– Ох, детка… Ты неотразима!

– Спасибо, мам. – Щеки Калли вмиг порозовели, отчего она стала выглядеть еще краше.

– Это новое платье?

– Да.

Мэйджа внимательно присмотрелась к наряду дочери.

– Из последней коллекции… На что ты его купила?

– Я устроилась на работу. Решила потратить первую зарплату на платье.

– И кем же ты работаешь?

– …Репетитором.

– Репетитором?

– Да. Я хорошо знаю французский. В резюме написала, что окончила университет, ни у кого не возникло вопросов, – не смотря в глаза матери, лгала Калли. Она помнила реакцию Никки, когда та узнала о ее настоящей работе. Сколько осуждения ей пришлось пережить. Мэйджа отреагировала бы точно так же, а может, и еще хуже, знай она всю правду. Ведь если в Бэллфойер просочится информация о том, что ее дочь выполняет унизительную, недостойную работу, то семье Лаффэрти не отделаться от косых взглядов, насмешек и порицания.

– Калантия, мне кажется, ты меня обманываешь.

– С чего ты взяла?

– …Я знаю, что есть сайты, куда девушки выкладывают фотографии, где они голые, снимают непристойные видео, и им за это хорошо платят.

– Господи, мама! Ты думаешь, что я этим занимаюсь?!

– За репетиторство не платят такие деньги!

– Платят! Некоторые родители не скупятся на образование своих детей! – этими словами Калли нанесла болезненный удар в самое уязвимое место матери – в сердце. – Как ты посмела заподозрить меня в таком?!

– …Прости, детка. Я просто волнуюсь за тебя.

– Не надо за меня волноваться. У меня все под контролем.

До начала торжественного вечера оставался час. Мэйджа и Калли постарались успокоиться и настроиться на дружелюбную волну, хотя бы для вида. Обе-им это далось нелегко.

– А здесь будут танцоры, – сказала Мэйджа, показывая маленькую сцену у фонтана с шампанским. – Сейчас популярно приглашать танцоров на праздники.

Калли, изображая фальшивое восхищение, осматривала холл, где развернулась масштабная площадка для празднования. В дальней части помещения уже располагались музыканты, вооруженные скрипками и виолончелями. Рядом с ними несколько фуршетных столов. Центр зала предназначался для танцев, на которые должны были вдохновить те самые танцоры, которых пригласила Мэйджа, и классическая музыка. Официанты, издали напоминавшие оловянных солдатиков, стояли у каждого столика. С потолка свисала на прозрачной леске огромная цветочная композиция «С днем рождения, Калантия!». Все было красиво, изысканно, со вкусом, но… при этом искусственно и до боли претенциозно.

– Что-то не так, милая?

– Мам, все чудесно… Но только это все не про меня, понимаешь? Все слишком гиперболизировано. Мне неуютно.

– А, по-моему, все довольно эстетично и стильно. Я старалась сделать так, чтобы угодить всем гостям.

– Ты угодила своим гостям, а моим здесь будет неловко, как и мне. Я хотела обычную вечеринку, а не помпезное торжество.

– Калли, вечеринку ты можешь закатить в любой момент, а день рождения – это особенный праздник.

Негодование Калли росло с невероятной скоростью. Она взглянула на мать, что изо всех сил пыталась скрасить теплой улыбкой назревающий конфликт. Мэйджа поняла, что все ее старания были напрасны. Дочь разочарована, еле сдерживала слезы. Внезапно Мэйджа почувствовала сильнейший прилив слабости, что могло быть предвестником обморока.

– Мам… ты чего? – Калли заметила, как Мэйджа медленно крадется к стулу, чтобы погрузить в него свое обессиленное тело.

– …Перенервничала, наверное. Я очень хотела, чтобы тебе все понравилось, но у меня не получилось.

«Эффективная манипуляция», – подумала Калли.

– Мам, отдохни немного. Выглядишь неважно. Я сама встречу гостей, – как можно мягче сказала Калли.

Под цветочными буквами выстроилась целая пирамида из подарков для Калли. Разноцветные блестящие упаковки сверкали в приглушенном свете.

Калли выдохлась уже в самом начале вечера, приветствуя всех гостей. Рот болел от широкой улыбки, на языке уже мозоль образовалась от постоянного повторения слов благодарности, руки превратились в безжизненные плети после сотни объятий.

– Самые большие подарки от нас, – сказала Джел, обнимая именинницу.

– Спасибо, девочки.

– Платье шикарное! – восхитилась Диана.

– Знали бы вы, сколько я его искала…

– Калли, можно вопрос? К скольким нам ждать прибытия Королевы? – спросила Никки.

– Что?

– Просто антураж такой, словно это не день рождения, а настоящий королевский бал.

– …Это мама решила всех удивить. Я сама такого не ожидала.

– А они что здесь делают? – Джел кивнула в сторону Элеттры и Рэми, что переступили порог холла.

– Черт… Мама!

Калли, минуя нежданных гостей с натянутыми улыбками, помчалась к матери. Мэйджа отвлеклась от беседы с Аннемари Брандт, увидев недовольную дочь возле себя.

– Мама, зачем ты пригласила Кинг и Арлиц? – спросила Калли, отведя мать в сторону.

– Ты же сама сказала, чтобы я позвала всех твоих одноклассниц?

– Всех, кроме Элеттры и Рэмисенты. Ты забыла, какие у нас с ними отношения?

– Калли, Элеттра – наша соседка, я не могла оставить ее без приглашения, это же невежливо. И… если честно, я не знала, что с Рэмисентой Арлиц ты тоже не ладишь, – виновато сказала Мэйджа. – Веди себя достойно, пожалуйста. Скандал ни к чему хорошему не приведет.

– Не понимаю твою логику, – сказала Рэми, следуя за подругой. – Ни с кем из четверки мы не общаемся, но отказаться от приглашения на день рождения одной из них мы не можем?

– Рэми, здесь все наши одноклассницы. Я не хочу, чтобы мы с тобой были изгоями. К тому же нам тут не рада только эта четверка. Я не могу не воспользоваться шансом побесить Брандт. – Элеттра грациозно подняла бокал шампанского, подмигнув Диане и ее свите, и выпила все без остатка.

– Могу предложить вам рагу. Оно входит в вегетарианское меню, – обратилась официантка к Джелвире.

– Нет, спасибо. Принесите мне только воду.

– Как скажете.

Несколько дней Джел пила лишь воду и ела по одному яблоку в сутки. «Флора» безупречно справлялась со своей работой, Джел не чувствовала голода, желудок всегда казался наполненным. К слабости, заторможенности и головокружению Джел быстро привыкла. Никто из окружающих не заметил, что с ней что-то не то, ведь Джел в принципе была медлительной, перманентно квелой.

– Джел, – Йера заняла свободное место рядом с дочерью, – ты за весь вечер ничего не съела.

– …Я решила устроить разгрузочный день.

– Надо же, – брови матери взметнулись. – Тяжело тебе, наверное?

– Совсем нет. Я регулярно устраиваю такие дни.

– Неужели ты решила прислушаться к моим советам?.. Ты похорошела.

– Правда?

– Цвет лица улучшился, объемы стали меньше. Я еще никогда так тобой не гордилась.

– По-моему, ты вообще никогда мной не гордилась.

– Ты не давала мне повода.

Йера встала, обняла дочь со спины и прошептала:

– Но теперь я вижу, как ты стараешься, и меня это очень радует. – Джел не смогла сдержать улыбку, после того как мать поцеловала ее в макушку. – Продолжай в таком же духе.

Йера отправилась к подругам, оставив довольную Джел в одиночестве. Слова матери вскружили ей голову. Джел ведь только этого и добивалась! Йера, наверное, впервые в жизни посмотрела на нее без жалости и осуждения, в ее взгляде читались одобрение и подлинное восхищение. Пусть у Джел совсем не было сил, чтобы веселиться с подругами, пусть ее иногда подташнивало из-за той химии, которую она ежедневно употребляла вместо завтрака, обеда и ужина, пусть голова стала болеть чаще и надежда на нормальный сон погибла вместе с последними запасами энергии и желанием жить нормальной жизнью. Все это не важно. Все это не зря. Ведь мама наконец-то похвалила ее и даже стала гордиться ею.

– Пожалуйста, – официантка поставила перед Джел очередной графин с прозрачной жидкостью.

Джел наполнила стакан и вновь заполнила пустоту в желудке несколькими глотками воды.