Огромная туша рухнула наземь, с соседних сопок скатился град камней, которые сбила с места ударная волна, прокатившаяся по скалам.

Едва успев сгруппироваться, и сам Кизаши покатился по твердой земле, обдирая бока о торчащие из-под тонкого слоя почвы камни. Сцепив зубы, он вновь поднялся и рывком отправил свое тело в воздух. Пролетев по красивой пологой параболе, ирьенин сделал замах, вкладывая в удар всю чудовищную скорость, развитую его телом с Шичи Тенкохо, и всю силу, какой Харуно мог добиться с техникой усиления чакрой.

Удар был совершен точно. Кулак Кизаши врезался в широкое брюхо биджу. Белесая кожа продавилась под костяшками пальцев, в стороны брызнули капли жидкой слизи. Харуно как ирьенин не мог много времени уделять тайдзюцу, но такие простые и прямые удары отработал до максимально возможного для него идеала. Весь импульс атаки удалось направить в нужном направлении.

Лопнула склизкая кожа, обнажив внутренности биджу. Из ран, обжигая кожу Кизаши, вырвалась кипящая чакра. Ударная волна прокатилась сквозь все тело монстра, заставляя его желеобразное тело колыхаться и идти волнами, поглощая вложенную в атаку энергию. Но не всю. Ее остатки разбили землю, вызвав очередную серию обвалов на сопках. С чудовищным грохотом и треском неуверенно накренилась одна из скал, до этого старательно ослабленная Сакумо. Затрепетали на дрожащем камне вспененные потоки водопада. На миг Кизаши показалось, что их план не сработал, скала замерла в неустойчивом положении, но вода доделала работу.

Медленно, словно подпиленное дерево, каменный склон начал движение вниз, ускоряясь все сильнее. Бурный поток воды подхватывал откалывающиеся валуны и тащил их с собой. Тонны и тонны воды вырывались из обрушившегося берега переполненного дождями озера.

Харуно успел уйти с пути этого бешеного потока в самый последний миг. Безудержный сель вбирал в себя все больше и больше грязи, камней, деревьев, остатков поместья, но продолжал повиноваться воле Сакумо, направляющего его ровно на Шестихвостого.

Когда пятки Кизаши ударились о скалы, его ноги подкосились. Волна усталости прокатилась по телу, быстро потухли последние языки пламени Шичи Тенкохо. Тело ирьенина покатилось по грубой дернине, набивая синяки и шишки, пока не остановилось, ударившись о валун. Застонав от боли, Харуно сжался в клубок, чувствуя, как ноют все внутренности. Невольно всхлипывая, он жадно хватал ртом воздух.

На сегодня его бой совершенно точно окончен. Если план не удался, то остается только умирать.

С трудом пересилив боль, Кизаши все же смог подняться на колени, чтобы посмотреть результаты совместной с Хатаке атаки на биджу. Он успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как из мелких ротовых отверстий, опоясывающих бесформенную голову Шестихвостого, вырывается мощнейший поток чакры, разбрасывающий в стороны потоки смешанной с грязью воды. На мгновение показалось, что это сработает, но силы природы оказались более могущественны. Поток чакры иссяк, а вода с еще большей скоростью рванула по пробитому атакой биджу рву в земле, накрыв Шестихвостого с головой и унося его вниз по долине.

Свист ветра и удар подошв о камень заставили Харуно дернуться.

— Ты как? — спросил согнувшегося пополам от резкого движения Кизаши, появившийся из Шуншина Сакумо.

— Жить буду, — сдавленно ответил ирьенин. — Где Хокаге, демоны его б побрали?! Нам пора валить!

Сейчас Кизаши уже не способен хоть как-то помочь Хирузену. Да и Хатаке тоже выглядит крайне уставшим. И без того осунувшийся шиноби сейчас выглядел еще более бледным и высохшим.

— Там, — махнув устало рукой, ответил Сакумо.

Оба шиноби успели посмотреть в нужную сторону как раз в тот момент, когда массивная туша Треххвостого была сдвинута в сторону длиннющей мачтой посоха в руках Хокаге. Сарутоби смог удачно спихнуть черепаху-мутанта в угасающий селевой поток. А там вода и напутственный удар Хокаге заставили биджу покатиться в сторону своего собрата.

Кизаши уж начал было подниматься на ноги, опираясь на руку Сакумо и готовясь убираться отсюда подальше, как его колени вновь подкосились от увиденного в следующее мгновение.

Два гигантских тела биджу оказались рядом друг с другом, когда возле них появилась едва заметная фигурка Третьего Хокаге. Появилась, чтобы пропасть в стремительно расплескавшейся во все стороны чернильной жидкости.

Кизаши не верил своим глазам. Он до последнего пытался вспомнить, какая еще, кроме одной известной техники Конохи, имела схожий эффект. И лишь когда вокруг взмывшего в длинном прыжке тела Сарутоби стремительно расширилась черная сфера, Харуно понял, что его глаза не обманывают его. Но не смог смириться с этим, даже когда в мгновение ока из поля зрения пропал Шестихвостый, а также часть скал и сопок. На их месте остались лишь ровные округлые края, обрезанные вздувшейся на миг в воздухе черной сферой. Она охватила огромный объем, в который влез почти целиком биджу и едва не угодил второй. Тело Треххвостого растворилось, стремительно исказившись в последний миг, и едва не угодило в технику Хокаге тоже.

— Зачем?.. — потеряно спросил Кизаши, упав на колени и абсолютно не понимая поступка Хирузена.

— Что это было? — напряженно спросил Сакумо, тоже пораженно рассматривая огромный ровный котлован, быстро наполняющийся грязной водой.

— Фуиндзюцу… Ура Шишо, — сглотнув ответил Кизаши, вспоминая уроки учителя. — Печать, созданная на основе техник Узумаки. Она сильнее тех печатей, которыми запечатан Кьюби в джинчурики.

— И?! — нетерпеливо тряхнул за плечо Кизаши Хатаке. — Что в ней такого, что ты с лица спал?!

— Использовавший ее тоже оказывается запечатан, — потеряно ответил Харуно. — Хокаге-сама умер.

— Проклятье… — отпустив ирьенина, прошептал Сакумо.

В этот момент рядом о землю ударилось что-то массивное. Для обоих пребывающих в растерянности шиноби это оказалось неожиданностью. Вздрогнув и обернувшись на звук, они увидели тяжело дышащую большую обезьяну с длинной седой шевелюрой, протектором Конохи на лбу и в добротной одежде. Повелитель обезьян — Энма. И тело Третьего Хокаге на его плече.

— Уходим, — мрачно осмотрев пару шиноби, басовито произнес Энма, разворачиваясь в ту сторону, в которую умчались другие ниндзя с гражданскими на спинах.

— Какого демона там произошло? — с трудом вставая на ноги и ковыляя вслед за Энмой, спросил Кизаши, не в силах отвести взгляда от тела Сарутоби.

Он мертв? Хокаге правда мертв?! Это невозможно! Невозможно же, да?

— Биджу были под контролем, — немногословно ответил Энма. — Их натравили на Хиру. И там был человек… Учиха с Мангекьё Шаринганом, который контролировал биджу. И он ушел. Поэтому не стойте столбом! Хиру потрепал его, но не смог убить. Здесь может быть опасно.

17 августа 49 года от начала Эпохи Какурезато

Вывалившись из иной реальности в привычный мир, я болезненно поморщился. Глаза жгло, словно в них соли насыпали. Слишком долгое использование додзюцу на максимуме моих способностей давало о себе знать. Но боль — это еще ерунда. Сложнее было разобраться с восприятием и сознанием. Вернуться в трехмерное пространство после неловких попыток подстроиться к четырехмерному было головокружительным опытом. В прямом смысле этого слова.

Я все еще не оставил попыток разобраться в местном потустороннем мире, который является жилищем для демонов. И недавно мне и команде стариков, которых я занял работой над данной темой, пришла мысль, что иной мир может кардинально отличаться от нашего привычного. И я не могу в нем ориентироваться просто потому, что я многое не вижу.

На самом деле, мысль о четырехмерности потустороннего пространства была совсем не очевидна. Хотя можно было бы догадаться, что в мире духов, кроме обычных трех измерений, должно быть еще и свое, связанное с сознанием и духом. Ну, в итоге я об этом и подумал и теперь даже начал подтверждать догадки на практике. Но еще менее очевиден был способ, как мне в том пространстве начать ориентироваться. Проблема в том, что человеческий мозг для этого банально не приспособлен. И сознание, соответственно, тоже. Даже в трехмерном мире глаза на самом деле видят лишь двухмерную картинку, пространство и перспективу в нем создает бинокулярное зрение и обработка сигнала в мозге. Но у меня был Кецурьюган.