17 декабря 46 года от начала Эпохи Какурезато

— Конвой пересек наружный периметр, — предупредил собравшихся на площадке над воротами шиноби Хиаши. — Сопровождают троих человек. Орочимару среди них. С ним женщина, внешность подходит под описание Мейро Чиноике. Мужчина не знаком, но, скорее всего, он либо из клана Шиин, либо из Узумаки.

Услышав эти слова, Кушина нервозно сжала перила, которыми была огорожена надвратная площадка. Орочимару все-таки взял с собой кого-то из Узумаки. Это вызывало в душе девушки одновременно радость и сожаление. Она была рада, что вновь увидит кого-то из знакомых с детства людей, что еще раз убедится, что клан жив и увиденное в Стране Звука не было гендзюцу. Сожаление же было вызвано тем, что не она одна станет свидетелем очередного появления Узумаки на публике. Конечно, уже многие подозревали, что клан красноволосых выжил, но лишний раз в этом убеждаться, по мнению Кушины, им не стоило.

В Конохе до сих пор относились к Узумаки хорошо, на форме шиноби Листа по-прежнему имелся камон родного для Кушины клана. Коноху и Узумаки объединяла долгая история союзнических отношений. Однако сейчас все красноволосые были частью не Узушио, а Отокагакуре, в котором властвовал Орочимару, нукенин Конохи. Это омрачало нынешние отношения. И вызывало у некоторых подозрения по отношению к Кушине, которая к тому же совсем недавно была вынуждена некоторое время гостить в Скрытом Звуке.

Джинчурики и раньше не сильно любили. Сейчас отношение только ухудшалось.

— Не стоило Хокаге соглашаться на встречу с Орочимару в Конохе, — высказался стоящий рядом с Кушиной Фугаку. — Не припомню такого, чтобы нукенин добровольно являлся в родную деревню по приглашению ее руководства, и ему при этом гарантировали бы безопасность.

— Выбора особого не было, — встал на защиту Хирузена Минато. — Хокаге сейчас не может надолго покинуть ставку.

— Даже так можно было встретиться хоть в лесу, — холодно заметил Учиха. — Лишь бы не приводить его в Коноху.

— Это было бы слишком большим неуважением, — покачал головой Намикадзе. — Это все-таки не простой нукенин, а Орочимару.

Учиха тоже можно понять, им тоже не хочется лишний раз напоминать всем жителям Конохи о том, что их герой Второй мировой и единственный ныне живущий обладатель Мангекье Шарингана сейчас обитает в Стране Звука и сражается на стороне приглашенного сегодня в Лист нукенина. Хорошо, что Орочимару хватило благоразумия не брать с собой Юко, но он привел с собой Чиноике. Кушина не была в курсе всех тонкостей конфликта двух кланов с уникальными додзюцу, но присутствием Чиноике в Конохе Учиха довольны не были. Да и история с Юко не добавляет доброжелательности к Орочимару и его сопровождающим. Пусть Учиха сами, добровольно отпустили свою соратницу, пусть она была слепа, и прошлый глава клана не мог ей отказать в просьбе отпустить ее к Рюджину. Но сейчас-то она вновь прозрела, а Рюджином оказался Орочимару.

— От этих переговоров пока только одни проблемы, — недовольно пробормотала Кушина, подытожив свои мысли.

— А без них проблем еще больше, — невесело пошутил Минато, вглядываясь в теряющуюся в окружающем Коноху лесу тропу.

Кушина вздохнула, молчаливо соглашаясь с утверждением товарища. Дайме Страны Огня требовал от Конохи большей активности на северном направлении, для чего нужно было ослабить части в Стране Горячих Источников, которые могли стать легкой мишенью для Кумо или Кири. В этом вопросе не согласиться с требованиями дайме тоже было сложно: доходили слухи, что Страна Земли овладела новой технологией выплавки стали, точно известно о наличии у нее нового флота и товарного сообщения со Странами Луны и Снега. Это и еще некоторые известия от северных соседей грозило в будущем существенным улучшением экономики Страны Земли и, следовательно, укреплением Ивагакуре. Допустить подобное было бы очень глупо, но открываться под удар восточных соседей тоже не стоило. Для решения этой дилеммы и потребовались переговоры с Отогакуре.

Маленькая деревня в последние годы показывает значительные успехи в войне против Кири. Так же Орочимару спас от смерти отца нынешнего Райкаге. Пусть Третий Эй в результате все равно остался калекой и после травмы головы утратил все воспоминания, но он жив, за что Четвертый Эй благодарен Змеиному саннину. Так что через своего нукенина Коноха могла добиться перемирия на восточном фронте с Кумо, и он же мог отвлечь Кири на себя, позволив Листу вплотную заняться Ивой.

Главная проблема была в том, что Орочимару оставался нукенином. Далеко не всем в Конохе был по душе такой, пусть даже временный, союз.

— Вот и гости… — пробормотал Минато за несколько секунд до самого появления неспешно шагающих по пустынной тропе фигур.

Сегодня пришлось оцепить несколько районов Конохи и на время перекрыть движение по одной из ведущих в деревню дорог. Орочимару давно лично не участвовал в сражениях, но шиноби Конохи имели сомнительное удовольствие помериться с ним силами чуть более года назад. Этого хватило, чтобы сейчас принять все возможные меры предосторожности при его визите.

Самого Орочимару Кушина заметила издали. Он, кажется, ничуть не изменился с последней их встречи. Его, как и Цунаде, вообще время обходило стороной. Только почему-то одет сегодня Орочимару был в алое кимоно поверх белой рубахи. Наверное, это было как-то связано с этим его Рюджинкё. В остальном он остался прежним: неровно подстриженные черные волосы распущены и длиной достигают лопаток, на их фоне особенно четко видна бледность лица саннина, желтые глаза проницательны, движения уверенны, в них читается скрытая в шиноби сила.

Идущую возле Орочимару Мейро Чиноике Кушина никогда не видела, знала только, что она формально возглавляет Отогакуре. И никому точно не известно, сколько ей лет. На взгляд ей не дать больше шестнадцати-восемнадцати лет, но точно так же она выглядела и десять лет назад, и пятнадцать. В остальном же это была обычная светловолосая девочка-подросток в полевой экипировке шиноби, только взгляд у нее был слишком взрослый.

Второго спутника Орочимару Кушина знала гораздо лучше. Во время пребывания Кушины в Отогакуре Каяно не преминула похвастаться, что Котоширо из септа Оками клана Узумаки высоко ценится Орочимару и является его приближенным шиноби, которого он лично обучил многим техникам и который часто сопровождает Рюджина в путешествиях. Вот и сейчас Котоширо был с ним. Самого парня Кушина помнила еще со времен проживания в Узушиогакуре, но тогда не была с ним хорошо знакома. Однако… С тех пор слишком многое произошло с Узумаки и с самой Кушиной. Сейчас даже самый малознакомый член ее родного клана казался Кушине чуть ли не родным братом.

Потерять семью было больно. Счастье от осознания того, что клан жив и по-прежнему процветает, пусть и в составе другой деревни, сложно описать. Единственное, о чем жалела Кушина, так это о том, что Мито так и не узнала, что их клан не погиб. Пусть старушка не показывала этого, но Кушина знала, как тяжело она пережила ту трагедию.

— На Орочимару серьги и браслет, — неуверенно заметил Хиаши. — Я слышал, что они могут превращаться в людей… А договаривались только на трех человек в группе Отогакуре.

— Я тоже слышал что-то такое, — подтвердил Инузука из команды Хьюга. — В деревне на востоке страны какой-то полоумный монах рассказывал, что их Рюджин, дескать, после похода в загробный мир снял загрязненные энергией мертвецов драгоценности, а они ожили и превратились в демонов.

— Вы идиоты? — с искренней жалостью поглядела на парней куноичи из их же группы. — В какую ерунду еще поверите? В бесплотных духов горы Кумотори? Или в лисиц на службе Инари? Хиаши, ты же глава клана Хьюга! Посмотри на чакру. Есть она в этих побрякушках?

— Нет, чакры в них не вижу, — покачал головой Хиаши. — Но, знаешь ли, ты не была на Кумотори. А мы были. И тогда я тоже не поверил, что у меня будет дочь. И вот она на днях родится.