— Не знаю, не знаю… Сейчас еще рано судить. Микото вымуштровала тебя так, что за три месяца ты достиг отличных результатов, но все-таки поздновато ты начал заниматься. Пока контроль чакры — так себе. Она даже сама по себе еще плохо циркулирует, из-за чего и регенерация твоя хоть и быстрая, но не такая, какую Первому Хокаге приписывают, — высказал свою оценку Харуно и, подумав, добавил: — Учти, убийственные методы Микото позволяют быстро увеличить выносливость, выработать рефлексы и укрепить тело, но с контролем такая методика не пройдет. Тут нужен талант и кропотливые тренировки.

— А у меня ручные печати хорошо получается складывать, это разве не контроль? — удивленно спросил Охеми.

— Н-да… — скептически посмотрел на паренька Кизаши. — Может, тело у тебя и окрепло, но умишком ты так и не блещешь. Знаниями профильными уж точно. Ручные печати помогают контролировать чакру, но сами по себе они ей не управляют. Ты сейчас даже по воде толком ходить не умеешь, а из элементарных преобразований лишь Суйтоном и Дотоном благодаря геному овладел. И то так себе, раз только цветочки выращивать умеешь.

— А Микото говорит, что я сильный, — уныло промямлил Охеми, опустив взгляд к полу.

— Для ученика Академии — да, хоть и знаний не хватает теоретических о чакре. Может, и генином готов стать, раз уж Микото тебя поднатаскала, и в детстве родители позаботились об обучении. Но, чтобы стать ирьенином, этого мало. Хотя само желание похвально, немногие хотят быть ирьенинами. Сложно это, смотри, сам не передумай.

— Не передумаю, — не слишком-то уверенно заявил Охеми. — Инари Оками учит, что убивать нельзя, так что мне лучше всего ирьенином стать.

— Ха? — от удивления вскинув брови, посмотрел на мальчишку Кизаши. — Инари Оками, значит? А чего ты тогда в шиноби-то подался?

— Так выбора не было, вроде как, — развел руками Охеми. — Если я хочу уметь защитить себя, то мне нужно стать шиноби.

— Гм… Ну-ну, — еще посверлив взглядом мальчишку, неопределенно пробормотал Кизаши.

— А как думаете, Цунаде научит меня своему призыву? — тем временем спросил Охеми. — Говорят, он для ирьенинов полезен. Или, может, вы умеете слизней призывать, Кизаши-сан?

— Не умею, — отмахнулся Харуно, не став признаваться, что с его резервом чакры техника Призыва не слишком эффективна. — Ты, парень, подожди пока здесь. Я поищу Цунаде.

Оставив Охеми на лавочке в коридоре, Кизаши направился по коридору госпиталя к палате, где разместили Кушину. Наверняка Цунаде сейчас там.

Но этот парень с его Инари Оками… Может, это всего лишь следование вдолбленным в детстве правилам, но не обращать на это внимания нельзя. Культ Инари на севере Страны Огня тесно связан с Орочимару, лучше бы будущего шиноби Конохи от него отучить. Куда вообще эти ниндзя-монахи смотрят? Эдак перспективный шиноби и в самом деле будет обречен ирьенином стать, так как до боевых миссий его банально не допустят из-за идеологической неблагонадежности.

Цунаде нашлась не в палате, куда должны были перевести Кушину, а в коридоре перед ней. Сенджу было видно и слышно издали, так что ее и искать-то не пришлось. Экспрессивно размахивая руками и быстро расхаживая поперек коридора, она распугивала ирьенинов своим злым видом и недобрым взглядом.

— … и мать его сына! — успел уловить краем уха обрывок брошенной Цунаде фразы Кизаши. — Как они вообще додумались до этого?! И они еще затянули переговоры на пять дней!

— Спокойнее, Цуна, — сдержанно попросил женщину сидящий здесь же на скамье Джирайя. — Все обошлось, не стоит нервничать.

— Обошлось?! — наоборот еще больше взвилась Сенджу. — Я повторяю: они похитили сына Орочимару, при этом убив мать ребенка! Мы с тобой оба знаем его хорошо. И ты должен понимать, что он этого так не оставит. Эти никчемные ублюдки не смогли даже спланировать нормально операцию. Не окончив разведку, не узнав ничего о возможностях Звука, они просто обделались на ровном месте! И этот дегенерат еще посмел обвинить Кушину в провале их недомиссии!!!

— Просто отводил гнев Хокаге в сторону от себя, — все еще спокойно ответил Джирайя. — Учитель не глуп и тоже это поймет.

— Не глуп? Вот уж в чем я начинаю сильно сомневаться. Он на пять дней затянул переговоры по обмену! И он-то знает, как Орочимару относится к своим детям. Даже приемным, не то что родным. Ему было мало того, что была убита мать этого ребенка? Уж не знаю, кем она была для Орочимару, но зачем его лишний раз злить?

— Пока ребенок был у нас, он бы ничего не сделал.

— Пока ребенок был здесь, Кушина была ТАМ! — зло прошипела Сенджу. — В неизвестном состоянии! Она попала в эпицентр взрыва, была почти мертва, раз заметили вырвавшегося Кьюби…

— Орочимару не позволил бы ей погибнуть на своей земле, — уверенно и твердо заявил Джирайя. — И не позволил. Перезапечатал в нее биджу и даже вернул Ключ.

— Зато поставил джуиндзюцу, — недовольно буркнула Цунаде. — А что, если бы там был не Орочимару? Корень нужно расформировать. Мы не должны были ссориться со Звуком. А теперь я уверена, что одного потенциального союзника на востоке мы точно лишились.

Лично Кизаши с этими словами Цунаде мог бы поспорить, так как вряд ли из Орочимару даже в лучшем из возможных вариантов мог бы получиться союзник Конохи. Но в остальном, несмотря на предвзятость, Сенджу права. Насколько Харуно было известно все от той же Цунаде, затянув переговоры, Третий вынудил Орочимару пойти на обмен пленными почти без всяких условий и компенсаций. Наверное, тоже знал своего ученика и не сомневался, что Кушине в Звуке ничего не грозит, а сына своего Рюсей попытается вернуть как можно скорее. Хотя, может, ему что-то и выдали в обмен. Головы непосредственных похитителей, например, или еще каких-нибудь подарков дали, о которых Хокаге просто не хочет распространяться, чтобы не повредить собственной репутации. Об этом Кизаши не знал.

Зато он точно знал, что всю операцию в Ото Хирузен постарается предавать минимальной огласке. Вышла она неказистой. Наверное, стратеги Конохи рассчитывали, что более сотни Инузука, Учиха, Хьюга, Абураме и прочих сенсоров смогут на месте провести комплексную разведку, оценив силы нового соседа Страны Огня, но вышло все совсем не так, как планировалось.

— Цунаде, — решил все же вмешаться в разговор двух саннинов Кизаши, видя, что Джирайе все с большим трудом удается подавлять гнев женщины, — не мне же тебе объяснять, что девушкам в твоем положении нужно воздержаться от нервотрепки.

Через миг Харуно почувствовал себя не в своей тарелке под пристальным взором двух устремленных к нему взглядов. К счастью, мечущая молнии Цунаде быстро успокоилась и не начала рвать подвернувшегося под руку ирьенина в клочья. Кажется, она только сейчас вспомнила, что вообще-то находится на восьмом месяце беременности.

Видя, что Сенджу быстро остыла, Джирайя одобрительно поднял большой палец вверх, а в его взгляде едва скрываемая обреченность быстро сменилась облегчением. Как ни странно, сам он напомнить Цунаде о ее положении не мог, так как это вызвало бы с ее стороны только новый виток гнева. Уже проверено, что в таких случаях Цунаде начинает ставить Жабьему отшельнику в вину это самое ее положение, в котором он был всецело виноват и за что должен был беспрерывно платить и каяться.

Женщины поистине удивительные создания, что тут еще скажешь.

— Я привел Охеми, Цунаде-сан, — напомнил Кизаши, так как Сенджу могла и забыть в своем состоянии о собственной просьбе.

— А! Парнишка со Стихией Дерева! — запустив руку в и без того потрепанную прическу, женщина несколько секунд массировала голову, видимо, раздумывая, как поступить. — Ладно, давай посмотрим на него. Генетический анализ готов?

— Да, я положил тебе его на стол еще вчера.

— Прости, не заметила. Тогда приведи его в кабинет, я пока посмотрю, что там у него с родством.

— Хорошо.

Цунаде, еще раз бросив взгляд на дверь, за которой находилась палата Кушины, уверенно зашагала по коридору в сторону своего рабочего кабинета в больнице.