Сам же я вышел на публику позже. Когда отзвучали гимны, замолкли звуки барабанов и звон бронзовых колокольчиков. Во внезапно наступившей тишине, когда на большой площади Отомуры, на которой собралась масса людей, не было слышно почти ничего, кроме хлопающих на порывистом зимнем ветру флагов и красно-синих стягов с гербом клана Рюсей.

Стоя на влажных после ночного дождя ступенях храма, на которые до сих пор изредка срывались капли влаги с ярко-алых торий, я мог словно с трибуны видеть человеческое море. Люди смотрели с ожиданием и восхищением. Некоторые с недоверием. Наверняка были те, кто относился ко мне недоброжелательно. У всех собравшихся на площади, близлежащих улочках и домах, было свое видение мира, сами они были абсолютно разными, большинство видело во мне Рюджина, но точно знаю, что имелись и те, кто помнили о моем прошлом в Конохе.

Все люди были разными, с отличными друг от друга мнениями и взглядами, однако все они не сводили с меня взглядов, в эмоциональном молчании ожидая моих слов.

— Народ Страны Звука, верные наши подданные и принявшие Бога-Дракона! — с помощью ниндзюцу мой голос разносился на многие сотни метров вокруг. — Поздравляю вас с Тайги-мацури!

Кейдзан, первый дайме Страны Звука, выслушивал послание Рюджина в первых рядах, но был уверен, что даже за пределами Отомуры многие могли слышать его голос.

— … богатства нашей Родины вселяют соблазн в недружественные сердца. Растущее величие вызывает страх и беспокойство. Уверен, что это не станет помехой ни сейчас, ни в будущем, потому что народ Страны Звука принял меня, и именно здесь зародилось Рюджинкё. И только здесь учение и могло появиться. Народ Страны Рисовых Полей был народом воинов. Он сражался на фронтах материальных, но, главное, он побеждал на фронтах духовных. Ни гнет клана Кагуя, ни давление Великих держав — ничто не сломило волю людей, стремящихся к справедливости и миру. Наша вечная война — это война со злом, война в своих и чужих душах. Всякая баталия в материальном мире — лишь отражение настоящей войны. Следуя Воле Дракона и победив собственную тьму, можно побороть зло извне…

Дайме слушал речь Орочимару вполуха, так как был уже знаком с ней, но все равно невольно чувствовал легкую дрожь от растущего в душе воодушевления. Рюджин может хвалить силу людей, но Кейдзану, как никому иному, было известно, благодаря кому и чему Страна Рисовых полей превратилась в Страну Звука.

Дракон — это сила, объединяющая землю и небеса. Это мост, по которому никому неизвестное, затерянное в горах княжество получило высшую благодать и стало влиять на жизнь Великих держав. И главная задача Кейдзана — не дать никому этого забыть.

Та, кого ныне знали как Мейро Чиноике, тоже почти не вслушивалась в речь того, кого когда-то привела в этот мир. На губах женщины играла мягкая улыбка, а ее сияющие счастьем глаза не сводили взора с Рюджина.

— … в любых испытаниях только верность Воле Дракона и своей бессмертной душе, жаждущей света, любви и справедливости, принесет вам спасение. Каждая преодоленная трудность — это победа над собственными слабостями, это ступень к небесам. Когда вы покинете этот мир, когда душа оставит тлен мирского бытия и уйдет из Чистого Мира, тогда вы оглянетесь на себя и либо в ужасе отшатнетесь, либо с верой и терпением вглядитесь во тьму, чтобы узреть свет, зажженный Волей Дракона.

С легкой грустью отведя взгляд от Орочимару, Мейро посмотрела в серые небеса. Этот мир принес ей слишком много боли. Преодолела ли она испытания с честью? Очень сомнительно. Но изменить себя еще не поздно.

Отохиме, Юко Учиха и Курама стояли в одной группе, окруженные стайкой мико, среди которых тихо пряталась в тени восхищенно озирающаяся по сторонам Фуен. Лицо первой было, как обычно, безупречно гладким и спокойным, вторая внимала каждому слову с благоговейным трепетом, на третьем же девичьем лице можно было заметить нахмуренные брови.

— И цель всякого разумного бытия, его смысл — в достижении счастья, стремлении к единению своей души. Пять незыблемых правил, пять добродетелей, пять заповедей, пять истин и пять принципов помогут найти путь к счастью, проложат путь к божественности, первые шаги которого начинаются здесь, на земле, и простираются далеко за пределами Чистого Мира. Создание справедливого государства — это тоже шаг к достижению цели. Это способ не только проложить путь к счастью себе, но и помочь в этом другим.

На расположенной в получасе пути от Отомуры и скрытой в непроходимых лесах горе также был слышен голос Орочимару. Крепкий смуглый мужчина со светлыми глазами, почти белыми растрепанными волосами и бородой, замер с черным камнем для игры в го в единственной руке. На Кумотори его передвижение было ограничено несколькими зданиями и подземными комнатами. Всего несколько минут назад он начинал привычную игру с одним из охраняющих его стражников, когда по спине внезапно словно пробежала волна электричества.

Ощущение знакомой чакры и слабого, отдаленного давления сакки заставили Третьего Райкаге замереть на месте и вслушаться в приглушенные расстоянием слова. Вкрадчивый голос Орочимару вновь настойчиво проникал в уши, напоминая о единственной схватке с ним.

— И нет в этом мире для разумного существа врага в лице другого разумного существа. Главная война идет в душах. За взаимное понимание, за шанс на спасение погрязшего во тьме страстей сознания. Каждый способен к покаянию и принятию Воли Дракона. Неидеальный мир вынуждает проливать кровь и плодить несчастья телесные, но с верой каждый сможет их преодолеть. Простить причиненное зло, помочь измениться принесшему его и наставить его на путь правды и совести.

Первые отблески молний и раскаты грома заставили Райкаге вздрогнуть. Недоуменно посмотрев на зажатый в пальцах и уже растрескавшийся от силы Эя камень, мужчина с досадой отложил его в сторону, потянувшись к новому.

— Снова этот Орочимару за свое, — пробормотал Райкаге, поставив камень на доску. — Война за души, свет, совесть… Аж тошно.

И минутой позже, наблюдая, как сверкают в небесах нетипичные для зимы молнии, и как сопровождаемый косыми лучами солнца, пробившимися в прорехи в тучах, Орочимару поднимается к храму Инари сквозь сонм алых торий, старый монах храма Огня задумчиво постукивал дорожным посохом по влажной брусчатке площади. Народ вокруг начал постепенно выходить из странного оцепенения, возбужденно переговариваясь, глядя в разбушевавшиеся, но стремительно очищающиеся небеса, напоследок одарившие Отомуру редким здесь снегом.

Бансай еще раз окинул взглядом одетую в шелковые алые одежды фигуру, мелькающую под сенью торий, после чего решительно отвернулся и неспешно направился на запад, проталкиваясь сквозь толпу. Увиденное и услышанное сегодня стоило обдумать, путь к храму Огня займет несколько дней, подходящий период для размышлений.

Сегодня, кроме патетических высказываний, Орочимару успел намекнуть о многом, что будет интересно Конохе. Хотя самому монаху не меньше была интересна и та часть речи Белого Змея, которая касалась Рюджинкё и Воли Дракона. Но сейчас нужно думать о задании.

Война — о ней он говорил давно, и она пришла — очередное напоминание о ней уже не так интересно. Наверняка Орочимару к ней готовился. И не побоялся перед ней показать Юко Учиха, за которой Бансай следил уже долгое время. Прозревшую Юко Учиха. И это помимо прочих могущественных людей. Та же Отохиме. Неизвестная девушка рядом с ней. Мейро Чиноике и несколько мужчин за ее спиной — явно шиноби высокого ранга. Может, это намек упомянутым в речи ниндзя из Страны Земли, что им не стоит приближаться к границам Страны Звука?..

И все-таки его слова про Волю Дракона… интересны не меньше, чем все остальное.

21 марта 46 года от начала Эпохи Какурезато

В воздухе истерично звенел колокол. Тяжело дыша, Чико мчалась по влажной земле. От холодного воздуха горели легкие и пересохло в горле, но этого девочка уже не замечала. Ноги несли ее вперед, и только это пока сохраняло ей жизнь.