– …Мне не в чем раскаиваться. Я ни в чем не виновата, Диана. Я. Не. Виновата, – отчеканила Элеттра.

Кинг стало жутко, когда она взглянула Диане прямо в глаза. Ее ясные голубые очи в тот день были такими мрачными, точно сквозь них просвечивала та тьма, из которой Диана теперь состояла. Лицо ее не выдавало никаких эмоций, все было стерто, смыто разрушительным потоком боли. Осталась лишь врожденная, забальзамированная красота, которая теперь не вызывала восхищения.

– Желаю тебе удачи на соревнованиях, – сказала Диана, вставая. – Хотя она тебе все равно не понадобится. Ты и так победишь. Только запомни, Элеттра, эта победа станет последней радостью в твоей никчемной жизни.

Сотни глаз проводили Диану до выхода, а затем с тем же энтузиазмом переключились на Элеттру, сидевшую с опущенной головой. Никки хотелось в этот момент смеяться во весь голос. Сработало-таки! Ее месть и печаль Дианы соединились и малигнизировались, превратились в огромное, всепоглощающее зло.

Скачки пролетели на одном дыхании. Зрители разочарованно покидали ипподром, все ведь приехали, чтобы посмотреть на легендарную всадницу «Греджерс», но Дианы, разумеется, не было, и поэтому ее соперницы воспринимались как неуклюжие копии главной звезды школы. Штэффи Бри – замена Дианы, заметно переволновалась из-за непредвиденной рокировки и показала очень слабый результат. Индия Колетти тоже не проявила себя, позволив Элетт-ре занять первое место. Не скажу, что Элеттра была довольна своей долгожданной победой. Соперники были чрезвычайно скучные и податливые. Даже с безногими черепахами было бы намного интерес-нее соревноваться. Брандт все же возбуждала в ней неистовый азарт, неизбывную страсть к первенству. Элеттре было важно победить именно Диану, потому что она была сильнейшей, оттого и вкус победы был бы ярче.

– Поздравляю, Элеттра. Ты достойно сражалась, – сказала Иоланда.

– Спасибо, миссис Барклай.

– Теперь ты должна усерднее тренироваться. Мы обязаны покорить Амстердам!

Элеттра вернулась в свою комнату и застала Рэмисенту с широченной улыбкой на лице.

– Поздравляю с заслуженной победой! – воскликнула Арлиц.

От подруги веяло фальшью.

– Рэми, прекрати.

– Мне кажется, ты не рада. Что такое? Ты ведь достойно сражалась!

Элеттра резко развернулась и пошагала к двери.

– Ты куда?

– К миссис Барклай! Скажу, чтобы вместо меня поехала Индия. Мне не нужна такая победа! – Элетт-ра была настроена крайне серьезно.

– Эл, подожди, – сказала Рэмисента, подойдя к ней. – Ты точно этого не делала? – в очередной раз спросила она.

– Клянусь всем, что мне дорого. Я к этому не причастна.

– …Прости меня, – Рэми виновато взглянула на подругу.

– Ничего. Я все понимаю. Я заслужила твое недоверие и все эти издевки, – сказала Эл, готовая тотчас расплакаться из-за того, что ей наконец удалось убедить подругу в своей невиновности. А может, и не удалось. Может, Рэмисента лишь на некоторое время купировала свои сомнения на ее счет, но это уже не важно. Важно то, что Элеттра почувствовала себя в безопасности, ощутила мощную опору, в душе ее зашевелился зачаток надежды, что с поддержкой Рэми ей удастся выдержать все нападки со стороны Дианы и ее свиты.

– Вообще-то я ждала тебя не для того, чтобы поиздеваться. Кое-кто попросил меня привести тебя к нему.

Рэмисента привела Элеттру к самой дальней, непопулярной беседке. Трава в человеческий рост надежно скрыла ее от посторонних глаз, поэтому все благополучно забыли об этом деревянном клочке цивилизации. И это было на руку Арджи, что был последним гостем, приехавшим в «Греджерс» на конные скачки, и до сих пор не покинувшим территорию школы.

– Арджи, зачем ты приехал? Тебе нельзя здесь находиться, – забеспокоилась Элеттра.

– Почему нельзя? Я не мог пропустить такое событие. Элеттра, ты была великолепна, – сказал он, продемонстрировав свою милую, будоражащую девичье сердечко улыбку и одновременно протянув Элеттре шикарный букет пухлых пионов в компании изящных стебельков лаванды.

– …Спасибо, – засмущалась Элеттра. Арджи каждую встречу баловал ее цветами. Возможно, то был стандартный жест ухаживаний, но Элеттра была убеждена, что Арджи до сих пор находился под впечатлением от ее признания в том, что ей никто никогда не дарил цветы, и теперь он стремился таким образом перекрыть эту маленькую девичью трагедию.

– Не волнуйся, Рэмисента позаботится о том, чтобы нас с тобой здесь никто не увидел, – заверил Арджи.

Несколько минут они болтали о скачках. Скорее всего, Арджи был единственным человеком, которого это мероприятие поразило. После он заметил, что Элеттра не испытывает никакого удовольствия, получив титул победителя, и решил узнать, в чем же причина. Элеттра рассказала ему все как есть.

– Безумие какое-то. Как они могут тебя в чем-то обвинять, не имея никаких доказательств?

– Им не нужны доказательства. Арджи, я не святая. За моими плечами много гадких поступков. Все знают, что я на многое способна, поэтому никто не сомневается в том, что я причастна к смерти Деймоса.

– Ну и что? Правда за тобой в любом случае. Тебе нечего бояться.

Элеттра помотала головой.

– «Греджерс» – опасное место, – сказала она.

– Ну да. Как и любое место, где есть женский коллектив.

– Дело не в этом. Диана Брандт делает это место опасным.

– Ты так говоришь, будто она какое-то чудовище.

– Так и есть. Диана – настоящее чудовище. И власть у этого чудовища здесь безгранична. Так было и будет всегда.

– Давай я поговорю с ней? Уверяю тебя, я решу твою проблему за несколько минут, – бодро сказал Арджи.

– …Арджи, не приезжай сюда больше и не звони мне.

Смит нахмурил брови, слегка отстранился от девушки, чтобы лучше разглядеть ее и понять.

– Когда-нибудь я привыкну к резкой смене твоего настроения, но точно не сейчас. В чем дело? Ты не хочешь со мной общаться из-за Никки?

– Да. Я поступаю неправильно. Мне кажется, все, что происходит со мной сейчас, – это жестокая расплата за нашу связь.

– Мы с Никки расстались. У нас не было серьезных отношений, пойми.

– Она считает, что ты расстался с ней из-за меня.

– Отчасти она права…

– Боже, Арджи, лучше бы ты мне этого не говорил. У меня и так полно проблем, не хватало, чтоб еще и Никки на меня взъелась.

– Слушай, я уйду, если тебе от этого будет легче. Я это сделаю ради тебя. Только позволь, я сделаю еще кое-что, перед тем как мы с тобой попрощаемся.

Арджи вновь приблизился к Элеттре, нежно коснулся кончиками пальцев ее подбородка и осторожно прислонился своими губами к ее. В глубине души он надеялся, что она оттолкнет его, после этого ему было бы легче ее покинуть, но Элеттра не сопротивлялась. Губы ее были мягкими и неопытными, Арджи руководил ими. Лишь когда Смит завершил их робкую близость, он заметил, что Элетт-ра вцепилась в его футболку дрожащими руками. Это не было проявлением страсти. Это скорее был призыв о помощи, немая просьба не оставлять ее одну, быть рядом. Элеттра никогда не приукрашивала себя, всегда говорила правду, порой даже чересчур настойчиво выставляла себя последней негодяйкой. Но Арджи ее откровения ничуть не отталкивали. Наоборот, он еще больше к ней тянулся. Она была искренней, настоящей, ей была чужда роль роковой красотки, в ней не было напускного бунтарства. В общем, она разительно отличалась от Никки. Элеттра была для него ангелом, которому жестокая реальность обрубила крылья.

– Вот теперь тебе точно лучше. Я в этом уверен, – прошептал он, ласково водя большим пальцем по ее горячей щеке. – Я тебя не брошу, Элеттра. Если нам предстоит сражаться за свое счастье, значит, так тому и быть. Но на самом деле все это смешно. Никки ничего тебе не сделает. Да, она непростая девчонка, но вовсе не мстительная. Совсем скоро она переключится на кого-то другого, и все. – Арджи обнял ее, и когда Элеттра обняла его в ответ, он понял, что она с ним полностью согласна и больше не будет сопротивляться чувствам.