— Чего тебе нужно, Орочимару?! — враждебно поинтересовалась Утатане, экспрессивно взмахнув руками, явно не расположенная к обсуждению собственных действий.

— Поговорить, — спокойно ответил я. — Поэтому прекращай пытаться использовать на мне свои приемы.

— Какие приемы? — притворилась, будто не поняла, Кохару.

— Я не настолько невнимателен, чтобы не заметить на тебе джуко и забыть, что ты увлекалась ко-до, — недовольно ответил я. — Твои приемы с гендзюцу не сработали при нападении на Микото часом ранее, поэтому не думай, что они сработают на мне сейчас.

Ко-до — это путь ароматов, а джуко — древесная ароматическая пудра, втираемая в кожу, аналог духов. Это распространенное искусство и инструмент куноичи, которым, например, Мицуко обучали в детстве. С помощью правильно подобранных композиций запахов можно расположить к себе людей и приобрести преимущество над, как правило, более сильными мужчинами-шиноби. Но Кохару в этом искусстве пошла дальше, она научилась распространять свое гендзюцу с помощью запахов, как делают это Шиин с помощью звука.

Об этом я догадался, проанализировав ночь пожара во дворце. Тогда я попал в гендзюцу, но не встречался взглядом с додзюцу, меня не касались посторонние шиноби, чтобы ввести в меридианы свою чакру, я не чувствовал применения поблизости ниндзюцу, которые могли бы стать медиатором для влияния на мой разум, после встречи со слепым музыкантом я даже был настороже и защищался от звуковых гендзюцу. Но я все равно оказался в иллюзии, как и все прочие шиноби. Поэтому, когда из оставленной на месте убийства дайме заколки Кохару вырвалось запечатанное в ней пламя, которое уничтожало все следы ее присутствия, никто не мог прийти на помощь сгорающей заживо наложнице. Все, рискнувшие это сделать, оказывались не только в реальном пожаре, но и в иллюзорном, который оказывался для шиноби более губительным, чем настоящий.

— Значит, оказавшаяся вместо Кушины Микото — это твоих рук дело? — неодобрительно уточнила Утатане. — Так и думала. За Учиха стоял ты.

— Я лишь помог им в некоторых пунктах их плана, к которому ты сама Учиха подтолкнула.

— Если кому-то и нужны твои оправдания, то уж точно не мне! — с вызовом ответила Кохару. — Чего ты ждешь?! Убей меня уже! Коноха в огне, шиноби убивают друг друга! Сегодня ты можешь праздновать победу!

— Победу? — горько рассмеявшись, переспросил я у женщины. — Если ты считаешь это моей победой, то уж точно тебя не стоит убивать. Такие глупые враги меня устраивают.

— И в чем я ошибаюсь? Не ты ли убил собственного учителя, чтобы все пришло к сегодняшней ночи?

— Сегодня я сам закрепил свое поражение, Кохару. Вместо того, чтобы получить всю Страну Огня, я в лучшем случае буду довольствоваться ее половиной. В худшем — получу длительную гражданскую войну, в которую может быть втянута Отогакуре и которая может вырасти в новый виток мировой войны. Поэтому к смерти Хокаге не имеем отношения ни я, ни кто-либо из ныне живущих Учиха. В смерти Хирузена вина Мадары.

— Мадары? Что за вздор?

— Можешь не верить мне, — с досадой сказал я. — Главное, выслушай. Нам всем нужно, чтобы Коноха не начинала большой гражданской войны. Ты же не станешь отрицать, что мы с тобой, как два паука по разные стороны листа. Плетем свою паутину. Поэтому хотелось бы договориться и разделить этот лист. Без лишней крови.

— Переговоры? — с сомнением произнесла Утатане. — Думаешь, я у тебя на крючке и буду выполнять твои условия?

— А разве нет? У меня ведь готовы доказательства твоей вины в смерти дайме. И ты сама присвоила себе Шаринган. Собрав Бьякуган и Шаринган, ты получила по одному глазу. А ведь и Хирузен погиб от рук одноглазого Учиха.

— Учиха с Мангекьё Шаринганом.

— А у тебя его нет. Какая досада. Но как удачно, что я могу это исправить, не так ли?

— Орочимар-ру, будь ты проклят! — едва не перейдя на рык, глухо произнесла из-под маски Утатане. — Я так и знала! Учиха нужно было уничтожить сразу, как только Юко вернулась из Страны Звука с Мангекьё Шаринганом! Этим ты их соблазнил, Мангекьё Шаринганом?

— Повторю, ты сама толкнула их в мою сторону, — нейтрально ответил я. — И не пытайся перевести разговор. Сейчас это не поможет. У меня есть компромат на тебя. Он, естественно, может больно ударить по тебе. Но это же тебя не волнует, не так ли? Однако ты не сможешь допустить, чтобы и без того расколотая Коноха и дальше продолжала фрагментироваться.

Я почти не сомневался, что Кохару удастся заставить сотрудничать. Это была сделка не самая приятная, но необходимая. Потому что, кроме угрозы начала гражданской войны, были иные проблемы, связанные с южными территориями Страны Огня. Даже если, используя компромат на ту же Утатане, устранив Дана, Минато и прочую верхушку нелояльных кланов, я смогу разобщить враждебную себе фракцию, то это поможет мне в победе над ними, но не в покорении земель.

Недружественные шиноби Конохи — это лишь одна из проблем, которые несет с собой юг. Нельзя забывать про суть конфликта — политику и религию. На юге остается мураджи Хоно и старший принц, остаются прочие владетели и знать. Они имеют деньги, чтобы нанять на защиту шиноби из Юмегакуре, из Кири и Кумо. А это уже совсем иной уровень проблем. Ликвидировать еще и всю правящую верхушку? Тогда уж и население придется репрессировать. Нельзя забывать, что даже крестьянские общины имеют возможность нанять шиноби. И даже если обойдется без этого, то как мне их взять под контроль, если пропадут местные элиты? Страна Звука слишком мала, кадровый голод ощущается в ней давно, в вертикали власти даже на уже имеющейся территории не всегда стоят однозначно преданные и идеологически верно настроенные люди. Часто при назначении в угоду профессиональным качествам приходится закрывать глаза на моральные качества кандидатов.

А ведь есть еще и Страна Горячих Источников. Она фактически в моем подчинении сейчас. И после убийства дайме знать тоже пошла в разнос, и, несмотря на некоторое количество лояльных дворян, там тоже нужно создавать администрацию из выходцев Страны Звука.

И если Страна Горячих Источников уже слишком велика, чтобы ее быстро встроить в государство, то что говорить о Стране Огня. Даже ее половине. Даже ее лояльной северной половине, которую тоже предстоит как-то интегрировать в унию.

Поэтому пока я бы предпочел сохранить разделенную Коноху и Страну Огня. Южане под контролем Минато и Утатане меня устроят больше, чем появление здесь Кири и Кумо. Несмотря на раскол, Коноху собрать вновь больше шансов. Тем более сейчас все же начинают входить в обиход радио и прочие средства распространения информации, развились гильдии странствующих музыкантов, подконтрольные мне. Это должно помочь с решением проблемы южных территорий.

По крайней мере, я на это рассчитываю.

— Ну, так что ты ответишь на мое предложение, Утатане-сан?

30 октября 49 года от начала Эпохи Какурезато

Проглотив кусочек квашенного ската и утерев невольно выступившую слезу от ударивших в нос аммиачных паров, я с интересом наблюдал за уныло болтающей в своей кривенькой и плохо обожженной чаше мутноватую и густую жидкость тростниковой трубочкой Теруми. Местный аналог кваса из батата и риса никто и не думал фильтровать, поэтому на его поверхности болтались рисовые оболочки и кожица батата, чтобы пробраться сквозь них до напитка и нужна была соломинка. Правда, на вкус, как и на вид, пойло было на большого любителя, это я заметил еще в прошлое посещение острова, на котором спустя двадцать лет мне пришлось оказаться вновь.

Затерянный среди морей остров мало изменился, хотя многие лачуги на нем оказались перестроены. И даже это самое популярное и единственное питейное заведение в одинокой деревеньке после очередного шторма было возведено заново. Но как-то неуловимо оно напоминало прежнее. А вон за теми порядком разросшимися кустами пряталась Сора перед тем, как мы с ней впервые встретились.

Да уж, летит время.