Звонок тем временем не затыкается и, вероятно, уже никогда не заткнётся. Отзываюсь:

— Лен, а угадай, вот ты что сейчас делаешь?

— Что? Я не поняла…

— Ты мой мозг трахаешь! Какого… тебе надо из моей жизни?

— Кир… ты что, пьяный?

Она где-то здесь, что ли? Я озираюсь по сторонам, и снова нахожу взглядом миниатюрную златовласку. Она такая хрупкая и трогательная… Сейчас прямо очень хочется потрогать. У меня как раз всё с собой…

— Ты урод и деспот! — рявкает в ухо Лена, о которой я уже забыл, и сбрасывает на меня всё дерьмо, что копила и растила годами…

Выяснилось, что я — то ещё чудовище!..

Все подарки мои жлобовские! — Ну как так-то? А я думал, что я щедрый…

Комплименты мои корявые! — Ну-у…

В постели я её жёстко подавляю! — О как! Уточнять подробности я даже не рискнул.

Совсем её не ревновал! — Ну… не совсем…

Жениться не хотел, урод! Детей не хотел! — Какие дети от уродов?!

Покупать жильё в Сиднее не хотел! — И не буду хотеть!

Вкладывал бабки в собственный бизнес!.. — А должен в чей?!

Да ещё и ездил, как мудлон, на старом пикапе, заставляя свою женщину краснеть. — Так хороший же пикап! Надёжный…

«Велосипед бы ещё купил, придурок!» — А что такого? Местные любят велики…

И, короче, вся эта бесконечная хрень привела её, Лену, к хреновому концу! — Ну, про конец — ей виднее.

А ещё я, сволочь такая, заблокировал её контакт! — Да-а? А я-то думаю, чего она от Гарри звонит?..

Обвинения я запил парой глотков мощного глушителя совести, и все грехи мои как-то сразу перемешались и потерялись. Только за пикап обидно. Отличный мощный танк! Да мне для работы здесь и не надо другого. А понты я могу и дома развернуть. И насчёт велосипеда… тоже всерьёз подумаю. Но потом…

А сейчас меня куда сильнее интересует…

Не-не, зелёная юбочка — это не сейчас. Я вопросительно смотрю на выросшую передо мной официантку, а она улыбается, словно всё про меня понимает. Интересно, давно она здесь?

Всё, губастенькая, я выпил уже больше, чем мог! Хоть и меньше, чем хотел…

— Всё, я — пас! Мне сегодня надо быть трезвым, — поясняю ей. — Вас как зовут?

— Елена, — тычет в бейджик на груди.

Похоже, Елены захватили Австралию. И меня окружают.

— Скажи мне… Э-э… Вот скажите мне, Елена Прекрасная… я пьяный?

Хихикает в ладошку…

— Ну немножко, — закусывает губу. — И ещё немного злой…

— А это потому что у меня велосипеда нет! Ясно?

Лена на шаг отступила назад, а по округлившимся глазам стало ясно, что она уже передумала со мной флиртовать. Ну и правильно, а то ведь я сейчас очень легковозбудимый и особенно чувствительный… Во всех местах! Но вот со злой рожей надо что-то делать…

Выглядываю из-за зелёной юбочки и…

А как это? Волосы ведь те же… И табурет тот… И-и всё, что на табурете… У меня глюки, что ль?

Мой взгляд впивается в обнажённые плечи, на которых раскинулись крылья. Там ведь был пиджак…

А непослушные пальцы уже тычут в экран телефона.

Вот чёрт! Это ведь те же крылья!

Здесь, на маленьком фото, Гейша спряталась. Только одно плечо… И крыло одно… И прядь волос… таких же длинных и рыжих. И тонкое запястье…

«Гейша, а ты сейчас где?» — отправляю ей и, не дожидаясь ответа, иду за крылом.

Оу! Ну как иду… Как если бы вместо ног у меня были две верёвки, а на башке чугунная каска. Но мне туда очень надо! Я вижу ориентир! И сейчас нельзя быть злым… И улыбаться не надо… Иначе они уйдут раньше, чем я приду.

Олень тупорылый! На хер я так нажрался?! Держись ровно!

Ещё немного… чуть-чуть… Ещё…

— Мужчина, а Вы не меня потеряли? — насмешливый голос рыжей стервы. Но я не отвлекаюсь.

Крыло! Настоящее! И волосы!

— Гейша? — говорю очень тихо, не вполне уверенный в том, что действительно это вижу…

Но она меня слышит. И поворачивается…

— Здравствуйте, Кирилл Андреевич. С днём рождения!

«Двадцать два» — это название клуба?»

С балкона двадцать второго этажа я с восторгом смотрю на раскинувшийся передо мной чёрный и бескрайний океан. Как там говорил Кирилл Андреевич? «Жутко завораживающе!»

«Точно!» — подтверждает его сообщение, и я врываюсь в комнату, где на широченной кровати возлежит лохматая полуголая и очкастая змея Алекс в обнимку со своим ноутом и с ломтем сыра в зубах. Надо сказать, сыр у них здесь и правда нереально вкусный. Но и задница у Алекс — будь здоров!

— Хватит жрать, Сашок, подъём! Погнали быстрее!

— Куда это? — лениво и недовольно ворчит Алекс, сдвинув на нос очки, и, лёжа, отползает подальше от меня.

— В «Двадцать два»!

— А-а, ну так бы сразу и сказала! — вредничает эта рыжая жопа и отворачивается, дерзко отклячив эту самую выпуклую рыжую часть.

— Ну и хрен с тобой! — быстро принимаю её протест. — Можешь и дальше продолжать толстеть и слепнуть! Я одна поеду. И вообще, проваливай давай в свою комнату! Всю кровать мне продавила.

Отвернувшись от сестры и распахнув дверцы шкафа, я озаботилась выбором подходящей одежды.

— Я не понимаю, как может в такой мелкой фитюльке уместиться столько противности! — ноет Алекс, а я краем глаза наблюдаю, как она на коленках шагает к краю кровати. — Двадцать два! Что это ещё за хрень?

— Это ночная забегаловка, где сейчас весело тусит мой Кирилл Андреевич, — поясняю, извлекая из шкафа стильный брючный костюмчик. — Кстати, Сань, пробей адресок.

— Пф-ф! Кирилл Андреевич! — фыркает Алекс, но уже послушно шарит в ноутбуке. — А мне вот интересно, лёжа под ним, ты так же к нему будешь обращаться? О, да, Кирилл Андреевич! Вот так, мой Кирилл Андреевич! Быстрее, глубже, веселее! Как это Вы не можете глубже?! Почему?! А ну-ка, Кирилл Андреевич, давайте всё проверим и примерим!

— Пошлячка! — беззлобно бросаю ей, прикладывая к груди короткий жакет и осматривая себя в зеркале. Сюда бы ещё топ, чтобы в нужный момент жакет можно было сбросить.

— Я просто прикидываю варианты развития событий, — отвечает Алекс, не отрывая глаз от экрана. — Короче, эта твоя весёлая рюмочная минутах в двадцати отсюда. Но, А-ай, там же дождь хреначит!

— Во-первых, он не хреначит, а еле псикает, а к тому же мы ведь не пешком собираемся. Или ты по-прежнему не со мной?

— Да щас-с! Тебя одну разве можно куда-нибудь выпустить? Поскольку я завезла на этот континент самого опасного и мелкого хищника, на мне и ответственность. Куда ж ты теперь без дрессировщицы?

Я молча закатила глаза и занялась поиском подходящей обуви. А Алекс уже поймала кураж:

— Короче, соблазнять его будем напористо и быстро! Чтоб опомниться не успел. А его жену я беру на себя.

— Её соблазнишь? — смеюсь и напоминаю сестре: — Только, Саш, Кирилл Андреевич не женат! Да и зачем нам чужое? Мы же с тобой не варвары…

Я вытаскиваю из коробки босоножки на высоченной платформе — прямо как у настоящей гейши. И примеряю обувь с брюками.

— Не варвары, — соглашается Алекс, разглядывая меня с задумчивым видом. — Мы с тобой свободные охотницы. А ты что это, на ночной молебен собралась? — она морщит свой веснушчатый нос, как обычно, выражая неодобрение моему выбору. — У твоего же Андреича вроде днюшка сегодня, а ты, как ворона на похоронах.

Упоминание о вороне болезненно резануло по сердцу. Но эти эмоции я прячу глубоко — это только моя боль. Не прошло и дня, чтобы я не терзала себя воспоминаниями о моём Ричи. И пусть эти птицы всегда будут на слуху — я не хочу забывать о моём друге.

— Много ты понимаешь! — не соглашаюсь я с Алекс. — Чёрный — это всегда элегантно и респектабельно, и подходит для любого торжества как никакой другой цвет.

— М-м… Ну-ну! А твой пожилой прынц уже знает, что его счастье неминуемо близко, или мы обрушимся на него сюрпризом-нежданчиком?