Я прочел отголоски мыслей Кушины.

С трудом завершив переговоры, раскланявшись со старейшиной Хьюга, я негромко, но не терпящим пререкания тоном, попросил:

— Кушина, задержись немного, пожалуйста.

— Х-хорошо, — с совсем не присущей девушке робостью ответила она, неловко замерев, пока остальные шиноби проходили мимо нее к выходу.

— Надеюсь, дитя вчера ничего не натворила во время праздника? — только уточнил старейшина. — Не будьте с ней строги, если так.

— Конечно, — согласился я с Хьюга. — Мататаби, будь добра, поймай для меня Кураму.

— Поймать? — удивившись формулировке, уточнила биджу.

— Да.

— Хорошо…

Заинтересованно окинув меня и Кушину взглядом, Мататаби покинула комнату, аккуратно задвинув за собой дверь и оставив нас наедине. Я же, вновь в полной мере ощутив тупую боль в голове, откинулся назад, уперев руки в татами, и запрокинул голову. Переговоры проходили в одной из комнат дворца Кейдзана, оформленной в классическом виде. Потолок встретил мой взгляд ровными деревянными панелями, лежащими на поперечных перекладинах. На бумажных люстрах, кстати, видна пыль. Похоже, работники немного ленятся. Если украшенные цветочным рисунком двери и ширмы чисты, также как и свиток с живописью в стеной нише, то за потолком они следят похуже.

Да уж, о какой только ерунде не начнешь думать в такие моменты.

Встав с татами, я неспешно подошел к Кушине. Девушка стояла, словно нашкодивший ребенок, сцепив руки в замок и уперев взгляд в пол. Хотя вины-то ее в произошедшем нет.

Вот же. А я еще думал, что мне ни горячо, ни холодно от того, что произошло ночью.

— Кушина, — опустив руку на плечо девушки, отчего та вздрогнула, позвал я ее.

Она в ответ порывисто прижалась ко мне, крепко обняв и уткнувшись лицом в грудь. Кушина, не скрываясь, шмыгала носом, а плечи ее мелко дрожали.

Надеюсь, я и в самом деле не сделал ничего из ряда вон выходящего…

Проклятье! Курама. Может, выпороть его? Но пока мне оставалось только обнять девушку и подождать, пока она успокоится.

— Ну, и чего ты плачешь? — погладив Кушину по голове, когда та немного успокоилась, спросил я.

— Просто…

— Да, прости, если испугал.

— Ничего, — еще крепче обняв меня, ответила девушка.

И что мне теперь с ней делать-то?

— Кушина, понимаешь…

— Понимаю, — подняв голову и заглянув мне в глаза, ответила Кушина. — Мы теперь поженимся, да?

Угу, в очередь только встань.

— Не все так просто, Кушина. Понимаешь ли, у меня есть жена… жены. И дети.

— Будут еще, знаешь ли!

— Постой-постой, не так быстро, — поторопился осадить неуемную девушку я. — Пойми, этой ночью я был не в себе. Под гендзюцу.

— То есть… Я тебе не нравлюсь? — снова заблестели глаза Кушины. — После всего, что произошло…

— Кушина, — щелкнув девушку по носу, вкрадчиво обратился я к ней, — не в этом дело. Подумай сама. Тебе это вообще нужно? Я старше тебя в два раза. Многоженец. Да еще и с детьми.

— А, кстати, можно на них посмотреть? — словно пропустив основную часть моих слов, спросила девушка.

— На кого, Кушина?

— На детей. Знаешь, я боюсь становиться мамой. Если я с ними поговорю, если стану с ними ближе, то, может, мне станет проще?

Я скептически посмотрел на вопросительно глядящую на меня Кушину. Да, ее знакомство с Сарой несомненно поможет ей с ее страхами. Саре уже восемнадцать лет вообще-то. Моя дочь всего на шесть лет младше Кушины. А приемная и вовсе старше на четыре.

— А ты вчера много выпила? — с подозрением спросил я у Кушины. — Сегодня для храбрости не добавляла?

— Нет!!! — сердито воскликнула она. — Ты за кого меня вообще держишь?! Думаешь… Думаешь, я просто вертихвостка какая-то?!

— Ну, мнение обо мне ты меняешь очень часто с одного на прямо противоположное, — хмыкнув, заметил я.

— Орочимару! — ткнув меня кулаком в грудь, снова сердито воскликнула Кушина. — Ты сам виноват! Ты… Ты же Орочимару. А я… Я же восхищалась тобой всегда! Я готова любить тебя, знаешь ли! Чем я хуже этой девки с разноцветными глазами?! Она твоя жена, да?! Я чудачка по сравнению с ней?! Я бешеная, да? Хабанеро?! Но ты сам!!! Ты сам назвал меня лотосом… Возьми ответственность, Орочимару!!!

— Мататаби не жена мне и не любовница. Никогда не будет, — поправив челку Кушине после ее сбивчивой, но крайне экспрессивной речи, сказал я. — А мы с тобой, давай-ка, не будем устраивать драму. Продолжим этот разговор, когда ты успокоишься. А пока просто знай, что я отношусь к тебе по-прежнему. Не надругался над тобой и бросил, понятно? Если честно, то сегодняшняя ночь даже не отложилась в моей памяти из-за гендзюцу.

— Ты ничего не помнишь? — растерялась Кушина.

— Ничего. Я даже не знал, что был с тобой.

— Да? Жаль… Может, тогда… Повторим?

— Уж точно не сейчас, Кушина…

Девушка, словно не слыша меня, доверчиво прикрыла глаза и приоткрыла рот, прильнув ко мне и подняв голову, словно ожидая поцелуя. Приложив палец к ее губам и отстранив замычавшую возмущенно Кушину от себя, я настойчиво повторил:

— Не сейчас.

28 января 50 года от начала Эпохи Какурезато

— Орочимару, а давай…

— У меня нет на это времени, Кушина.

— Ну, Орочимару…

Недовольно поморщившись, я просто использовал Шуншин, чтобы сбежать от Узумаки. Юной особе хотелось романтики, прогулок по паркам, ей хотелось лежать на газоне, используя меня вместо подушки, и вместе читать новый роман Джирайи. В общем, она имела вполне понятные желания, исполнить которые я не мог даже при большом желании. Разве что отправив вместо себя с ней клона, но тратить на это чакру? Слишком неразумно и недальновидно.

Во-первых, потакать прихотям Кушины не входило в мои планы. Во-вторых, я находился на территории Страны Огня. И пусть она сейчас уже официально присоединилась к Унии, считается дружественной территорией и здесь полным ходом идет процесс интеграции государства в пространство Страны Звука, но местность все еще не находится под полным контролем. Не развернуты и, наверное, никогда не будут развернуты в полной мере из-за большой площади сенсорные техники. Не в полной мере функционирует Тентай Кёку. В общем, здесь все еще могут находиться мои личные недоброжелатели. Тратить чакру на ерунду в таких условиях просто глупо.

Конкретно в данный момент судьба занесла меня в столицу Страны Огня. Потому что фраза «идет процесс интеграции» только на бумаге выглядит гладко и на словах звучит красиво, а на деле это работа, требующая большого внимания и заботы.

Признаюсь, во многих аспектах этой работы я вообще мало что понимаю, но мое присутствие часто благотворно влияло на процесс переговоров. Скажем так, люди охотнее начинают идти на уступки друг другу, если над душой стоит начальство. А на уступки идти приходилось.

Объединить Страны Железа и Звука уже было сложно, хотя долгие годы к этому подспудно готовились. Устанавливалась схожая экономическая система, происходило культурное влияние, имелся опытный полигон для проверки принятых решений — Страна Гор. Включение в Унию Страны Огня и Страны Горячих Источников проходило сложнее. Последняя была разорена, это было одной большой проблемой. А первая была слишком велика, пусть и лишилась части территорий, но и приросла четвертью Страны Рек.

Признаюсь, был абсолютный хаос во всем. Лихорадило экономику, проблемы были с валютами, с поставками товаров, росли цены на все. Естественно, возникали трения с властями. Страна Звука и Страна Огня были во многих аспектах слишком разными государствами. Первая во многом промышленная, гильдии-дза и кабунакама в той или иной степени находятся под управлением государства, земля находится в собственности крестьянских общин, облагаемых денежными налогами.

А вот Страна Огня — совсем иное дело. Только пятьюдесятью годами ранее здесь господствовал натуральный обмен, даже шиноби за работу платили рисом. Крестьяне и по сию пору налоги платят зерном или общественными работами, по типу строительства каналов, дамб и прочего. При этом формально считается, что вся земля принадлежит лишь дайме, хотя многие местные власти вопреки законам закабалили крестьян, которые вынуждены были также незаконно закладывать используемую землю, чтобы получить деньги. В итоге тот же мураджи префектуры на юге стал не просто чиновником на службе дайме, а полноценным помещиком, что в итоге во многом и привело к расколу страны.