— Наверное, много резины налипло на обшивке, — обратилась к Момочи Мей, вспомнив, видимо, процесс конопачения пробоин, — это могло на ходе сказаться.

— И сказалось, — подтвердил Забуза, вспомнив, как тянуло недавно румпель. — Сейчас уже нормально.

— Хорошо.

Корабль уже достаточно удалился от берега, шум битвы полностью скрыл за собой дождь. Мелкая взвесь, летящая с неба, напоминала туман, она не только уменьшала обзор, но и приглушала звуки. А вскоре «Уранами» и вовсе вышел из залива, в который выходило устье Косакавы, и оно скрылось за мысом. И вместе с этим поменялся ветер. Как и предсказывал оинин, Черепашье море сейчас было не самым удобным местом для мореходства. Ветер стал неспокойным, переменчивым — хоть шторма не предвещалось, уже ладно.

В целом пока у трех малых джонок Киригакуре дела шли неплохо. Никаких кораблей противника сенсоры не ощущали. Ветер, хоть и не самый удачный, но в это время мог быть и хуже. Единственное, потребовалось сменить курс на полный восток, так как ветер и течение пролива сносили корабль на север, и был риск промахнуться мимо Скважины.

Улучив спокойные минутки, измотанные долгим переходом генины отдыхали, их командиры бдели, а капитанская дочка бегала от юта к баку и обратно, болтая с недавно выпустившимися шиноби. Из всех генинов только Забуза был занят работой, но это его не огорчало. Под парусом ему приходилось ходить почти с тех же лет, как он вообще встал на ноги. Для него этот поход был проще, чем даже для более старших и выносливых Кисаме и Хакамадаре.

Хотя и у Момочи были некоторые проблемы в этом путешествии. Стоя у руля, он со смешанными чувствами косился на привалившегося к борту Кёду и прикорнувшую на его плече Мей. Эта картина вызывала в Забузе раздражение, удивление, злость, зависть и отчаяние. Как эти двое… Нет, даже трое! Китеки ведь тоже из их выпуска. Футо тоже в их компанию липнет, но он старше. Может, они все на курс старше? Тогда как они все выжили и смогли сохранить дружбу?! Они должны были выпуститься из Академии раньше Забузы, они должны были убить друг друга! Почему они смогли выжить все вчетвером, а он только и смог, что сохранить свою жизнь и выместить злобу на однокурсниках, убив всех?

У всех генинов не было времени поговорить друг с другом, они встретились все вместе только перед самым отбытием в Страну Горячих источников, а в походе было слишком много работы, чтобы успеть познакомиться поближе. Да и тема экзамена… Если ее поднимет Забуза, то он наверняка получит не только ответы, но и вопросы к себе. Отвечать на них у него не было желания. Никакого.

— Чего волком смотришь по сторонам, Забуза? — лениво поинтересовался развалившийся у противоположного борта Кёде, возле кофель-нагеля и висящей на нем бухты фала.

— Ветер меняется, — мрачно пробормотал Момочи, объясняя свое плохое настроение.

И не слишком покривил душой. Направление ветра его тоже волновало. «Уранами» уже некоторое время шел крутым бакштагом правого борта, но уже минут десять как курс сменился на галфвинд — ветер почти строго перпендикулярный движению корабля. Если все так и дальше пойдет, то он унесет джонки дальше Скважины — в остров Замка. Значит, придется идти в бейдевинд, то есть почти против ветра. А это лавирование, существенное удлинение пути и повышение шансов встретиться с кораблями Кумо, если они здесь вообще есть.

— Слушай, Забуза, ты за рулем, как влитой, — с нотками благодушия заметил Кисаме. — Обычно люди, которые проходят последний экзамен в Академии, не умеют ничего, кроме как убивать. Не ожидал такого от тебя. Тем более от тебя.

— Так получилось, — пожал плечами Момочи.

— У всех бы так получалось, — хищно оскалившись, сказал Хошигаки, но быстро поправился: — Хотя нет, так лучше не надо. Всех-то зачем было убивать? Парочки особо доставучих хватило бы.

— Это было весело, — растянул губы в кривой улыбке Забуза.

Это была не совсем та тема, о которой он хотел говорить. Он хотел говорить не о своем экзамене.

— Убивать совсем не весело, — мрачно кутаясь в прорезиненную холстину от дождя и укрывая ею же Мей, вставил свое слово Кёда.

— Ха! Чего это?! — с вызовом спросил Забуза, свирепо глянув на Юки. — Как ты вообще здесь оказался тогда, а не на экзамене сдох?

— Если я умру, то лучше от этого не станет, — хмыкнув, ответил парень.

— Слышь, Кёда, ты, кстати, когда экзамен проходил? — задал мучающий его давно вопрос Момочи. — Да я вообще не помню тебя в Академии. И Мей твою тоже с Китеки, хотя мы одного возраста.

Странно посмотрев на Забузу, шиноби из клана Юки, тихо фыркнув, пренебрежительно ответил:

— Мы вообще не учились в Академии.

— В смысле? — даже Кисаме удивился такому ответу.

— Юки, Теруми, Чимаки и Футо — думаешь мы с такими фамилиями могли попасть туда? — снисходительно поинтересовался Кёда. — Мы не Хозуки из касты Основателей, не Момочи из Принятых, и даже не Бива из Покоренных. Мы из семей с кеккей генкай. Это сейчас вы этому не удивляетесь, а в Кири нас еще года два назад убили бы или поймали и продали организаторам боев. Хотя Юки пытались как-то выжить в низшей касте, но проще оказалось сбежать.

— Хе, резонно, — с усмешкой согласился Кисаме. — И как, в самом-то деле, вы здесь оказались тогда?

— Мизукаге и дайме объявили амнистию, и начался набор шиноби с улучшенными геномами в Киригакуре, — ровным тоном поведал Кёда. — Чтобы стать киринином, всего-то нужно было пройти испытание. Что-то вроде вашего экзамена или гладиаторских боев. Из около сотни желающих в живых осталось не больше десятка. Тех, кто был на что-то способен, кого обучали родители в тайне, или кто смог сбежать от организаторов боев раньше.

— Бежали от одних боев, чтоб попасть в другие, — иронично прокомментировал Кисаме, закинув руки за голову и подняв лицо к хмурому небу, — такой себе обмен.

— Шанс стать шиноби для многих стоил того, — безразлично сказал Кёда. — А для тех, кто раньше жил как крыса, боялся даже чакру свою показать и вообще мечтал забыть о причастности к шиноби, это была единственная возможность стать хоть кем-то в Кири. Никто из Юки не пожелал возвращаться в Кири, чтобы стать снова Покоренными. Уж лучше умереть.

— Значит, ты свой шанс не пропустил, — с улыбкой на лице заметил Кисаме. — А вот других Юки я в деревне не припоминаю.

— Их и нет уже.

— Понятно…

На какое-то время разговоры на юте заглохли. Сангецу, которая могла бы разрядить обстановку, была на баке, а на корме генины предпочли пока подумать о своем в тишине. Вот только продлилась она недолго.

— Корабль справа по курсу! — крикнул с верхушки грот-мачты оинин.

Через мгновение со следующей за «Уранами» пары кораблей раздались короткие свистки, а затем оттуда продублировали флажками предупреждение Кушимару.

— Кого нелегкая принесла? — раздраженно и напряженно рявкнул капитан, оборачиваясь в указанную сторону.

Похоже, его сенсорные техники были не так хороши, как у оинина. Скорее всего, Кушимару обнаружил чакру, а Хозуки использовал другие методы. Все-таки первый всю жизнь занимался поиском живых и не очень жертв, а второму чаще приходилось обнаруживать рифы во время непогоды.

— Несколько групп шиноби. Сильная, — сосредоточенно ответил Курираре, сложив несколько ручных печатей и прислушиваясь к своим ощущениям. — Они идут бейдевиндом, лавируют, но приближаются к нам.

— Чтоб их ёкаи сожрали! — от души выругался Хозуки. — Может совпадение… На парусах! Ветер! Икада, дублируй другим. Попробуем оторваться!

— Сомневаюсь я, что их сенсоры хуже наших, — мрачно прокомментировал Кошимару, спрыгнув на палубу.

Как раз вовремя, чтобы не попасть под порыв ветра, направленного в паруса Кёдой. Естественно, у генина не было достаточно чакры, чтобы создать технику Футона, способную увести корабль. Но у Кёды Юки был кеккей генкай, дающий ему лучший контроль над Стихиями Ветра и Воды. Ладони парня задвигались, складывая ручные печати, пока не остановились на Птице. Из его тела вырвался совсем небольшой поток силы, легкое дуновение воздуха распространилось в стороны, быстро сливаясь с уже дующими порывами ветра природного происхождения и меняя их направление. В одно мгновение движение в галфвинд сменилось на фордевинд, подхватив попутный ветер, «Уранами» пошел гораздо резвее.