— Акичи… — слабым голосом позвала девушку Тахири. — Моих сил еще хватит… на разок. Возьми их.

— Молчи, — устало ответила Акичи, быстро догадавшись, о чем говорит девушка.

— Ты должна вернуться, — упрямо продолжила говорить Тахири. — На северо-западе были слышны звуки боя. Седьмой отряд… Наверное, они пытались прорваться к нам через окружение. Мы можем попытаться выйти к берегу. Они сражались там. Это близко. Ты сможешь прорваться. Ты должна. Кашима вынесет тебя хоть из ада.

Олень одобрительно фыркнул, выжидающе посмотрев на хозяйку.

— Молчи, — снова безучастно ответила девушка, рассматривая тяжелые облака над своей головой. — Оба молчите.

— Она права, Акичи-сама, — негромко поддержала Тахири Инага, успевшая помочь Фума. — Вы — глава клана. Вы не должны были оказаться здесь, и вы должны жить.

Акичи едва не рассмеялась. И рассмеялась бы, если бы не боль от сломанных ребер. Уйти, когда Нару Шиин и Минай Ринха не могут сделать и шага. Уйти ценой жизней Тахири, с трудом стоящего на ногах Араты Куроба, дрожащего от лихорадки после ранения отравленным кунаем Тору Фумы. Никто из них не сможет пережить еще одного сражения. Даже Кашима. Он будет защищать Акичи, пока жив сам, но и его силы на исходе. Сможет ли он вообще прорваться через окружение?

— Мы все равно… Все равно не можем больше оставаться здесь, — внезапно произнес Нару. — Я чувствую приближающуюся чакру. Она далеко и это… плохой знак.

Акичи встревожено перевела взгляд на клубящийся за барьером туман. Эта техника шиноби Тумана должна была скрывать чакру, прячущихся в ней кирининов. Акичи и ее команде пришлось занять высоту, чтобы хотя бы частично выйти за пределы Киригакуре. Но даже так, если Нару ощущает чакру издали, то она должна быть очень сильна.

— Джинчурики? — обреченно прошептала Акичи, понимая, что кроме него это не может быть больше никто.

Какая ирония. Она все же нашла того, за кем должна была охотиться.

— Тогда нам стоит рискнуть, — сказал слышавший разговор Фума. — Акичи-сан, вы и в самом деле глава клана и обладаете уникальными знаниями, которые нужны Рюджину-сама. Вы должны попытаться.

Акичи со всем возможным в ее состоянии удивлением посмотрела на Фуму. Он же понимает, что для него это верная смерть либо от очередного ранения, либо от побочных эффектов стимуляторов. Девушка сама могла понять такую готовность пожертвовать собой у Узумаки и у Шиин. Но клан Фума…

— Мы все здесь уже мертвы, Акичи-сан, — негромко, но уверенно произнес Арата Куроба, видя сомнения на лице девушки. — Мы должны были умереть в боях с Кагуя и друг с другом. Должны были погибнуть во время Второй мировой. Сдохнуть, сгорая изнутри, от тифа. Мы живы только по милости Рюджина-сама. Если есть шанс спасти вас, то мы это сделаем. Вы глава клана, вы нужны Рюджину-сама. Об остальном не переживайте. О мертвецах уже поздно переживать.

— Идиоты, — зло прошептала Акичи, чувствуя, как слезы с новой силой текут по щекам.

Эти безумцы, кажется, искренне верили в свои слова. Этот громадный, покрытый шрамами мечник Куроба. И тощий, костлявый Фума. Да все они безумцы! И она сама не лучше.

— Нужно собираться, — прервав напряженное молчание, напомнил Нару, сжимая в руках флейту. — Джинчурики приближается. Я могу задержать его. Заманить его в гендзюцу. Туман не останавливает звуки.

— Нет, — решительно заявила Акичи.

— Акичи-сама…

— Нет, Тахири! У нас есть приказ, — снова повторила девушка. — И мы тоже… Узумаки такие же мертвецы, как и все кланы Отогакуре. Мы все уже умерли, когда пало Узушиогакуре. Наша жизнь — в руках Рюджина-сама. И ему же я вверяю весь клан. Если ему нужна я сама, то ничто не мешает ему призвать меня вновь. Я буду ждать этого на пути в Чистый Мир и не уйду в него, пока могу быть полезна Рюджину-сама!

Поморщившись от боли в обожженных руках, Акичи достала из разгрузки один из оставшихся с ней свитков. Распечатывание хранимого в нем предмета едва не заставило девушку потерять сознание. Даже от столь незначительного использования чакры в глазах потемнело, и если бы не дерево за спиной и горячий бок Кашими под рукой, то Акичи вовсе бы свалилась на землю. Однако она все-таки добилась своего. Вместо печати на свитке осталась лежать белая, словно кость, маска. Хищный оскал окрашенной алым пасти, изогнутые рога, раскосые, подведенные черным пигментом глаза. На фронт Акичи пришла, чтобы поймать и нейтрализовать Рюдана, жреца Джашина. И для этого у нее имелась с собой маска Джашина, одного из Рейки, верховных ками Узумаки.

— Вчера мне дали новое задание. Мне поручено нейтрализовать джинчурики. И я это сделаю. Вчера, наш отряд получил задание. Мы должны сдержать противника. И мы это сделаем, — решительно заявила Акичи.

— Ты не сможешь, — слабо сказала Тахири, не сводя глаз с с маски. — У тебя не осталось чакры.

— Ты дашь мне чакру, — переведя взгляд на внучку Микан, уверенно произнесла Акичи.

Тахири подняла взгляд с маски на лицо Акичи. На какое-то мгновение на ее лице промелькнуло волнение и панический страх, но скоро они ушли, оставив безмятежное спокойствие.

— Я поняла, Акичи-сама, — спокойно ответила Тахири, не глядя начав разматывать бинты на руках.

— Сначала мне нужно надеть маску, — остановила девушку Акичи. — В ней я получу от тебя больше силы.

— Хорошо.

— Кашима, ты можешь уйти, — посмотрев в глаза призванному животному, сказала Акичи. — Войны людей не стоят твоей жизни.

Черные глаза белого оленя внимательно изучили Узумаки, прежде чем Кашима с тяжким вздохом поднялся на ноги. Его тело исчезло в туманном облаке техники, из которого на колени Акичи мягко упала нагината, белоснежное древко которой было столь же чисто, как шерсть Кашимы.

— Спасибо, — тихо поблагодарила старого друга Акичи, погладив ноющими ладонями его превращенное в крепчайшее дерево тело.

Кашима был с ней, сколько она себя помнила. Призыву она обучалась еще тогда, когда остальные дети шиноби только брали в руки кунай. С Кашимой она победила в схватке на звание чунина. Он едва не погиб, спасая ей жизнь во время штурма Узушиогакуре. И сейчас он оставался с ней. До конца.

— Каков план действий? — тем временем спросил Нару Шиин.

— Никакого плана… Мы просто дадим бой кирининам, — ответила Акичи, до боли сжав рукоять нагинаты. — Но джинчурики может быть не один. Я не смогу отвлекаться на его сопровождающих.

— Мы возьмем их на себя, — заверил Куроба, подрагивающей рукой поднимая окровавленную катану.

— В нашем состоянии на многое мы не сгодимся, — заметил Фума.

— Есть предложения?

— Да. Нашей чакры не хватит надолго. На большие техники ее тоже не хватит. Будем использовать то, на что еще способны. Я владею техникой Кагеро Нинпо: Утаката. Она позволит обойти на время ограничения Восьми Врат. В моем состоянии минуты на две, потом мне уже не поможет даже Тахири-сан, но за две минуты можно успеть многое сделать. Если у других нет ничего подобного, то есть вариант с Годжо Кибакуфуда.

— Это сложная техника.

— Частично ее можно заменить оставшимися заготовленными Взрывными Печатями. Поэтому нам нужны Кибакуфуда. Чем больше, тем лучше.

Акичи с поражающим ее саму безразличием наблюдала, как ее соратники, чудом выжившие в нескольких схватках с шиноби Кири, готовятся к последнему своему сражению. Годжо Кибакуфуда — техника, созданная Вторым Хокаге. Одно из многих киндзюцу Сенджу Тобирамы, которое часто использовалось в сочетании другим его киндзюцу, с Эдо Тенсей. Эта техника делала из воспользовавшегося ею живую бомбу. В Отогакуре эта техника не была запретной, но к ее изучению имел доступ ограниченный круг шиноби, только джонины.

В группе Акичи были только джонины.

— Когда мы стали такими безумцами? — спросила пустоту Акичи, наблюдая за тем, как Инага Узумаки с бесстрастным лицом прячет под одеждой желтоватые листы Взрывных Печатей.

— Мы всегда были такими, — услышала девушка внезапный ответ. — Мы же Узумаки.