырнадцати слишком наивна и доверчива.

Всё же я не выдерживаю пытку поцелуями и отстраняю сестрёнку. Разглядываю её с гордостью и удовольствием. Тоненькая красавица с лохматой рыжевато-пшеничной гривой и смеющимися глазами цвета осеннего лесного мха. За два с половиной года малышка исхитрилась перерасти меня сантиметров на пять. Как же она похожа на маму!.. И как непохожа!

— Айка, а ты уже знаешь, что мы сбежали? — заговорщическим тоном шепчет Стеф и едва не подпрыгивает от восторга. — Обалдеть, правда?!

Я киваю и просто не могу не улыбаться. Вся жизнь для моей сестрёнки — сплошное увлекательное приключение. И я даже не стану с ней спорить… У меня вроде как тоже приключенческий вестерн.

— Ой, а у вас деревья уже пожелтели, а в Киеве ещё зеленые! — Стеф с любопытством осматривает привокзальную площадь и дарит незнакомому городу щедрый комплимент: — Здоровско тут у вас, мне нравится!